Глава 16

Бутч допил последний дюйм «Лагавулина» в стакане и опустил голову как раз в тот момент, когда дверь резко распахнулась. По другую сторону стоял Син – вот кто точно не был жаворонком: взгляд взбешенный, как у Халка из комиксов, а огромное голое тело обещало все муки ада тому, кто заявится к нему с будильником. Радостное приветствие. Вот же сухарь.

И у Ублюдка дергался глаз.

– Ну и ну, – протянул Бутч. – Это же солнышко во плоти.

– Чего ты хочешь?

– Прямо сейчас? «Рей–Бены»[26], спрятать глаза от твоего счастливого взгляда.

К ним подошел Бальтазар, становясь своей тушей между ними.

– Кузен, остынь.

Позволяя родственникам разобраться с приветственным этикетом, Бутч зашел в абсолютно пустые комнаты. Син жил как монах – это его выбор, но блин… Разве можно отказаться от ортопедического матраса, когда предлагают? Но нет, нужно как крепкий орешек из Старого Света спать на жестком полу.

– Итак, – протянул Бутч, пройдясь по комнате, остаточная боль в паху от Крайслероза[27] слегка приутихла перед необходимостью разобраться с этим делом. – Наденешь штаны или дальше будешь проветривать яйца?

Именно Бальтазар закрыл дверь в комнату, запирая их троих наедине, и Ублюдок остался стоять возле панели, словно знал, что его кузен в любой момент мог психануть и скрыться.

Син уперся руками в бедра.

– Я тебя смущаю?

Бутч рассмеялся.

– Ты не представляешь, чем увлекается мой сосед. Так что, нет, мне пофиг. Но ты, мой друг, создаешь себе кучу проблем. И речь не о том, что твой приятель на юге может простыть.

– Каких же.

– Думаю, ты в курсе. – Бутч достал печатное издание «Колдвелл Курьер Жорнал», сжатое подмышкой. – Читал утреннюю прессу?

– От корки до корки. Кроссворд также разгадал от и до.

– Да ладно? – Бутч посмотрел, куда можно поставить стакан, и в итоге устроил его на полу. Потом перевернул первую страницу и повернул газету к парню. – Скажи, с чего ты взял, что подобный фокус останется незамеченным?

Син не опустил взгляд на черно–белую фотографию с места преступления, которая занимала верхнюю половину разворота. Учитывая отсутствие у Ублюдка компьютера, и тот факт, что Фритц не доставлял ему свежую прессу, сложно поверить, что Син что–то читал... тем более – разгадал кроссворд.

– Без комментариев? – пробормотал Бутч, перелистывая страницы. – Боюсь, этого мне будет мало.

Он не удивился тому, что Син буднично пожал плечами. Ни его спокойствию и убийственному огоньку во взгляде. Ублюдок являл собой факел агрессии, ходячую катастрофу... и на короткое мгновение Бутчу захотелось, чтобы парень вытворил что–нибудь откровенно глупое. Хороший кулачный бой поможет ему выпустить пар.

– Вот что меня заинтересовало. – Бутч свернул газету и засунул рулон подмышку. – Я подумал, что ты решил взять ответственность на себя. Иначе зачем оставлять труп на видном месте? И, хэй, учитывая, что ты умудрился освежевать того парня в переулке, это впечатляет. Если отбросить все возникшие осложнения, впечатляющая работа кинжалом. Словно чистили кукурузу. Или сняли чехол с дивана.

– Не тебе меня судить и осуждать.

– А вот здесь ты не прав. – Бутч покачал головой. – И так, что скажешь в свою защиту?

– Ничего.

– Повторюсь: это не прокатит.

Бальтазар тихо выругался.

– Син, мы же обсуждали это. Здесь – Новый Свет...

– Я в курсе, где нахожусь. Мне ни к чему уроки географии.

– Ну тогда обучением займусь я. – Бутч подошел вплотную к парню. – Тебя депортируют, если продолжишь в том же духе.

– Я не снимал кожу с того мужика.

– Твоим словам нет веры.

– Тогда зачем ты пришел? Зачем вообще говорить со мной?

– Потому что я должен объяснить, как обстоят дела между нами. Считай профессиональную вежливость со стороны боевого товарища.

– Насколько я слышал, здесь Роф за главного. Так почему пришел не он?

– Во–первых, слишком много чести для тебя одного. И, во–вторых, я тот дебил, что отвечает за трупы. Да, это не официальное назначение, скорее отголоски моего прошлого в убойном отделе... но, думаю, все мы согласимся, что сейчас, когда мы стоим на пороге окончания войны, последнее, что нам нужно – геморрой из–за того, как ты проводишь внеурочные часы в обнимку со своим кинжалом. Нам нужно, чтобы люди держались в стороне. Поэтому тебе придется уехать, если не сможешь взять себя в руки.

Син наконец посмотрел на своего кузена, склонив голову с ирокезом.

Заговорил Бальтазар:

– Син, да брось. Ты знаешь, что это проблема. Тебе нужно направить энергию тальмэна в другое русло. Или хотя бы перестань афишировать свои подвиги.

– А что со вторым? – спросил Бутч. – Рано утром они обнаружили труп, намотанный на пожарную лестницу.

– Отлично. – Син пожал плечами. – Я убил его. Я убил второго. Я всех поубивал.

Бутч стиснул зубы.

– Ну вот зачем так со мной разговаривать? Мне нужна твоя честность.

– Я честен. Ты поймал меня с поличным. Я освежевал одного, а потом забил второго на пожарной лестнице... мне просто было скучно.

Прищурившись, Бутч сказал ровным голосом:

– Неплохо ты развлекся, отрезая его ноги.

– Ага, обе ноги. На этом закончим?

Бутч окинул взглядом спальню. На стенах остались дыры там, откуда достали крючки под картины, и он представил, как Фритц сходил с ума, вычищая эту комнату.

Бутч сдержал проклятья.

– Син, я пытаюсь тебе помочь. Ты можешь облегчить себе жизнь, сегодня же завязав с этим дерьмом. Прямо сейчас. Я пока просто предупреждаю. Если подключится Роф, тебе не дадут места для маневра. Он избавится от тебя, и твое счастье, если просто решит посадить тебя в лодку. Он без колебаний может отправить тебя в могилу.

– Будто для меня это станет трагедией.

– Нам ни к чему такие заморочки. Не превращайся в нашу проблему.

– Принято к сведению.

Бутч дал парню шанс добавить что–нибудь.

– Ты себе совсем не помогаешь.

Син пришпилил кузена жестким взглядом.

– А кое–кому пора перестать обсуждать меня на каждом углу. Самое время.

Бальтазар скрестил руки на груди.

– Не твоя вина, что ты стал таким. Но тебе нужна помощь...

– Не говори мне, что мне нужно.

Сейчас пришел черед Бутча встать между ними.

– Друзья, не понимаю, в какие игры вы тут играете, и учитывая, что сейчас это моя забота, у меня нет времени на глупости. Син, придерживайся своей полосы, иначе я сделаю так, что Роф вышвырнет тебя за пределы нашего шоссе. Я проявляю по отношению к тебе ангельское терпение... с чего вообще – не понятно.

На этой ноте Бутч, прихрамывая, вышел, и когда Бальтазар последовал за ним, он сильно удивился. Он ожидал, что кузены решат поговорить по душам, но, очевидно, это не значилось в меню на сегодня. Опять же, когда за ними захлопнулась дверь, из–за неё донесся звон стекла.

– Похоже, нет смысла возвращаться за стаканом, – пробормотал Бутч, направляясь вдоль по коридору нового крыла, которое открыли совсем недавно.

– Повредил лодыжку? – спросил Бальтазар.

– Если бы. Помнишь защитные накладки, которые раньше устанавливали на машины? В поздние восьмидесятые?

– Не особо, нет.

– Ну, тогда тебе повезло. Этой ночью я решил, что один такой капот нуждается в подобной. В виде моих яиц.

Ублюдок все еще выражал свое сочувствие, когда они вошли в гостиную на втором этаже. Сбоку располагалась тележка с напитками, и Бутч направился прямиком к алкоголю. Среди выставленных бутылок не оказалось «Лага», но он был достаточно заморочен, чтобы остановиться на бурбоне. Налив себе «I.W. Harper» со льдом, он протянул граненную бутылку собеседнику.

– Нет, спасибо, – ответил вор. – Твой напарник подсадил меня на новую привычку, мне хватает.

Когда Бальтазар прикурил одну из самокруток Ви, Бутч встал лицом к Ублюдку.

– Я ничего не понимаю. Ты прожужжал мне все уши о том, на что способен Син, у меня нет причин сомневаться в твоих словах. Но Бун рассказал мне, что произошло пару месяцев назад. Син признался в нападении на кастрированного парня, но именно Бун выполнил всю работу. Почему твой кузен признается в убийствах, которые он не совершал?

– Не думаю, что Син сейчас врет. – Бальтазар раздраженно выдохнул длинную струю дыма. – И отбрасывая ситуацию с Буном, Сину не приходилось лгать раньше – его всегда ловили на месте преступления с окровавленным кинжалом в руке.

– Слушай, не сочти за упрек. – Бутч глотнул бурбона. – Но ты привлек мое внимание к этому, и я ценю, когда люди открыто идут на контакт бла–бла–бла. Но я не хочу обвинять парня в дерьме, которое он не совершал. Это не помогает.

– Он признал свою вину.

– Он сказал мне, что отрезал обе ноги у парня, чьи конечности были на месте, когда тело привезли в морг. Ему отрубили голову. Поэтому Син лжет.

Бальтазар нахмурился.

– Это нелогично.

Повисла пауза, пока Бутч допивал свою порцию. И направился за добавкой.

– Мне нужно, чтобы ты был честен со мной.

– Всегда.

– У тебя есть что–то против него? Ты хочешь подвести его под удар? Потому что, как это видится мне, ты пытаешься его подставить.

Спустя две с половиной минуты после того, как Джо приехала на работу, ее пальчики уже порхали над клавиатурой на рабочем столе в пустой редакции, взгляд не отрывался от компьютерного экрана, она так быстро вносила дополнения в статью, оставалось только надеяться, что слог получался складным. Когда зазвонил телефон, она быстро ответила, назвав лишь свою фамилию, и прижала трубку плечом к уху, чтобы продолжить набирать текст.

Слушала последние новости от МакКордла, а на задворках сознания мелькнула мысль, что она – настоящий журналист. И это было обалдеть как приятно.

– Да. Верно. Поняла. Спасибо.

Она закончила разговор, все еще печатая...

– Что, черт возьми, ты делаешь?

Когда она подняла взгляд, Дик бросил свежий выпуск «ККЖ» на ее клавиатуру. Ткнув указательным пальцем на первую полосу, на статью, составленную, написанную и отданную в печать Джо, вместе с фотографией, которую она выбрала и скомпоновала на странице между колонок, он рявкнул: