Аманда потрогала губы, вспоминая их упоительный поцелуй, учащенное сердцебиение Сэма у нее под рукой, его прерывистое дыхание, когда он оторвался от нее. И громкий стук ее собственного сердца, который, казалось, слышали все вокруг.

Его поцелуи перевернули ее жизнь. Как будто она проснулась после глубокого долгого сна и наконец увидела, какое убогое существование вела. Без Сэма ей не жить.

Да, надо уходить. И немедленно. Пока она не передумала и полна решимости.

Аманда упаковала в сумку и два больших чемодана одежду, дорогие ей вещи, альбом с фотографиями, любимые книги и вызвала такси. «Мерседес» был зарегистрирован на имя матери, и брать его Аманда не собиралась. Он мог навести на след. Ее разрыв с прошлой жизнью окончателен. Где-то в душе она надеялась, что мать сможет ее простить. Но Аманда была реалисткой. Она хорошо знала, на что способна Либби. Покидать дом тайком было мучительно, но еще мучительнее будет, если она останется.

Водитель помог ей снести вещи и погрузил в багажник. Когда Аманда шла к машине, поднялся сильный ветер. Он гнул верхушки деревьев, шелестел листьями пальм, будто сама природа подгоняла ее к новой жизни.

Аманда назвала адрес Синди, последний раз окинула взглядом особняк и села в такси, уставясь прямо перед собой. Оглядываться ей было нельзя.

Синди была потрясена. Кажется, впервые за годы их дружбы. Она просто потеряла дар речи и молча смотрела, как шофер выгружает вещи.

— Аманда, но твоя мать кинется искать тебя в первую очередь сюда! Надо найти убежище понадежней.

— Но где? — Аманда об этом не подумала. Ей хватило сил и решимости только на то, чтобы уехать. И даже в голову не пришло, что мать может искать ее у подруги и учинить здесь скандал.

— Ты ей оставила записку?

— Я не знала, что написать. Она и так поймет…

— Когда она вернется домой?

— Поздно. У нее благотворительный обед в Беверли-Хиллз. А потом аукцион.

— В таком случае время у нас есть. Разреши мне позвонить.

Синди поднялась к себе в спальню.

— Сэм, — сказала она, нервно сжимая трубку, — срочно приезжай. Аманда сбежала из дому.

После секундного замешательства Сэм быстро сказал:

— Уже еду…

— Я позвонила Сэму, — сообщила Синди, входя в кухню.

За сборами Аманда забыла пообедать, и сейчас вдруг у нее прорезался волчий аппетит. Алиса приготовила ей сандвич с индейкой и салатом. Аманда откусила лишь кусок, но при упоминании Сэма в желудке у нее что-то перевернулось, и она вынуждена была отложить сандвич. — Как?

— Я подобрала выброшенную тобой визитную карточку. Помнишь, он сказал, чтобы ты позвонила, если тебе потребуется помощь? Вот такой момент и настал.

— Но я не могу.

— Можешь. Парень — чистое золото. А самое главное — твоя мать не знает, где он живет. Побудешь у него, пока мать не поймет, что это серьезно.

— Но он не захочет…

— Он уже едет сюда.

Сэм одолжил у Ника джип и приехал за рекордно короткое время. Синди их поторапливала.

— А вдруг Либби вернется домой раньше! Я не хочу, чтобы вы стали для нее легкой добычей.

— Ты права, — сказал Сэм, быстро грузя вещи в машину.

— К тому же, — продолжала Синди, — пока о том, что вы здесь были, знаем только мы с Алисой. Ей я доверяю, она ничего не скажет. А вот братья, которые скоро будут дома, могут проговориться.

Сэм открыл дверцу, и Аманда села на переднее сиденье.

— Будь осторожен, Сэм, — сказала Синди. — Либби это очень не понравится.

— Понимаю.

Но, выезжая на улицу, он подумал, что вряд ли представляет в полной мере, что их ждет.

Пока они ехали через Беверли-Хиллз, Аманда не проронила ни слова. Сэм не пытался занимать ее пустым разговором. Это выглядело бы нелепо. Особенно после вчерашнего поцелуя, так его поразившего.

Первый поцелуй он ей навязал, не дав уйти. Но на второй она так просто и трогательно ему ответила…

Он, конечно, мечтал, что когда-нибудь сможет остаться с ней наедине, представлял, как она ему отдается, как они наслаждаются любовью.

Но сегодняшней ситуацией он не воспользуется. Он должен защитить ее, доказать, что она в надежных руках, которые не полезут ей под юбку при первом удобном случае.

— Аманда, — сказал Сэм, когда они выехали на дорогу в Малибу, — хочу, чтобы ты знала, я не воспользуюсь твоей беззащитностью. Тебе сейчас нужно надежное убежище, где ты сможешь спокойно подумать, как жить дальше.

Она одарила его таким благодарным взглядом, что у него сдавило горло.

— Я могу предложить тебе лишь угол в моей комнате. Но там ты будешь в безопасности. Правда, в постель к тебе может забраться Геракл.

— Ничего, — тихо сказала она.

Сэм не мог знать, о чем Аманда думает, но одно ему было ясно: она сделала мужественный шаг, покинув дом матери.

— Аманда, ты совершила сегодня необыкновенно смелый поступок. Я восхищаюсь тобой.

Наступило долгое молчание. Сэм, решив, что она не хочет говорить, бросил на нее взгляд. Она быстро отвернулась, скрывая текущие по щекам слезы, и прошептала:

— Спасибо…

Ночной клуб Ника сиял во всем великолепии. Бокал мартини на вывеске, покачиваясь, грозил разлить неоновую жидкость. Тишина оглашалась звуками джаза, а воздух был наполнен ароматами итальянской кухни.

На лестнице Сэм пропустил Аманду вперед. Она шла неуверенно, хотя уже бывала здесь.

Сэму было понятно ее состояние. После отчаянного поступка всегда начинаешь сомневаться, правильно ли ты поступил. Видимо, в душе девушки происходил болезненный разлад.

— Идем скорее, — сказал он. — Надо вывести погулять Геракла.

— О да, конечно. — Она, кажется, вышла из оцепенения, быстро поднялась по лестнице и свернула к его комнате.

Первым делом нужно было позаботиться о самом необходимом.

— Ванная вон там. Я попросил Ника принести раскладушку. Так что выбирай, где будешь спать.

Аманда сидела на краешке дивана совершенно подавленная. На коленях у нее лежал довольный Геракл.

— Есть хочешь? — спросил Сэм. Она кивнула.

Сначала он решил попросить Ника что-нибудь принести наверх. Но потом передумал. Наверное, его друг очень занят, обслуживая толпу посетителей.

— Мы можем поужинать внизу на кухне. Кроме нас двоих, там никого не будет.

Аманда согласилась.

Для первого ужина вдвоем, конечно, не очень романтично. Но зато клуб славится едва ли не лучшей итальянской кухней в Лос-Анджелесе.

— Привет, Сэм! Ты, я вижу, с девушкой! — улыбнулся Энрико, высокий худой парень, один из поваров. — Что будете заказывать?

— А что ты посоветуешь?

— Макароны по-генуэзски, с пряным соусом.

Сэм взглянул на Аманду. Она с интересом оглядывала просторную кухню с современным оборудованием.

— Очень люблю макароны, — призналась она.

— Тогда две порции. И чесночного хлеба. — Подумав, Сэм добавил:

— Еще два салата. — Он вопросительно взглянул на Аманду, откинувшись на спинку стула. — Как насчет вина?

Аманда заколебалась, потом кивнула.

— Подожди минутку. Я сейчас.

Сэм вернулся с бутылкой очень хорошего красного вина, и они принялись за свои салаты с чесночным хлебом.

Немного погодя Энрико поставил перед ними тарелки с макаронами, от которых поднимался восхитительный аромат. Аманда попробовала.

— О, бесподобно!

— Энрико знает толк в кухне, — заметил Сэм.

— Этот рецепт мне передала моя мать, — сказал Энрико.

Аманда наслаждалась ужином. И даже мысль о том, что мать, наверное, уже разыскивает ее, не портила аппетита. Хотя, может быть, Либби вернется поздно и не обнаружит отсутствия дочери до утра.

Удивительно, но Аманда не видела ничего предосудительного в том, что сидит с Сэмом в кухне ресторана и мирно беседует о том о сем. Сэм изо всех сил старался поддерживать непринужденный разговор.