Эбби посмотрела на его сердитое лицо и вдруг почувствовала облегчение.

— Я думаю, в этом вопросе есть какой-то подвох,— сказала она, чувствуя, что не может найти нужный ответ.

Макс непонимающе посмотрел на Эбби.

— Нет, я начинаю подозревать, что это одна из твоих хитростей,— сказал он.— Но ты мне не ответила, почему не захотела признаться, что знаешь Пола.

— Тогда это было неважно.

— Да что ты!

В растерянности, не понимая его намерений, Эбби, загипнотизированная его взглядом, пыталась понять, почему возник этот вопрос. Макс был похож на сжатую пружину, которая в любой момент может распрямиться.

— Да, я его знала,— пробормотала она.— Это очень легко объяснить. Но тогда все казалось слишком сложным и запутанным.

— Запутанным вокруг чего?

Эбби секунду поколебалась. Сперва она хотела сказать, что это не его дело, но передумала.

— Пол был обручен с моей сестрой,— начала она.— Дело в том, что наши родители погибли в автокатастрофе за год до того, как Элейн встретила Пола. И я была слишком мала, чтобы понять, что он не собирается затевать с ней роман, а просто заботится о ней. Пол — глубоко порядочный человек, он тепло относился к сестре, но я и понятия не имела, что он встретил и полюбил Дженнифер. Они с Элейн были тогда обручены, без всяких обязательств. Он беспокоился о ней и понимал, что, несмотря на время, прошедшее с момента гибели родителей, ей нужна поддержка!

— Ну и что, он поддержал ее?

Эбби покачала головой:

— Я знаю, он пытался. Но к тому времени он уже влюбился в Дженнифер, и Элейн, узнав об этом, не пожелала с ним поговорить. Она уехала в Канаду и постепенно пришла в себя.

— Ничто из того, что ты мне рассказала, не объясняет, почему ты отрицала, что знакома с Полом,— мрачно сказал Макс.

— Разве? — Ее возмутила его холодность.— Я ненавидела Пола, я осуждала его. Элейн так страдала перед отъездом. Я и понятия не имела, что Дженнифер работает в «Брэдли-дизайн», там, куда я стремилась поступить на работу.

Я чувствовала, что мой мир рухнул, когда впервые увидела Пола в офисе и узнала всю правду! Мне казалось тогда, что я предала свою сестру, работая у Дженнифер. Я собиралась написать ей и рассказать всю правду, но, оказалось, Элейн уже все знает. И когда Пол пытался поговорить со мной, я не захотела. Я вообще не хотела иметь с ним ничего общего.

— Если дело в этом, то как могло случиться, что однажды я открыл дверь и увидел тебя в его объятиях?

Эбби застыла.

— Ты... Я не могу в это поверить! Ты думал, что я была... что... у меня было что-то с Полом!

— Вскоре я выяснил, что это была не любовная связь.

Эбби тщетно пыталась собраться с мыслями.

— Ох, как здорово ты придумал! — прошептала она.— Все это время я пыталась не замечать странного выражения в твоих глазах... Я никак не могла предположить, что же оно означает... Какие чувства можно питать к женщине, которой ты решил отомстить за свою сестру! Ты решил преподать ей такой урок, который бы она никогда не забыла!

— Эбби, может, и было время, когда я хотел тебя наказать,— сказал Макс, потирая руками небритый подбородок.— Но все не так просто, как ты говоришь.

— А как еще проще?

— Ради Бога, Эбби! Я пытаюсь быть с тобой честным, чего раньше никогда не делал. Да, я неправ насчет тебя и Пола. Но ты что-то скрывала от меня... Черт побери! Эбби! Я знаю, что ты скрывала.

— Да? Конечно, я что-то от тебя скрывала,— призналась она и, пораженная, попыталась спрятать лицо в диванной подушке.

— Что-то ужасное, чем не могла поделиться с мужчиной, с которым когда-то занималась любовью? — произнес он печально.

— Однажды я пыталась объяснить. Я сказала, что боюсь влюбиться в тебя, потому что ты устроишь из этого комедию.

— Я тоже выразил подобные опасения той ночью, когда мы возвращались от Морисонов,— сердито ответил он.— Но я не помню радостных восторгов по поводу того, что эта мысль смешна... Твое поведение меня просто испугало.

Боясь, что он прикоснется к ней, Эбби все глубже прятала лицо в подушку. А что еще она могла сделать? Надо как-то скрыть свою любовь.

— Эбби, пожалуйста, не плачь,— прошептал Макс и ласково потрепал ее рукой по спине.— Прости меня, я не имел права приходить сюда и вести себя так после всего, что я сделал.

— Зачем же ты тогда пришел?— спросила Эбби.

— Потому что я отчаянно хотел развязать этот ужасный, запутанный узел, который так долго мучил меня.

Эбби выпрямилась, и слезы потекли по ее щекам. Она с осуждением глядела в его смуглое лицо, а потом в ее глазах, полных слез, зажглась любовь, от которой она сама готова была задохнуться.

— Эбби, если бы ты смогла посмотреть на меня иными глазами. Ты бы увидела и другое! — взмолился Макс.

— Перестань! — попросила она, безжалостно вспоминая свои надежды, связанные с ним, которые когда-то лелеяла.— Я никогда не понимала, к чему ты клонишь. И только теперь начинаю понимать.

— Начинаешь понимать? — тихо спросил Макс.— И как же ты теперь объяснишь разговор, который произошел между мной и сестрой?

— А какой теперь в этом смысл?— спросила она. У нее уже не было сил докапываться до истины.

— Тогда дай мне сказать! — В его голосе Эбби услышала мольбу.

Она закрыла глаза в молчаливом согласии, забилась в угол дивана.

— Дженнифер очень рассердилась на меня сегодня вечером. Она сказала, что я сумасшедший, бестолочь, что она никогда меня не простит, если я наконец не решусь. А если я не смогу,— продолжал он,— всю оставшуюся жизнь ее будет мучить чувство вины.

— Ради Бога! Почему она должна испытывать чувство вины? — спросила Эбби.— Она не отвечает за твое поведение!

— Конечно, нет. Женщины чрезмерно эмоциональны в некоторые периоды беременности,— сказал он.— В один прекрасный день я пришел к ней и нашел очень взволнованной. Она стала ворчать на свое замужество, говорила что-то насчет Пола, который был обручен с кем-то до встречи с ней, потом сказала, что между ней и Полом ничего не может быть из-за тебя...

— Я не... Нет... Я не понимаю! Это же сумасшествие!— проговорила Эбби растерянно.— Дженнифер призналась мне сегодня, что тогда она была как помешанная. Ну почему ты не спросил меня? — воскликнула Эбби негодующе.— Как ты мог поверить такому?

— Честно говоря, и сам не знаю,— признался он.— Я вбил себе в голову, что вы с ним обручены, даже не сообразив, что ты была слишком мала для этого.

— Почему ты не спросил Дженнифер?

— При других обстоятельствах я бы, конечно, спросил.

— Так мог бы задать вопрос Полу! — Эбби чуть не кричала на Макса.

— Не говоря уже о том, что я никогда не сомневаюсь в чувствах своей сестры, я знал, что ей не понравится, если я что-нибудь скажу ему.

— Боже мой! Ничего не понимаю и ничему не могу поверить! — сказала Эбби.— У тебя нет сомнений насчет сестры, и в то же время ты веришь, что я и Пол могли быть в любовной связи!

— Да... Нет. Фу, черт, не проси меня объяснять, я сам ничего не понимаю.

— И, однако, ты точно понял, что делаешь, когда наказывал меня! — В ее словах прозвучала смертельная обида.

— Знаешь ли, для интеллигентной женщины ты иногда выглядишь очень глупой. Я сам за все наказан.— Он яростно повернулся к ней.— Ты... Ты все сломала! — Макс помотал головой.— Эбби, дорогая, прости меня,— прошептал он хрипло.— Я не знаю, как заставить тебя понять.

Его извинения, невольно вырвавшееся «дорогая», отчаяние в голосе — все это пробудило воспоминания о ласке, о словах, сказанных раньше. И любовь вновь была готова разорвать Эбби на части.

— Эбби, ты должна поверить,— хрипло сказал Макс.— Как мне достучаться до тебя? Что бы ты почувствовала, если бы Пол был твоим братом и тебе грозила опасность убедиться в...

Не осознавая, что она делает, Эбби наклонилась вперед, их взгляды скрестились, и они увидели в глазах друг друга то, что искали.

— Да,— тихо прошептал он.— Наконец-то до меня начинает доходить.— Он потянулся к ней и взял ее руки в свои, их пальцы нежно переплелись.— Эбби, впервые, когда я заглянул в твои удивительные зеленые глаза, у меня появилось чувство, что со мной что-то случится. Но когда на мой первый вопрос ты ответила неискренне, все мои чувства переменились. И я испугался за себя. Сегодня вечером я узнал, что напрасно тратил время, отыскивая объяснение тому, чего на самом деле не было.— Он вздохнул. Его небритый подбородок терся о ее пальцы, когда он проводил ими по своему лицу.