— Ну, ну, — решил поддразнить ее Шэд. — Признайся, что это наш разговор о хозяйстве навеял на тебя скуку.

— Если бы мне было скучно, я бы уже давно спала без задних ног, — ответила она улыбаясь. — Спокойной ночи. До завтра.

Уходя, Сабина обернулась и поймала взгляд Кона. Ее улыбка померкла, но тут Бетти засуетилась, говоря, что ей тоже пора идти, и никто ничего не заметил. Ощущая себя так, будто чудом сумела избежать чего-то ужасного, что даже не имело названия, Сабина поспешила наверх.

Минула полночь, когда Кон бесшумно открыл дверь в комнату Сабины и проскользнул внутрь. Там было темно и тихо. Прислонившись спиной к двери, он выждал несколько секунд, давая глазам привыкнуть к темноте. Скоро расплывчатые в лунном свете тени обрели узнаваемые очертания.

Комната, в которой находился Кон, была похожа на его собственную. Большая, просторная, с высоким потолком и деревянным паркетом, она была обставлена массивной мебелью из орехового дерева, которая в современной квартире смотрелась бы нелепо, но здесь была на месте. Резные столбики поддерживали балдахин над высокой кроватью. Посреди громадного матраца, покрытая лоскутным одеялом, которому было не менее ста лет, спала Сабина.

Она лежала на боку, утонув в подушке, с распущенными волосами, прижатыми к груди руками, и напоминала маленькую девочку, забывшуюся после длинного и напряженного дня. Нежные губы были чуть приоткрыты.

Потрясенный Кон не мог отвести от нее глаз. Он никогда не видел ее спящей. Все те дни, когда они не отпускали друг друга ни на минуту и ловили каждый момент, чтобы побыть вместе, им, в сущности, никогда не приходилось спать вместе. Ни единого раза. И только теперь он понял, какое это упущение.

Не в силах преодолеть искушения, Кон медленно двинулся к кровати. Как бы ему хотелось дотронуться до Сабины, забраться к ней под одеяло и разбудить своим поцелуем. Вместо этого приходилось довольствоваться тем, что ласкал ее взором. Ибо знал, что стоит только ему коснуться ее, и он не сможет на этом остановиться.

Боже мой! Как она прекрасна! Теперь, подойдя поближе, он видел румянец на ее щеке, темные ресницы на молочно-белой коже скул. Сабина что-то пробормотала, знать не зная, кто стоит рядом с ее кроватью. Может, это меня она видит во сне, подумал Кон, но затем горько усмехнулся. Вряд ли. Разве что в образе монстра в кошмарах. Но мое время придет, уверял он себя. Она может не замечать меня, убегать, смотреть в глаза и говорить, что ненавидит, но они оба знали, что чувство, которое когда-то испытали друг к другу, связывает их навечно. И нужно лишь время, чтобы заставить ее это признать.

Сейчас перед ним, однако, стояла другая проблема: как разбудить ее, не поддавшись искушению, к которому подталкивало горящее в нем желание?

— Бина?

Его голос прозвучал в тишине неожиданно громко, хотя Кон намеренно говорил тихо, чтобы не напугать ее. Но она не шелохнулась. Разве что ресницы чуть дрогнули. Тогда он подошел еще ближе.

— Бина, ты меня слышишь? Мне надо поговорить с тобой.

Ответом было лишь легкое посапывание.

Он сделал еще одни шаг и оказался вплотную к кровати.

— Черт бы тебя побрал, Сабина, ты что глухая? Как мне разбудить тебя? Плеснуть холодной водой в лицо?

Сабине почудилось, будто она слышит, как Кон зовет ее откуда-то издалека. Потянувшись, она зарылась глубже в подушку и подумала: ну вот, он преследует меня и во сне. Опять!

— Сабина, вставай же! Не заставляй меня забираться к тебе в постель.

О чем он говорит? Забраться ко мне в постель? Это же сон! — пронеслось у нее в голове. Тем временем Кон дотронулся до ее плеча и потеребил ее. Так явно! Может быть, он и в самом деле здесь. Да нет, разве он осмелится войти в ее комнату. В конце концов, Шэд, Бетти, да и дети спят совсем рядом.

— Ничего не выходит, — в отчаянии пробормотал Кон. — Вот так всегда, когда…

И тут Сабина проснулась, а открыв глаза, замерла, пораженная.

— Что ты здесь делаешь?!

— Успокойся, успокойся! Я сейчас все объясню.

— Объяснишь? — переспросила Сабина, приподнимаясь и подтягивая одеяло к подбородку. — Что тут объяснять. Я же вижу, как ты пытаешься залезть ко мне в постель.

От волнения у Кона заходили желваки на скулах.

— Поверь, дорогая, если бы я задался такой целью, я бы давно это сделал, и ты бы, кстати, не пожалела об этом. Но я просто хотел разбудить тебя.

— Ну конечно, так я тебе и поверила. Я не с Луны свалилась, Кон, и знаю, для чего ты здесь.

— Ничего ты не знаешь. Я здесь для того, чтобы сказать: у Чолли начались роды.

— Что?! Не говори глупостей. Малыши должны появиться на свет не раньше, чем через два месяца.

— Вот ты им и скажешь об этом завтра утром, — хмыкнул он. — Том и Тейн привезли своих чад сюда, оставив нас присматривать за ними. А сами поехали с Чолли в больницу. Вставай дорогая, у нас дел по горло.

Было три часа утра, но гостиная в задней части дома была полна детей в пижамах. Дети Шэда, разбуженные появлением двоюродных братьев и сестер, мгновенно спустились вниз. Бина пыталась убедить их вернуться назад, но все было напрасно. Не успела она опомниться, как все уже были заняты играми.

— Ну же, послушайте, — увещевала их Сабина. — На дворе ночь. Быстро убирайте игрушки и идите спать!

Но как об стенку горох. Единственный, кто обратил внимание на ее слова, был шестнадцатилетний Дик, который строил замок для малышей.

— Не беспокойся, Бина! Только нам с Молли завтра в школу. Да и то в последний учебный день перед каникулами никто не обратит внимания, если мы вдруг задремлем на уроке.

— Но…

— Ты только зря теряешь время, — шепнул ей на ухо Кон, войдя в комнату с полной тарелкой воздушной кукурузы. — Раз убеждение не действует, попробуем подкуп. — Ароматный запах лакомства заполнил комнату, и дети потянулись к дивану, на который сел Кон.

— Воздушная кукуруза!

— Вот здорово!

— Можно нам взять немного?

Они бросились к тарелке, как голодные щенки, узревшие миску с едой, расталкивая друг друга и создавая невероятный шум. Смеясь, Кон поднял тарелку над головой и сказал:

— Минуточку! За все надо платить. Сначала заключим сделку. Вы получите кукурузу и в придачу вечернюю сказку, а затем пойдете спать. Идет?

Пять голов закивали в унисон. Трехлетнюю Энни меньше всех волновала эта сделка. Забравшись Кону на колени, она встала во весь рост, чтобы достать кукурузу, и не упала только благодаря тому, что успела вцепиться ему в волосы.

— Дай, дай мне! — пропищала малышка. — Прямо сейчас!

Улыбнувшись, Кон бросил ей несколько кукурузинок в раскрытую ладошку и обратился к другим:

— Ну так как?

— Ах, Кон, может, ты разрешишь нам поиграть еще немного?

— И нам так хочется узнать, кто же родится.

— Нет, — сказал он решительно. — Кукуруза, вечерняя сказка, и бай-бай. Или ничего не получите.

В конце концов они сдались, но Молли потребовала, чтобы сказка была по-настоящему захватывающей. Не о какой-то там Златовласке.

Кон согласно кивнул.

— Никаких Златовласок, даю честное слово! — Удерживая Энни на коленях, он протянул детям тарелку с кукурузой. — Ну как, хотите послушать историю о том, как Санта-Клаус потерял свои очки и заблудился, разнося детям подарки?

— Хотим! Хотим! А где он заблудился?

— Здесь, в Нью-Мексико, — ответил Кон. — Прямо на дороге. Это случилось холодной, дождливой ночью…

Тихо сидя в кресле напротив, Сабина видела, с каким интересом дети, устроившиеся на полу и диване, слушали рассказ Кона о том, как Санта-Клаус потерял свои очки в окрестностях ранчо и не мог поэтому как следует разглядеть карту. И о том, как Том, Тейн и Шэд, тогда еще мальчишки, помогли ему разнести подарки по всему миру.

Это он ради меня так старается, подумала в отчаянии Сабина. Хочет доказать, что изменился и стал другим человеком, не похожим на того Кона, который менял женщин как перчатки. И если она поверит ему, то вновь угодит в ловушку. А после Рождества каждый из них вернется к своей жизни, и она опять окажется одна, с разбитым сердцем, так как Кон уйдет, даже не обернувшись. Все эти разговоры о том, что он изменился, — всего лишь пустой треп. И не более того.