Их прервал звук кухонного таймера.

— Мой торт! — Джуди вскочила со стула и распахнула духовку.

— Боже мой! Он же не подгорит, если простоит там на тридцать секунд дольше!

Бет удивляла ее активность.

Но Джуди была полна решимости не дать торту подгореть. Мама Бет, уходя, оставила ее следить за духовкой, и она не должна ударить в грязь лицом.

— Ну как? — спросила Джуди, ставя торт на стол.

— Он похож на торт, — ответила Бет. — Выглядит превосходно.

Она пожала плечами, не понимая, почему Джуди так старается научиться готовить. Она сама вполне могла без этого обойтись. Если бы она не умела, мама не просила бы ее готовить обед для всей семьи.

— Я вовсе не забыла, о чем мы говорили. — Произнесла она.

— Скорее, о чем ты проповедовала, — отозвалась Джуди. — Ред не собирается насиловать меня, Бет.

— А я не уверена, что ему нужно тебя насиловать, — парировала Бет.

Установив таймер еще на пять минут и сунув торт обратно в духовку, Джуди раздраженно посмотрела на Бет.

— Если тебя это успокоит, то Ред не имеет никакого желания переспать со мной. С моего согласия или без него. Он сказал мне об этом, и его слова не вызывают сомнения.

Она дотронулась до серебряного медальона, который теперь всегда носила на шее, вспоминая, что тело Реда говорило нечто полностью противоположное.

Выражение ее лица не успокоило Бет.

— Было бы лучше, если бы ты сказала мне, что не собираешься сама насиловать его, — резко произнесла она.

— Перестань! Не думаешь же ты, в самом деле, что я брошу его на землю и сделаю с ним то, что мне хочется? — Джуди засмеялась.

— Нет, не думаю. Но ты втихаря обычно умудряешься получить то, чего хочешь, хорошо это для тебя или нет.

Джуди пожала плечами и вернулась к торту. Сейчас даже Бет она не могла рассказать о своих чувствах к Реду.

Ее основная задача теперь убедить Реда, что ей вовсе не нужно, чтобы он старался сохранять дистанцию между ними.

Если раньше Реду было трудно держаться на расстоянии, то после поцелуя это стало вдвое трудней. Оставалась слабая надежда, что она наконец отступит. Может быть, испугается. Но чтобы испугать ее, видимо, нужно было нечто большее, чем чувственный поцелуй, хотя этого, черт возьми, было достаточно, чтобы напугать его.

Через два дня она снова пришла в гараж с таким видом, будто ничего не случилось. Только вдруг краснела, когда их взгляды встречались.

Видимо, Джуди тоже не почувствовала перемены, но Реду это далось нелегко. За последние два дня он принимал холодный душ столько раз, сколько не принимал его за все свои двадцать шесть лет. Теперь он точно знал, что чувствуешь, когда целуешь желанную женщину. А знать хуже, чем воображать. Раньше он мог убеждать себя, что просто запретный Плод всегда слаще. Но Джуди была намного слаще всего, о чем он когда-нибудь мечтал.

И оставалась такой же запретной, как раньше.

Расстояние, твердил он, то, что мне нужно. Если бы она не приходила, постоянно напоминая обо всем, то, может быть, он научился бы сохранять его.

Но это совсем не объясняло того, что случилось четвертого июля. Он просто не хотел, чтобы она осталась одна в праздники, как в свой день рождения. Джуди сказала, что родители уезжают в Денвер на субботу и воскресенье. Значит, она проведет этот день у Драйденов.

— Бет пригласила меня, но я отказалась. Не люблю мешать семейным праздникам, — Джуди пожала плечами. — Кажется, это глупо.

— Нет, — эти слова задели какую-то струнку в душе. Джейк тоже пригласил Реда провести этот день с его семьей, но он тоже отказался. Он знал и любил семью Джейка. По-видимому, и они любили его. Но все же это была семья Джейка, а не его. И он решил не вторгаться к ним точно так же, как Джуди решила не мешать Драйденам.

Действительно, глупо. Конечно же, их обоих ждали в семьях друзей, но он понимал Джуди. Именно поэтому он вдруг предложил ей провести праздник вместе.

— Почему бы нам не взять какой-нибудь еды и не забраться на Фалунский холм, полюбоваться оттуда фейерверком?

Джуди вскинула голову и посмотрела на него, не веря своим ушам. Ред не удивился такой реакции. Он и сам не верил, что произнес это, но пути назад не было.

— Я бы с удовольствием, — медленно сказала она. — Можно попросить миссис Виллингс приготовить еду.

— Только не гусиную печенку и не птифуры, — отозвался Ред.

— Хорошо, ни того, ни другого не будет, — пообещала Джуди, и ее глаза засветились от радости. — Вот здорово!

— Да, здорово. — Он не удержался и улыбнулся в ответ. Правда, слово «здорово» вряд ли правильно описывало момент, скорее подошло бы слово «опасно».

Миссис Виллингс приготовила им чудесный ужин из жареного цыпленка, картофельного салата и всяких сладостей. Когда они добрались до домашних оладьев с яблоками, Ред начал жаловаться, что слишком много съел и поэтому, наверное, умрет, но, прежде чем признать свое полное поражение, сумел-таки проглотить еще две штуки.

— Ты все время так ешь? — спросил он, когда они заканчивали ужин. — Удивляюсь, почему ты не весишь тонну!

— Нет, нет, дома все по-другому. Мама очень беспокоится о своем весе. Когда она дома, мы обычно едим на ужин отварную рыбу или цыпленка, а когда ее нет, я съедаю салат или сандвич. Но миссис Виллингс, кажется, понравилось, что ей дали возможность приготовить что-то более нормальное.

— Она превзошла саму себя. — Ред взял чашечку кофе, который они тоже принесли с собой в термосе, и улегся на одеяло, расстеленное в густой траве.

Фалунский холм был предгорьем Скалистых гор, за ним начинались настоящие горы. Зимой его склоны были любимым местом катания на санках, а летом — пикников. Но четвертого июля, решил Ред, жители будут отмечать праздник в городе. И не ошибся — вся вершина холма была в их полном распоряжении.

— Какой прекрасный вид, — Джуди смотрела на город, лежащий внизу, в долине. Солнце только что скрылось за горами, и в домах начали зажигаться огни.

— Что прекрасного может быть в этом городе, — скептически произнес Ред.

Джуди сидела, обхватив руками колени и прижавшись к ним щекой.

— Если тебе не нравится этот город, то почему ты здесь живешь?

— Деньги.

— Разве нельзя быть механиком в любом другом месте?

— Я не собираюсь всю жизнь быть механиком.

— Что же ты хочешь делать?

— Мне надо посмотреть мир. — Он взглянул на нее и самоуверенно улыбнулся. — Наверное, это звучит глупо, но я всегда хотел путешествовать.

— Здорово. Но ведь сложно найти работу, где платили бы так много, и можно было путешествовать?

— Конечно, если ты не писатель.

— Писатель? — Ответ был совершенно неожиданным. Она выпрямилась и внимательно посмотрела на него. — Ты хочешь писать?

— Я уже пишу, — признался он к ее и своему собственному удивлению. Он говорил об этом только Джейку. Но и Джейк не знал, что он уже посылал рукописи в издательства. — Несколько моих рассказов опубликованы. Ничего примечательного, но думаю, смогу зарабатывать этим себе на жизнь.

Он сел, положив локоть на поднятое колено, и обвел город невидящим взглядом.

— Я накопил немного денег, и скоро смогу поехать в Европу и даже пожить там несколько месяцев, если буду чертовски бережлив.

— Ты едешь в Европу? — Джуди заставила себя говорить безразличным тоном. Ей совсем не хотелось, чтобы он узнал, какую острую боль вызвали эти слова.

— Да, так задумано. Я смогу посылать рукописи в Штаты из Европы, и у меня будет время, чтобы работать над книгой.

— А что за книга? — Джуди сама удивилась, как бесстрастно звучал ее голос. Но сердце разрывалось от боли.

— Пока не знаю. — Ред засмеялся и пожал плечами. — Но узнаю в положенный срок.

Они некоторое время сидели молча, наблюдая, как внизу появляются все новые и новые огоньки. У здания школы теперь собирается народ, все будут ждать наступления темноты, когда начнется фейерверк. Джуди не жалела, что ее не было там, внизу. Она по собственному опыту знала, что нигда не чувствуешь себя более одинокой, чем в толпе.