Глава 13

В это время в переулке, где поглотили лессера, мистер Ф. вывалился из дверного проема, в котором прятался. Ощутив второго убийцу, он максимально ускорился. Ему нужно поговорить с кем–то, с кем угодно, о том, что творилось, и непонятно откуда у него появилась чуйка, что помогала ему выслеживать и идентифицировать себе подобных. Если ему удастся столкнуть с кем–то из бывалых новобранцев... они наверняка знали все подробности происходящего с ним кошмара... и как из него выбраться, вот что его волновало.

Потому что это дерьмо – галлюцинации без употребления ЛСД.

Приблизившись к своему боевому товарищу, или как, черт возьми, его называть, ему пришлось остановиться в укрытии. Вампир напал на лессера, которого преследовал Мистер Ф., и он приготовился к тому, что должно было произойти дальше... это знание пришло неизвестно откуда, так же, как дорога к тому дому.

Но вместо того, чтобы заколоть немертвого, отправляя к создателю, произошло что–то другое.

Поглощение.

Вампир расположил рот напротив рта лессера, но не ради искусственного дыхания – он втягивал сущность Омеги в себя, вбирал частицу зла в свое тело. А после он рухнул. Спустя мгновение появился второй вампир и устроил какое–то световое шоу. Но времени обдумать увиденное не представилось: бородатый член вампирской расы, тот, что играл роль спасителя, посмотрев вдоль переулка на Мистера Ф., и, значит, пришла пора делать ноги. Мистер Ф. за долгую жизнь на улицах понял, что нельзя связываться с превосходящим по силе противником, если можешь избежать конфликта...

За пару мгновений его зрение помутилось. Все стало смутным и нечетким, от потери пространственной ориентации ноги подкосились. Куда делись два вампира?

На хрен. Куда исчез переулок?

Держа пистолет наготове, Мистер Ф. побежал, и с облегчением обнаружил, что пока он удалялся в противоположном направлении, все постепенно прояснялось: здания по обе стороны переулка, мусор тут и там, брошенный автомобиль... с внушительной такой вмятиной на переднем бампере и капоте.

Мистер Ф. бежал неизвестно сколько, периодически наобум поворачивая налево и направо, в зависимости от того, откуда доносился вой полицейских сирен и свет вертолета в небе. По крайней мере, этот побег был привычным действием для него. Он часто убегал от правоохранительных органов. Но все остальное? Черт та с два. Он не был бойцом. Не был солдатом. Даже когда его мучила ломка, сводила с ума тошнота, и бросало то в жар, то в холод, голова кружилась, и ломило все тело, даже в такие моменты он не проявлял агрессии к другим. Он никогда не хотел причинить вред кому–то кроме себя самого, и даже это желание было непреднамеренным следствием его пагубной привычки, а не проявлением мазохизма или суицидальной тяги.

Последние три года, с тех пор как жена выставила его за дверь за пристрастие к наркотикам, и он стал бездомным, его потребности свелись к одному – получить дозу и жить тихо и спокойно.

Вот и все.

Заворачивая за угол, Мистер Ф. осознавал, что не чувствовал ни грамма усталости, но выносливость не помогла бы ему выбраться из передряги. Как выяснилось, бежать дальше некуда: он оказался в тупике, который, казалось, выскочил на его пути – а не наоборот. И резко затормозив перед кирпичной стеной, он совсем не сбился с дыхания... и, что ужасало, Мистер Ф. не чувствовал гулкого биения в висках или груди после физической нагрузки.

Опустив взгляд на грудь, он подумал о том, что нашел в сосуде.

С тех пор, как он начал употреблять наркотики, несколько раз он обретал ясность ума. Сейчас, однако, когда к нему пришла четкая мысль, он мгновение был сбит с толку этой когнитивной аномалией.

Нет.

Нет, черт возьми. Он все еще не помнил, как оказался в этом состоянии, контролируемый кем–то другим, кого он никогда не видел; потерянный среди знакомых улиц Колдвелла, в поисках таких же, как и он. Но он знал, что делать с этим.

Согнув ноги, Мистер Ф. подпрыгнул, тело взлетело вдоль стены как напружиненное. Схватившись за край стены, он перебросил ноги как заправский каскадер, и свободное падение по другую сторону длилось дольше, чем он рассчитывал.

Господи, он подпрыгнул на двадцать пять футов, может, больше.

Мистер Ф. приземлился, не сломав ни одной кости, не повредив колени. И когда он снова перешел на бег, его силы, казалось, были неистощимы.

На мгновение он подумал о том, чтобы вдохновиться примером Фореста Гампа[23] и просто бежать на север, пока не кончится асфальт.

Но нет. Он направился к реке, к мостам. Туда, где ему самое место.

Он знал, что должен сделать.

Когда мужчина в коже наклонился к Джо, она решила, что он собирается откусить от «Слим Джима», который она жевала. Поэтому когда он наклонил голову, она подняла кусок вяленого мяса. Но все пошло по иному сценарию.

Его губы накрыли ее без каких–либо сомнений с его стороны… и, срань Господня, она без колебаний приняла его поцелуй. Ради всего святого, ей следовало отстраниться. Оттолкнуть его. Убежать отсюда.

Ничего из этого она не сделала.

Но она все же пошевелилась. Джо тоже склонила голову слегка налево... чтобы сделать поцелуй завершенным. И когда мужчина прижался к ней губами, все ее чувства стали невероятно острыми, но нет, она не обратила внимания на жесткую поверхность под собой, или плесневелый запах заброшенной кухни, звуки проезжающих мимо сирен.

Нет, нет, она чувствовала одно: бархатное касание весьма интимной части его тела к интимной части нее. И Джо ощущала размах его плеч, таких огромных, что она ничего не видела из–за них. Также ощущала его запах, который, как он утверждал, не был одеколоном, а также тот факт, что она чувствовала его жесткую эрекцию. От одного лишь поцелуя.

Когда он лизнул ее губы, скользнув языком в ее рот, Джо с готовностью предоставила ему желаемое... ведь она тоже хотела этого, настолько, что едва сдержала жадный стон.

Да, это стоило сдержать. Не дать ему понять, насколько она наслаждается этой ошибкой...

Стон вырвался из ее горла.

Когда она выдохнула умоляющий стон ему в губы, Джо ожидала, что громила схватит ее, отстранится и сорвет с нее джинсы.

И, вот неожиданность. Она бы позволила ему...

Мужчина внезапно отодвинулся. Его зрачки были расширены, чернота буквально поглотила цвет радужки, и было что–то жесткое, голодное в выражении его лица.

И он тяжело дышал.

– Твой вкус лучше всего на свете, – прорычал он. – А сейчас мне пора.

– Я не знаю твоего имени.

– Это неважно. У тебя есть мой номер.

На самом деле, нет. Когда он диктовал цифры, она не слушала.

Когда к ней снова вернулось чувство, что она подошла к поворотному пункту, Джо задумалась, что, черт возьми, творится с ее жизнью, раз она снова и снова думает об этом. Казалось, она зависла на грани чего–то.

– Да, – солгала она. – Есть.

Кивнув, словно он был полностью доволен всей ситуацией, мужчина вышел из разрушенной кухни. Когда дверь, ведущая в переулок, закрылась за ним, Джо вцепилась в край столешницы и опустила голову. Она останется здесь достаточно долго, чтобы лишить себя шанса отправиться за ним и догнать. Чтобы он потерял ее навсегда. Чтобы их пути больше никогда не пересеклись.

Всегда плохо – хотеть кого–то так сильно, что забываешь, что перед тобой полный незнакомец.

Особенно если он вооружен как этот. И, очевидно, не впервые скрывается от полиции.

К тому же, алло, он гипнотизер. А такая способность дает возможности... о которых, несмотря на свой блог о паранормальных явлениях, она даже подумать не могла.

Когда сирены снова затихли, Джо подумала, а не поймали ли полицейские того, кого они там разыскивали, или это ее неслучившийся любовник снова поколдовал над их мозгами.

Джо осмотрелась по сторонам. Беспорядок на кухне представлял собой неубедительную раскладку чаинок для гадания о ее будущем. Но она вспомнила о члене уличной банды.

И том, что он увидел здесь.

Какой бы ненадежной ни была ее память в последнее время, не было нужды в том, чтобы доставать телефон и перечитывать статью или пост в блоге, чтобы освежить воспоминания. Паренек, скрываясь от полиции, наткнулся здесь на что–то, чему самое время только в сезон Хэллоуина... и, несмотря на жесткий опыт улиц, его обуял такой ужас, что парень лишился речи. Но правоохранительным органам было плевать. Они собирались наказать его за совершенные преступления. Однако у них ничего не вышло. По двум делам он был признан невиновным, по третьему – подана апелляция.

Поэтому он смог свободно рассказывать всем, кто был готов его выслушать, о том, чему стал свидетелем.

Жаль, она не может с ним связаться. Три месяца назад его обнаружили мертвым в десяти домах отсюда. Суицид? Возможно. Ответка его преступной жизни? Более вероятно.

Устранение, так как он стал создавать чересчур много проблем своей говорливостью? Также возможно.

Они пытались связаться с ним примерно в то время, когда обнаружили его тело.

Повернув голову, Джо посмотрела на дверь, ведущую в переулок. Боль снова прострелила виски и прошлась по фронтальной доле, усиливаясь. Дома ее ждал хороший запас «Мотрина», а сирены уже замолкли. Мужчина в коже ушел давно. И полиция, очевидно, не ищет ее. Больше не ищет.

Потому что она не слышала шум вертолета.

Спрыгнув со стола, Джо направилась к выходу, переступая большую корзину от сухой штукатурки...

Застонав, она замерла, покачнувшись на ногах. Ее преследовало чувство, что какие–то воспоминания пытались прорваться на поверхность, но к этому она привыкла. Прилив тепла по всему телу также казался знакомым.

Что было в новинку... накрывшее ее отчаяние.

Джо вышла в переулок и помедлила, удостоверяясь, что полиция не гонится за ней. В голову пришла мысль, что дома ее никто не ждет. Некому позвонить. Некому выговориться.