— Уж, не тебя ли, братец? И не подумала.

— Тогда никаких проблем. Поедешь с нами.

И тут Сабина поняла, что попалась. Но было поздно. Шэд и Кон быстро положили елку в фургон и сели на скамейку. Бетти уже устроилась на коленях Шэда, а Кон, наклонившись, протягивал руку, чтобы помочь Бине подняться.

А она стояла и смотрела на него и его хитрую улыбку, пытаясь заставить себя сесть ему на колени. Он был единственным человеком, который возбуждал ее одним своим прикосновением. Только теперь Сабина поняла, как сильно ей не хватало Кона.

Захваченная воспоминаниями, она невидящим взглядом уставилась на его широкую сильную ладонь. Откуда у него столько власти над ней? А она-то думала, что переболела им, что все в прошлом. Но вот теперь одна лишь мысль о том, что Кон возьмет ее за руку и посадит к себе на колени, приводит ее в трепет.

Бежать! Бежать отсюда на край света! Только так можно спрятать от него свое сердце. Однако она теперь не семнадцатилетняя девочка, а женщина, которая должна уметь скрывать свои эмоции. Да и от себя не убежишь!

С решительным видом она подала руку Кону и с удовлетворением заметила удивление в его глазах. Мягкая улыбка тронула ее губы. Он что, думал, что она и впрямь его испугается?

— Ты уверен, что не будешь жалеть об этом? Пойдут разговоры.

— Разговоры? С какой стати? Нас никто не видит, кроме Шэда, Бетти и детей.

— Ну, мы-то никому не скажем ни слова. Правда, дорогой? — заверила их Бетти.

— Вот уж нет, — решил поддразнить Шэд. — Как только вернемся домой, я сразу же позвоню в редакцию и попрошу опубликовать об этом материал на первой странице газеты. Завтра к этому времени весь округ будет знать о новом страстном романе на нашем ранчо.

Крепко обхватив Сабину за талию, Кон улыбнулся:

— Так вот что нас ожидает здесь. Новый роман!

Деланно рассмеявшись, она ответила:

— Только в твоих снах, Ньюман. Только в твоих снах.

Обратный путь прошел для нее как в тумане. Все чувства были обострены до предела. И все из-за Кона. Его руки, его запах окружали ее и каждый раз, когда колесо фургона попадало в рытвину, Сабину вплотную прижимало к его телу. Она смеялась вместе со всеми, но сердце бешено стучало, готовое вырваться из груди.

Прикасаясь к нему, она чувствовала его силу, чувствовала, как постепенно Кон лишает ее воли. По телу пробегала сладостная дрожь, во рту пересохло. Закрыв глаза, Сабина отдалась во власть охвативших ее ощущений.

— Опять она грезит. Вы только посмотрите! — воскликнул Кон, щелкнув пальцами перед ее лицом. — Спустись на землю, детка! Мы с тобой, дорогая.

Сабина растерянно моргнула несколько раз. И по блеску его глаз с ужасом поняла: Кон наперед знает, что можно от нее ожидать. Она густо покраснела и резко ответила:

— Не называй меня так!

— Тебе не нравится «детка» или «дорогая»?

— Ни то ни другое.

— Не заводи ее, Кон, — вмешалась Бетти. — Ты же знаешь, что она не любит, когда ее зовут «детка».

— Да он нарочно это делает! — заметила Молли, идущая рядом с фургоном.

— Ну, дети, успокойтесь, — сказал Шэд. — Санта-Клаус не принесет вам подарков, если вы будете плохо себя вести.

Плотно прижав к себе Сабину, Кон шутливо произнес:

— Ну, тогда я тоже буду очень-очень хорошим. Что ты на это скажешь, дорогая? Могу я быть хорошим?

Перед ее глазами пронеслись, казалось, навсегда забытые сцены их прошлой любви.

— Хорошим… — задумалась она. Да, он мог быть не просто хорошим, а замечательным, когда этого хотел. Но вслух сказала: — Только не очень-то обольщайся, Ньюман!

Оставшуюся часть пути они в основном молчали. Но вот на горизонте появился дом, и нетерпение Сабины усилилось. Ей необходимо было побыть одной, чтобы прийти в себя. Не успел фургон остановиться, как она высвободилась из объятий Кона.

— Бина, подожди…

Он хотел помочь ей, но Сабина опередила его, поспешно спрыгнув на землю.

— Может, я достану елочные игрушки, пока вы будете возиться с елкой? — предложила она Бетти.

Та понимающе кивнула.

— Они на чердаке. Но там их несколько коробок. Я прослежу за установкой елки и поднимусь к тебе.

Чердак мало изменился за прошедшие десять лет. Набитый старыми вещами и мебелью, он хранил тени и запахи прошлого. Будучи детьми, она и Чолли часами играли здесь, переодеваясь в старые платья, которые доставали из сундуков. А позднее, когда выросли, прятались здесь от мальчишек, вели тайные разговоры, делясь друг с другом первыми любовными приключениями и мечтами о будущем.

Это продолжалось до того лета, когда Сабина впервые встретила Кона на ранчо. Она не рассказывала о своих переживаниях ни Чолли, ни кому-нибудь другому…

Сабина смотрела на старые картонные коробки и сундуки, а видела прошлое. То великолепное лето, те жаркие длинные дни, тайные поцелуи и ласки.

Она была такой молодой и наивной и так любила Кона, что ничего не видела вокруг. Ей казалось, что об их отношениях никто не знает. Но, оглядываясь назад, поняла, что скрыть их роман от окружающих не удалось. Но, собственно, теперь ей это было безразлично.

Тоска по прошлому не отпускала ее. Подойдя к древнему трюмо, она пальцем нарисовала на его пыльной поверхности сердце, а снизу вывела «С + К». Потом в ней что-то надломилось, и на глазах выступили слезы.

Звуки шагов на лестнице заставили ее вернуться в настоящее. Смахнув ладонью слезы, она выдавила из себя улыбку и повернулась навстречу Бетти.

— Я и забыла, сколько хлама здесь хранится…

Но у входа на чердак стоял Кон, внимательно следя за каждым ее движением. И, судя по всему, он уже успел заметить следы слез на ее щеках.

— Бетти сказала, что тебе надо помочь… Что случилось?

— Ничего.

— Тогда почему ты плачешь?

— Разве? — солгала она. — Просто я…

Лихорадочно соображая, что бы сказать в оправдание, Сабина отвернулась, и тут ее взгляд упал на нарисованные буквы. Что же делать? — в ужасе подумала она. Если Кон увидит надпись, то ни за что не оставит ее в покое. Надо что-то придумать… Может быть, стереть? Глаза ее уже искали какую-нибудь тряпку, но голос рассудка предупредил: «Ты пришла сюда за елочными игрушками, а не убираться. Он подумает, что ты сошла с ума».

— Просто — что? — спросил он, делая шаг к ней.

В панике Сабина сорвала с вешалки дырявую соломенную шляпу.

— Просто я разглядывала это старье, и пыль, должно быть, попала мне в глаза, — пробормотала она.

Делая вид, что ее заинтересовала шляпа, она провела ею по поверхности трюмо.

— Элис, видать, давно здесь не наводила порядок.

Объяснение казалось логичным, но звучало не очень убедительно.

Кон задумчиво подошел к ней и снял с ее волос паутину.

— Могу представить, что подумают о нас, когда ты спустишься в таком виде.

Ему не следовало дотрагиваться до нее и говорить таких слов. Он почувствовал, как напряглось ее тело, увидел ее расширившиеся зрачки. Он должен оставить ее немедленно. Но не мог сдвинуться с места: фантомы прошлого, такие же мощные, как силы Луны, приводящие в движение приливы и отливы океанов, накрепко привязали его к ней.

Его рука скользнула по ее волосам и коснулась плеча.

— О, Бина, это выше моих сил!

Кон и сам, наверное, не мог сказать, извинялся ли или предупреждал ее таким образом. Знал только, что на этот раз не сможет устоять перед соблазном поцеловать ее. Сейчас. Немедленно. Чуть склонив голову, он нашел ее губы и впился в них страстным поцелуем.

Он уверял себя, что ему достаточно будет только одного поцелуя. В конце концов, их ждут внизу. И если они задержатся здесь, кто-нибудь захочет посмотреть, что же случилось. Ему-то было плевать на других, а вот Бине вряд ли понравится, если кто-то увидит их целующимися.

Но как только губы их соприкоснулись, Кон забыл обо всем на свете. Во всем мире остались только он и она. Казалось, все эти годы он только и ждал, чтобы заключить ее в объятия, почувствовать ее запах, раствориться в тепле ее дыхания. О Боже, какое блаженство! Их тела будто созданы друг для друга.