Ну почему именно он, Макс Брэдли, действует на нее именно так? Хорошо, он ей нравится, она принимает его суровый юмор карикатуриста-профессионала. Но почему именно он вызывает у нее подобное чувство?

— Ну вот, моя дорогая Эбби, огонь горит.— Макс, довольный собой, глядел на пламя, поднимающееся к дымоходу, на угольки, мерцающие по краям поленьев.

— Да, получилось,— кивнула Эбби, и внезапная ровность ее голоса удивила обоих. Он посмотрел на нее.

— Ого! Наконец-то мы с чем-то согласились,— протянул он, вставая,— прогресс. Похоже, мы сможем разделить твое постельное белье,— добавил он и скорчил гримасу, посмотрев на свои испачканные руки.— Надеюсь, у тебя есть полотенце? Я хочу помыться.

У Эбби закружилась голова, и она вскочила на ноги.

— Я думаю, что лучше мыться там, где ты собираешься спать. В отеле! — Она едва сдерживалась.— Хотя, конечно, ты можешь вымыть руки перед уходом.

Пока закипал чайник, который она привезла с собой, Эбби думала о том, что ее уединенный мир рушится, она упрекала себя, что не сумела выгнать отсюда Макса. Он вообще не должен был здесь появляться!

— Перед уходом? — пробормотал он, и его глаза удивленно раскрылись.— Дорогая Эбби, свой выбор ты уже сделала.

— Убирайся отсюда!..

— Эбби, разве ты не сказала, что огонь не понадобится, если придется ехать в отель! Теперь ты говоришь, что я зря старался, и ты передумала.

— Да вбей же в свою башку: я остаюсь, а ты уезжаешь! И немедленно! — Она уже не владела собой.

— Одна поправочка: или мы остаемся, или мы уезжаем.— Он подошел к ней, взял за плечи и притянул к себе.— И, наконец, прекрати эти игры, дорогая. Ты так же страстно жаждешь заманить меня в свою постель, как я — тебя!

В тот же миг их тела подтвердили справедливость его слов. Но, когда каждым нервом своего предательского тела Эбби почувствовала это, она, собрав всю свою гордость, нашла силы оторваться от него. В безумной ярости она вырвалась из его объятий.

С гневом и удивлением Макс сжал ее лицо в ладонях, прежде чем отступить под градом ударов маленьких кулаков.

— Ну, теперь нам обоим придется умываться,— ехидно сказал он и насмешливо посмотрел на грязные пятна на ее щеках, оставшиеся от его ладоней.— Так что присоединяйся ко мне.

— Твоя мораль уличного кота несравнима ни с какой другой! — Она яростно втянула в себя побольше воздуха.

— Дорогая Эбби! Ты неподражаема в своем лицемерии,— сказал он, и в его взгляде внезапно появилась злость.— Подумать только, еще совсем недавно ты гладила меня по головке и говорила, какой я хороший мальчик, потому что не лапаю Аманду Морисон. Твой чрезмерный интерес к моим отношениям с ней меня глубоко тронул... И еще больше привлек к тебе.

В этом холодном, тихом голосе таилось нечто заставившее Эбби отчаянно искать скрытый смысл сказанного. Впрочем, может, и не было никакого скрытого смысла. Но все же, отыскав его, Эбби почувствовала слабость и опустошенность. Она снова в ловушке. С самого начала инстинкт предупреждал ее: быть осторожнее с этим человеком, который так привлекателен. Оказывается, возникает влечение между совершенно разными людьми. Может быть, она не права, считая его аморальным типом, отчаянно спорила она с собой, желая разобраться.

Нет, Макс все-таки аморален, потому что мораль не имеет для него ни смысла, ни значения. Но он никогда не заходит далеко с замужними женщинами, раздраженно напомнила себе Эбби.

Она отвернулась, поняв, что не в силах скрыть кипящую внутри ревность к нему и Аманде, и жар ее щек сменился бледностью.

— Ой, Эбби,— протянул Макс тихонько. От его неумолимого взгляда ничего не ускользнуло,— тебя что-то гложет. Похоже, ты потеряла дар речи. Как это непривычно!

Да, молча согласилась она с ним. Возможно, ему казалось лицемерным отрицать, что их тянет друг к другу. В своей жизни Эбби могла назвать только двух мужчин, с кем она могла бы быть вместе и разделить взаимное влечение... Но не с Максом! Она боялась полюбить человека, способного с такой надменностью бросить вызов, заявив, что она захочет его, и никого другого, и это со временем случится.

Она протянула руки к огню, и по телу разлилось тепло.

— С тобой бесполезно спорить, Макс,— бесцветным голосом сказала девушка.— Ты, очевидно, что-то решил, и мои слова не имеют смысла. В спальне есть еще одна кровать, ты можешь перенести с нее сюда, к огню, матрас, по ночам в доме холодно.

— О, какая забота! — насмешливо воскликнул он, тоже подходя к огню.— Особенно, когда речь идет о человеке, который только что назвал тебя лицемеркой.

Ее плечи поникли, она невольно отстранилась от него.

— Макс, я тебе уже сказала: не хочу больше спорить.

— Почему? Почему, Эбби? — глухо спросил он.— Ты боишься, что я окажусь хорошим?

— Я полагаю, такое не может случиться. Кроме страха, я ничего к тебе не испытываю! — Голос Эбби дрожал от гнева.— Ты врываешься сюда, приказываешь мне, будто служанке. Я же тебе объяснила: не хочу, чтобы ты здесь оставался. Но ты заявил, что останешься. И у тебя еще хватает наглости выяснять, почему я больше не хочу с тобой спорить!

Она физически ощущала рядом с собой его тело и то, как он реагирует на ее слова. И какая-то часть ее натуры испытывала отвращение к избранной ею тактике. Потому что страх перед Максом не был физическим страхом.

— Ради Бога, Эбби! — воскликнул он в ужасе.— У меня много дурных качеств, я не отрицаю! Но такое обращение с женщиной, в каком ты меня подозреваешь, не входит в число моих пороков! Как бы она меня ни распаляла.

Эбби посмотрела на огонь, злясь на себя за приступ вины, охватившей ее.

— Боже мой,— продолжал он извиняющимся голосом,— ни один мужчина, ни одна женщина, ни один ребенок не способны довести меня до такой крайности, как ты!

— Ну конечно! Только я! — взорвалась она. Затем вздохнула и попыталась успокоиться.— Макс, тебе не кажется, что нам обоим было бы гораздо проще признать, что у нас нет ничего общего? Мы с тобой с разных планет.

— А почему ты думаешь, что я стремлюсь к простоте? — Он презрительно ухмыльнулся.

— Вот видишь, ты начинаешь все сначала.

— Ты говоришь, что у нас нет ничего общего, а что творится, когда мы держим друг друга в объятиях?

— А скольких женщин ты держал в своих объятиях и чувствовал с ними что-то общее? — выпалила Эбби.

— Черт побери! Перестань отвечать на мои вопросы вопросами! — заорал Макс.

Ее щеки запылали от негодования, она подняла голову и обожгла его злым взглядом.

— Тебе хочется, чтобы всегда было по-твоему, да, Макс? Ты хотел поссориться, и мы ссоримся.

Он выпрямился, засунул руки в карманы безупречно сшитых элегантных брюк.

— Если бы ты не отвечала так на мои вопросы, никаких ссор не было бы,— холодно проговорил он.— Что-то похожее на ненависть и отвращение промелькнуло в его глазах, и на сердце Эбби сразу лег свинцовый груз.

— Вряд ли нужно тебе говорить, что я нахожу тебя физически привлекательным,— проговорила Эбби, потрясенная до глубины души своими словами.— Но мы ходим вокруг да около... И уже давно этим занимаемся.

— Ничем мы давно не занимаемся,— возразил он хрипло.— Хотя я и пытаюсь. Ты же постоянно делаешь язвительные замечания о моем идиллическом сценарии на тему «мальчик встретил девочку», вместо того чтобы ответить на вопросы, которые я тебе задаю.

— У тебя избирательная память! — раздраженно воскликнула Эбби.

— Как это понять?

— Как понять? — Она отвернулась от камина, бросилась в кресло и быстро заговорила: — Освежить твою память? Ну-ка вспомни, какой нелепый сюжет ты придумал. Это ты — мальчик? Ты же самый настоящий циничный распутник, который при малейшей возможности подчеркивает это, хватаясь за любую юбку, оказавшуюся рядом. И вообще — чья была идея заставить девушку полюбить тебя ради твоего развлечения?

— С моей памятью все в порядке,— возразил он, садясь на ручку другого кресла и, сощурившись, наблюдая за Эбби.— Но у тебя погрешности в хронологии.