— Спасибо, — прошептала она.

Сэм никогда не имел близости с девственницей, так что мог полагаться лишь на интуицию. В одном только он был уверен: надо сделать это событие запоминающимся.

— Я весь в песке, — сказал он. — Ты не возражаешь, если я приму душ?

Аманда кивнула с таким явным облегчением, что Сэм понял: ей нужно побыть одной. Может быть, она приняла свое решение, не подумав, и теперь ей необходимо поразмыслить над тем, что она намеревается сделать.

Но когда он вернулся в комнату, Аманда неожиданно вскочила и ринулась в ванную. Сэм услышал, что она включила душ.

Он улыбнулся и позвонил вниз.

Аманда чувствовала, что поступает правильно, даже если у них нет будущего. Что бы ни произошло, она не станет раскаиваться. Выключив душ, она обтерлась и обернулась полотенцем, понимая, что медлит из-за сковавшего ее страха.

Однако тянуть больше нельзя. От волнения руки у нее дрожали, сердце замирало, но она решительно вышла из ванной.

Сэм лежал, прикрывшись простыней, но его широкая мускулистая грудь с темными волосами была обнажена. Аманда только сейчас обратила внимание, какие у него мощные, сильные руки. Осознав, что они совершенно одни, она нерешительно остановилась. Стук в дверь заставил ее вздрогнуть.

— Я открою, — сказал Сэм. Быстро накинув халат, он пошел к двери. Аманда слышала, как он с кем-то разговаривает. И вдруг он появился в комнате, катя перед собой сервировочный столик.

— Шампанское! Первый раз надо обязательно отметить. — Сэм мастерски откупорил бутылку и наполнил два бокала. — За тебя, дорогая! — сказал он, подавая ей бокал.

Они выпили шампанского, и Сэм, сняв халат, быстро скользнул под простыню и похлопал рукой рядом с собой.

Аманду охватило страшное смущение. Непостижимо! Ведь она так жаждала близости с Сэмом, а вот сбросить полотенце и предстать перед ним нагой решиться не могла. Хотя только что на пляже лежала в крохотном бикини.

Сэм понимал ее состояние.

— Я отвернусь, — сказал он.

Аманда, сбросив полотенце, нырнула в постель.

— Я тоже хотел бы, чтобы в комнате было потемнее. Боюсь, ты можешь меня ослепить, — прошептал Сэм, обнимая ее.

Аманда засмеялась.

— Все будет хорошо. — Теперь в его сильных руках она чувствовала себя спокойнее.

Сэм поцеловал ее. Ему хотелось, чтобы было не просто хорошо, а сказочно прекрасно. Он отдал бы этой женщине все, что бы она ни пожелала. Ведь она преподносила ему бесценный дар. Не только свою девственность, но и доверие. Это ему она доверила открыть ей тайны любви.

Целуя ее, Сэм наслаждался исходящим от нее ароматом, дурманящим и возбуждавшим его. Он так страстно ее желал, что ему приходилось крепко держать себя в руках, чтобы быть терпеливым и нежным.

Наконец его неистовые поцелуи разожгли в ней ответное желание. И только тогда он накрыл рукой ее грудь, которая, казалось, опалила ему ладонь, упираясь затвердевшим соском. Он нежно сжал его пальцами и улыбнулся, услышав, как она простонала от наслаждения.

Сэм обхватил сосок губами и ощутил, как еще тверже становится его собственная плоть, хотя, казалось, это уже невозможно. Ему так хотелось, чтобы Аманда положила туда руку… А когда она, будто услышав его призыв, прикоснулась к нему, он даже содрогнулся, испытывая блаженную боль. Ее пальцы, сначала робко, потом все смелее знакомились с неведомым дотоле мужским возбуждением.

Ощущение было таким острым, что Сэм отпустил сосок и крепко стиснул зубы. Он понимал, что ей любопытно впервые предаваться самой древней из забав, но прикосновение этих нежных пальцев к его разгоряченной плоти больше не мог вынести.

Он заглушил стон долгим поцелуем и остановил ее руку, накрыв ее своей. Если она и дальше будет продолжать его возбуждать, их любовная игра окончится слишком быстро.

— Сэм, пожалуйста, — прошептала Аманда, не в состоянии, кажется, дольше ждать.

Рука Сэма скользнула к ее лону, влажному и горячему, готовому его принять. Но он не позволил себе поддаться слепому нетерпению страсти и, стараясь доставить ей жгучее наслаждение, стал ласкать ее нежные глубины.

Аманда застонала, прильнув к нему всем телом. Потом положила руку на его пальцы, прижимая их все сильней… и, наконец, по ее телу пробежала дрожь блаженства.

Сэм, пораженный ее чувственностью, покрывал поцелуями ее глаза и рот.

— Сэм, какое счастье! — воскликнула она.

Он крепко ее обнял, прижав к себе, и вдруг подумал, рассказывала ли ей мать о плотских наслаждениях. Хотя, может быть, в наши дни в этом и нет необходимости. Но все же ему придется ей сказать.

— Нет, дорогая, мы только приближаемся к нашему счастью, но тебе может быть немного больно.

— Ничего, — пролепетала она.

— Аманда, — он коснулся губами ее уха, — я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей…

— Я тоже тебя люблю.

Сэм приподнялся и медленно, осторожно вошел в нее, почувствовав преграду, которую ему предстояло преодолеть. Сделав резкое движение, он полностью проник внутрь. Аманда вскрикнула, и он в ужасе отпрянул.

— Боже! Ты плачешь… Я был неосторожен!

Но она обхватила его бедра ногами, побуждая продолжать.

— Нет, нет! Не останавливайся! Это такое блаженство!

Уже потом, после мощного оргазма, Сэм, уткнувшись в подушку, глухо сказал:

— Я совершенно забыл. У меня же есть презерватив.

Аманда рассмеялась. Сэм поднял голову.

— Мадам, в наши дни это не смешно.

— Нет, смешно. Потому что у меня они тоже есть.

— У тебя? — поразился Сэм. — И давно ты их носишь с собой?

— После того фильма. Купила на другой же день.

— Значит, ты уже тогда думала о нашей близости?

— Да.

— А почему не сказала мне?

— Я не была уверена.

— И что же тебя окончательно убедило?

— Твоя улыбка.

Логику женского мышления ему не постичь, проживи он хоть сто лет.

— Понятно, — протянул Сэм, хотя связи не видел, и вдруг подумал совсем о другом. — Ты знаешь, какой у тебя сегодня день?

Аманда сказала.

— Но ты же можешь забеременеть! — испугался он.

— Знаю.

— Тебя это огорчает?

— Нет, — после некоторого колебания ответила она.

Про себя Сэм мог бы сказать то же самое.

— Я хочу, чтобы ты… — Он в нерешительности замялся. Что он мог предложить такой женщине, как Аманда? Но, сказавши «а»… и Сэм выпалил:

— Ты выйдешь за меня замуж?

Он смотрел в ее голубые глаза. Такие ясные и доверчивые.

— Да.

Сэм схватил ее в объятия, покрывая поцелуями. И вдруг вспомнил. А кольцо? Ведь делая женщине предложение, мужчина дарит обручальное кольцо.

Марвин подарил ей кольцо с бриллиантом, сиявшем на ее пальце, когда они танцевали, как маленькое солнце. А он, учтивый, галантный Сэм, сделал предложение самой очаровательной на свете женщине, а кольца не подарил.

Взгляд его остановился на бутылке шампанского.

— Минутку, — сказал он, выпуская из объятий невесту. И оторвав несколько полосок серебристой фольги, скрутил их в кольцо. — Как бы я хотел, чтобы это было кольцо с бриллиантами, — воскликнул он, надевая фольгу ей на палец. — Когда-нибудь так и будет. Ты веришь?

— Сэм, оно самое красивое! Я верю тебе. Ты сделал меня счастливой…

Сэм нежно обнял ее. Сама судьба соединила их.

Их поездка в Мексику все-таки оказалась медовым месяцем.

До вечера они пробыли у себя в номере, снова предаваясь любви, но теперь неторопливо, с нежностью.

Перед закатом Сэм повел Аманду в самый романтичный ресторанчик в Пуэрто-Вальярте, «У Елены». Он был расположен на холме, откуда открывался вид на городок и бухту.

Сначала они поднялись на террасу — выпить и полюбоваться необыкновенно красивым закатом. Потом пошли вниз ужинать. Между столиками бродили музыканты, распевая песни о любви. Сэм то и дело брал руку Аманды и подносил к губам. Он никак не мог поверить, что она согласилась выйти за него замуж.