— А как же наша охота на «дичь»?

— Мы еще сюда вернемся вместе с Ю-Симом. Неужели вы думали, что мы начнем охоту самостоятельно?

— Я, кажется, понял. Как у вас называется этот прием?

— Постепенное внедрение.

— Ну что, Боря, настал и наш черед выхода на сцену, — проговорил Шаман, когда, собрав необходимые в работе мелочи, они сидели в каюте перед отправкой на корабли. — Ты постарайся зря не рисковать. Сейчас невозможно сказать, на каком этапе операции я смогу к вам подключиться. Возглавишь группу. Присматривай за Колдуном. У меня нет ни малейшего желания встречаться на развалинах города, где он выступил со своим сольным концертом. В гостях не задерживайся. Сольешь информацию и сразу уходи. Тюрьма — не лучшее место для отдыха. Зря не рискуй. У вас еще будет много работы с племянником.

— Риск не так уж и велик. Сыграю обиженного. Выложу всю информацию добровольно. Не поверят — промоют мозги в щадящем режиме, но, думаю, до этого не дойдет. Как доказательство — я им живым и здоровым больше нужен. Может, даже удастся с императором пообщаться. Сам-то как себя чувствуешь.

За прошедшие несколько дней трансформация тела Шамана достигла такого уровня, что узнать его было практически невозможно.

Бледная, почти просвечивающаяся кожа сложилась на лице глубокими морщинами. Череп облысел и покрылся буграми шишек. Крылья носа расширились на поллица. Мохнатые седые брови густо прикрывали глаза. При походке он прихрамывал на левую ногу, а между лопатками вырос приличных размеров горб, заставляющий туловище прогибаться вниз. Старческие сухие кисти рук, обтянутые пергаментной кожей, с распухшими суставами пальцев мелко дрожали.

— Не обращай внимания на мой вид. Состояние в норме. Ты не забывай, что как только появишься на Сохара, а может и раньше, Босу будет знать, что кто-то из нашей группы высадился. Перед тем как тебя схватят или сдашься сам, перстень выбрось или припрячь хорошенько. Уверен, к гаюнам он не попадет, а возможно, и к нам вернется. Ты помнишь ту расщелину, через которую я попал в скальный лабиринт.

— Найду, не сомневайся. Ориентир там хороший. Наверняка останки нашей песчанки на прежнем месте.

— Вот от нее и начинай поиски. Я думаю, верховный жрец не покинет планету. Останется на ней до своего конца.

Динамик двери выдал голосом Лузгина контрольную фразу.

— Вот и начальство проводить пожаловало, — проговорил Гошар, подавая голосовую команду замку на отпирание.

— Как настроение? — спросил, входя, полковник.

— Как всегда, боевое, — ответил Шаман.

— Личные вещи. Документы.

Гошар протянул небольшой металлический кейс, закрытый на кодовый замок.

— Тогда приступим, — проговорил Лузгин, открывая довольно объемистый ящик, принесенный в каюту несколько дней назад.

Шаман, подобрав полы одетой на нем длинной рясы темно-коричневого цвета, почти касающейся пола, шагнул в открытую емкость и улегся на армейском одеяле, устилавшем дно.

— Удачи, Витя, — пожелал полковник.

— Все будет в порядке, Сергей Иванович, — пообещал Шаман.

Самум кивнул на прощание и сделал знак двумя пальцами, означавшими победу.

Крышку закрыли. Полковник опечатал замок и разрешающе кивнул оставшемуся в комнате диверсанту.

Гошар открыл дверь и выглянул в коридор. Метрах в десяти от каюты стояли четыре матроса.

Сделав приглашающий жест, он дождался, когда они войдут в помещение, и приказал:

— Выносите.

Матросы подняли ящик за ручки и в сопровождении Лузгина вышли из каюты.

Заброска Шамана началась. Нетрац знал, что ящик поместят в катер-невидимку, стоящий в одном из трюмов кораблей, идущих к Хохайя. Весь путь до системы Шаман проведет в одиночестве. На орбите восьмой планеты, когда у Сохара будет идти жестокая схватка, а патрульная группа с восьмой, возможно, присоединится к ней, Смирнов на катере покинет корабль, опустится на планету и приступит к реализации своей части плана.

Оглядев в последний раз каюту, не забыто ли что, Самум вышел, закрыв за собой дверь. Он полетит на другом корабле и со своей группой высадится на Сохара, где до пленения ему предстояло сыграть в кошки-мышки с экспедиционным корпусом гаюнов.

«Сейчас бы Колдун сказал, что это у нас за работа, — из тюрьмы в тюрьму. Половину времени только и занимаемся побегами, да и на свободе посидеть спокойно не дают», — с теплотой об ушедшем на задание друге подумал Гошар.

Путь до Хохайя прошел нудно и бессобытийно. С членами его группы все было давно отработано и согласовано. Жили они в отдельном кубрике и не требовали к себе внимания. Нетрац прихватил с собой несколько книг, читал или играл с шип-топом на копайзере в шусер, логическую игру, завезенную нетрацами со Смекты.

Сигнал на высадку прозвучал ожидаемо, будто приглашение к утреннему кофе. Группа, не задерживаясь ни минуты, прошла в грузовой отсек, чтобы занять место в шаттле.

— Стартуем, — приказал Гошар пилотам, убедившись, что все заняли свои места на борту.

Ворота грузового отсека начали открываться. Через минуту челнок вылетел из отсека и устремился к освещенной стороне планеты, где Самума ждали нестерпимая жара, обжигающий сухой воздух и знакомый океан песка со своими волнами-барханами, уходящими за горизонт.

Спуск на поверхность произошел быстро и без каких-либо осложнений. Шаттл совершил посадку у знакомой пирамиды храма. Экспедиционная группа быстро закончила разгрузку оборудования и приданных песчанок, так отлично зарекомендовавших себя в прошлом рейде по пустыне. На этот раз в распоряжении боевиков находились еще два двухместных топтера.

— Работаем всерьез. Все должно быть очень натурально, — входя в знакомый зал пирамиды, проговорил Самум, оглядывая песок под ногами.

Привычного для пустынника спирального рисунка от присутствия сущности на его поверхности не было. Базы покинул свое лежбище под камнем-алтарем.

— Размещайте оборудование и начинайте исследования по плану, — не обращая внимания на удивленные взгляды членов группы, осматривающих ступенчатые стены пирамиды и нанесенные на них письмена, приказал он. — Второй группе полчаса на проверку и подготовку топтеров. Берете сектора по порядковым номерам. Будьте очень внимательны. Храмы могут быть скрыты песком. Визуальный осмотр, скорее всего, не даст результатов. Особое внимание на энергетику местности. Точка заправки — затонувший транспортер — вам известна.

— Будет выполнено, шеф, — откозырял один из стоящих рядом членов команды и быстро вышел из зала.

— Как вы знаете, у нас не больше двух суток времени на обследование, — продолжил Самум. — Все что успеем накопать, то и наше, позже будет не до этого.

Люди засуетились, занося в пирамиду ящики с аппаратурой, протягивая кабеля и устанавливая на стойках тарелки антенн. Уже через два часа в пирамиде установилась относительная тишина, нарушаемая редкими щелчками тумблеров настройки и чуть слышным гулом работающей аппаратуры. Бесшумные лучи лазерных сканеров быстро пробегали по ступенчатым стенам, передавая на экраны строгую вертикальную картинку рисунков и иероглифов, выбитых в камне.

Самуму здесь просто нечего было делать, и он вышел из зала под слепящие лучи Хохайя. Попытку выйти на связь с Босу он решил отложить на следующий день.

Членам группы совсем необязательно было знать, что на планете существует властитель, способный в любой момент уничтожить непрошеных гостей. Для всех присутствующих поиски какого-то редкого кристалла с неизвестными свойствами должны были оставаться абсолютной реальностью. Только один пустынник был уверен, что от их желания и стремлений ничего не зависит.

Привалившись спиной к стене пирамиды, которая, несмотря на окружающий ее зной, оставалась даже слегка прохладной, диверсант закурил и подумал о Шамане: «Как он там? Успешно ли прошла высадка? Что ожидает его в джунглях восьмой?»

Ответов, естественно, он не получил, и, чтобы отвлечься, наверное, в сотый раз начал прокручивать в голове варианты допросов, через которые ему предстояло пройти после того, как он будет захвачен гаюнами. Шип-топ недовольно заворчал, не желая общаться на знакомую ему, до мелочей избитую тему. Призвав сущность к порядку и дисциплине, нетрац, чтобы размяться, отправился в обход пирамиды. Здесь тоже ничего не изменилось с момента его последнего посещения. Изуродованный шестиколесник и свернутый в спираль вездеход по-прежнему оставались на месте — свидетельством реальности сил сущностных образований и слабости против них человека.