Вспомните, в октябре 1993 г. фашист Ельцин не применял силу против Верховного Совета РСФСР, пока США не признали «законность» этого ублюдка.
Поэтому и заговорщикам в 1937 г. требовалась поддержка за рубежом с тем, чтобы прорвать возможную блокаду СССР после захвата власти. Ведь они были троцкисты, то есть— марксисты в крайней форме, а не буржуазная партия. Надеяться на автоматическую поддержку Запада, как получил ее Ельцин, им не приходилось. Поэтому естественно, что Тухачевский провел зондаж там, где имел больше всего знакомых — в Германии.
Поскольку у демократов общепринято говорить, что немцы, дескать, оклеветали бедных заговорщиков в СССР перед лицом подозрительного Сталина, предоставлю слово Вальтеру Шелленбергу:
«…Поддержка Тухачевского могла означать конец России как мировой державы, в случае же неудачи Германия оказалась бы вовлеченной в войну. Разоблачение Тухачевского могло бы помочь Сталину укрепить свои силы или толкнуть его на уничтожение значительной части своего Генерального штаба. Гитлер, в конце концов, решил выдать Тухачевского и вмешался во внутренние дела Советского Союза на стороне Сталина.
Это решение поддержать Сталина вместо Тухачевского и генералов определило весь курс германской политики вплоть до 1941 года и справедливо может рассматриваться как одно из самых роковых решений нашего времени. В конечном итоге оно привело Германию к временному альянсу с Советским Союзом и подтолкнуло Гитлера к военным действиям на Западе, прежде чем обратиться против России…
Гитлер распорядился о том, чтобы офицеров штаба германской армии держали в неведении относительно шага, замышлявшегося против Тухачевского, так как опасался, что они могут предупредить советского маршала. И вот однажды ночью Гейдрих послал две специальные группы взломать секретные архивы Генерального штаба и абвера, службы военной разведки, возглавлявшейся адмиралом Канарисом. В состав групп были включены специалисты-взломщики из уголовной полиции. Был найден и изъят материал, относящийся к сотрудничеству германского Генерального штаба с Красной Армией. Важный материал был также найден в делах адмирала Канариса. Для того чтобы скрыть следы, в нескольких местах устроили пожары, которые вскоре уничтожили всякие признаки взлома. В поднявшейся суматохе специальные группы скрылись, не будучи замеченными. В свое время утверждалось, что материал, собранный Гейдрихом с целью запутать Тухачевского, состоял большей частью из заведомо сфабрикованных документов. В действительности же подделано было очень немного — не больше, чем нужно для того, чтобы заполнить некоторые пробелы. Это подтверждается тем фактом, что все весьма объемистое досье было подготовлено и представлено Гитлеру за короткий промежуток времени — в четыре дня.
По зрелом размышлении решено было установить контакт со Сталиным через следующие каналы: одним из немецких дипломатических агентов, работавших под началом штандартенфюрера СС Беме, был некий эмигрант, проживавший в Праге. Через него Беме установил контакт с доверенным другом доктора Бенеша, тогдашнего президента Чехословацкой Республики. Доктор Бенеш сразу же написал письмо лично Сталину, от которого к Гейдриху по тем же каналам пришел ответ с предложением установить контакт с одним из сотрудников советского посольства в Берлине. Мы так и поступили, и названный русский моментально вылетел в Москву и возвратился в сопровождении личного посланника Сталина, предъявившего специальные полномочия от имени Ежова, бывшего в то время начальником ГПУ.
Сталин запрашивал, в какую сумму мы оцениваем собранный материал. Ни Гитлер, ни Гейдрих и не помышляли о том, что будет затронута финансовая сторона дела. Однако, не подав и виду, Гейдрих запросил три миллиона рублей золотом, которые эмиссар Сталина выплатил сразу после самого беглого просмотра документов.
Материал против Тухачевского был передан русским в середине мая 1937 года. Как известно, суд над Тухачевским проходил в тайне. В состав трибунала входили, главным образом, советские маршалы и руководители Красной Армии. Обвинительный акт был подготовлен Военным советом, обвинителем выступал Андрей Вышинский.
Тухачевский вместе с другими участниками заговора был арестован вечером 4 июня 1937 года. После безуспешной попытки покончить жизнь самоубийством, он предстал перед судом в 10 часов утра 11 июня; суд закончился в десять часов вечера того же дня. Согласно сообщению ТАСС от 11 июня, все обвиняемые признали свою вину. Никаких других подробностей дела фактически не было опубликовано. Вышинскому на чтение обвинительного заключения потребовалось едва ли двадцать минут. Он требовал изгнать обвиняемых из Красной Армии и приговорить их к смертной казни через расстрел. По приказанию Сталина командой, наряженной для расстрела, командовал маршал Блюхер (который сам пал жертвой одной из более поздних чисток). Из состава трибунала ныне живы только Ворошилов и Буденный.
Большую часть суммы в три миллиона рублей, выплаченных нам русскими, пришлось уничтожить лично мне самому, так как вся эта сумма состояла из купюр высокого достоинства, номера которых, очевидно, были переписаны ГПУ. Всякий раз, когда какой-либо из наших агентов пытался использовать их на территории Советского Союза, его арестовывали в удивительно короткое время».
Прежде всего, нужно задать себе вопрос: а не врет ли Шелленберг? Врет, конечно, но важно определить— в чем он врет? Он фат, из его мемуаров это просто выпирает, он не пропускает случая показать себя этаким интеллектуалом. Поэтому на все его «анализы» и описания своей роли можно не обращать внимания.
Нам ведь важен главный вопрос — документы о заговоре Тухачевского были подлинными или их подготовил сам Гейдрих?
Вот здесь Шелленберг соврать не мог. Он был осужден на 6 лет, но по болезни вышел из тюрьмы даже раньше срока — в начале 1951 г. Написал мемуары и умер в 1952 г. Когда он их писал, то знал, что любой их издатель рискует, если он, автор, извратит факты так, что будет уличен в клевете на кого-либо, ведь издатель издавал мемуары заправилы рейха, а ненависть к фашистской Германии была еще очень высока.
Напиши он, что, дескать, мы с Гейдрихом изучили список советских генералов, отобрали самых талантливых, составили схему заговора, придумали темы бесед Тухачевского с Бломбергом, да еще и восстановили по датам, когда они могли встречаться, и т. д. — то есть соври об этих документах и событиях, — а в Советском Союзе опубликовали бы подлинные документы, полученные СССР, и издатель оказался бы фашистским прихвостнем, распространяющим фашистскую клевету.
Поэтому заметьте, Шелленберг в своих мемуарах о фальсификации упоминает, но при этом дважды подчеркивает, что в основе досье лежали подлинные документы о заговоре военных в СССР.
Посмотрите, с какой тайной они извлекали эти документы из архивов Генштаба— если документы сфальсифицированы, то зачем это описывать? Но вспомним, что первоначально-то с помощью этих документов Гитлер собирался убрать своих генералов и извлекал он их тайно, чтобы не дать им подготовиться. Ведь если заговора не было, то что тогда Гейдрих изъял в Генштабе? О чем немецкие генералы могли «предупредить» Тухачевского?
Сыграли свою роль эти документы в раскрытии заговора? Вероятнее всего. Ведь арестованные еще в 1936 г. Путна и Примаков ни в чем не признавались именно до поступления этих документов в Союз. А потом выдали всех остальных подсудимых процесса, которые, в свою очередь, признавались чуть ли не в день ареста.
Как доказательства на суде эти документы не использовались, так как получены были от врага, т. е. для суда они не могли быть достоверным доказательством, но они использовались для получения признания от подозреваемых.
И не было никаких пыток, все уличенные признавались быстро потому, что 58-я статья за одно и то же преступление предусматривала два разных наказания, вынесение которых судом зависело от оценки политической ситуации руководством страны. По ст. 58 УК РСФСР за контрреволюционное преступление можно было получить расстрел, но если Политбюро политическую обстановку считает не страшной, то осужденного могли просто лишить гражданства и выслать за границу, как Троцкого. Даже за участие в вооруженном восстании. Поэтому чистосердечное признание давало подсудимым надежды на сравнительно мягкий приговор, и Тухачевский с подельщиками спешили признаться один впереди другого.