Гость поднял руку, подавая знак официанту, что можно нести заказанный обед.

Если в молчании.

И-Фар не ощущал вкуса изысканных блюд, думая о том, что попался в капкан. Информации незнакомец передал слишком мало. Личные данные о подозреваемом, место его работы, адрес, несколько фотографий. Ни его связей, ни причин, по которым он попал в поле зрения контрразведки, гость не представил. Все это могло быть и пустышкой. С другой стороны, если на все это плюнуть и ничего не делать, а просто доложить наверх, то у генерала возникнет масса вопросов, в том числе и об источнике информации. Придется работать с двумя-тремя надежными парнями, не раскрывая им истинной цели разработки объекта. Гость не зря предупредил, что за боевиками «Патриотического фронта» стоят высокопоставленные особы. Здесь так складывается. Покажешь уши — оторвут голову одни, не успеешь вовремя доложить — попадешь в камеру к другим. Узнать бы, кто он такой, думая о госте и не поднимая головы от тарелки, размышлял полковник.

— Здесь очень прилично готовят, — прервал гость затянувшееся молчание. — Как-нибудь мы вновь пообедаем вместе и, надеюсь, отметим ваше повышение, но теперь мне пора. — Он вытер губы и руки салфеткой, небрежно бросив ее на стол.

— Вы еще не отведали десерта, — поспешно глотая, произнес И-Фар.

— Дела зовут, полковник. И помните: осторожность, осторожность и еще раз осторожность. Не принимайте скоропалительных решений.

Гость встал, учтиво поклонился и двинулся к выходу.

— Драг бы тебя забрал, — зло процедил сквозь зубы И-Фар, подзывая официанта.

— Что-нибудь еще, мазан? — спросил подошедший смазливый юнец.

— Принеси несколько чистых пакетов, — зло потребовал клиент.

Когда требуемое было доставлено, полковник взял в руку чистую салфетку. По отдельности в каждый пакет уложил вилку, ложку и нож, которыми пользовался гость, а также скомканную им салфетку.

— Неси счет, — рявкнул он на широко открывшего глаза официанта, наблюдавшего за его действиями.

На Инфу, как и предсказывал Каянов, они попали без проблем. Скромная просьба контрразведчика за вечерним столом подбросить его с товарищем до ближайшего удобного космодрома не вызвала у мазана И-Сама, владельца концерна «Изумаду», никаких возражений, еще и при том, что охота доставила ему истинное удовольствие, а трофеи превзошли всяческие ожидания.

Челнок с опознавательным знаком оружейного магната в космопорте встретили со всем почтением, а его пассажирам даже предложили автомобиль, который доставил их к лучшему отелю города, где они и поселились.

— Ну, как прошла встреча? — спросил Каянов, поднимаясь с дивана, когда в номер вошел Сан-Ком.

— Все прошло просто великолепно. Правда, в конце полковник несколько расстроился, поняв, что, прежде чем получить звание генерала, ему придется много потрудиться.

— Не так уж и много. Сутки, возможно, двое, и он станет обладателем карты члена «Патриотического фронта», а чуть позже и поймет, что уже вступил в его ряды, сам не заметив, как.

— Пособничество ускользнувшим членам фронта.

— А вы быстро учитесь.

— Интрига, шантаж. Этим приемам членов императорской семьи учат с детства.

— Хорошенькое обучение, нечего сказать.

— В джунглях власти нет места для жалости, чести. Убей — или умри.

— И давно вы в этом разобрались?

— Давно, и по этой причине пошел служить во флот, а не в разведку и не в канцелярию его императорского величества.

— Знаете, ваше величество, я рад принятому вами решению, но сначала скажите, что произошло, когда вы покинули этого толстого бунака.

— Как вы и говорили, я покинул зал, а спустя пару минут вернулся. И-Фар складывал в мешки посуду, на которой я ел.

— Вы оставили салфетку на столе, как мы и договаривались?

— Конечно, и он ее тоже взял.

— Ну, с этим все понятно. Теперь давайте посмотрим, что за улов вы нам принесли.

Экран смарта продемонстрировал только десять строчек интересующего напарников текста. Сан-Ком, не торопясь, прокручивал его, внимательно вчитываясь в каждую строчку. Наконец он ткнул пальцем в экран.

— Есть, — радостно проговорил он.

— Что есть? — нетерпеливо спросил Каянов, стоя за его спиной и пытаясь тоже смотреть в экран.

— Вот, смотри. Крейсер «Паутоло».

— Ну и что «Паутоло»?

— Это такая гора, очень, очень высокая и неприступная. В ее честь и назван крейсер.

— И что это нам дает? Мы должны будем залезть на эту гору?

— Нет, всего лишь свяжемся с ее капитаном И-Ридом.

— Пока ты не расскажешь, кто это такой и почему по твоей просьбе он будет нам помогать, мы с ним в контакт вступать не будем.

— Мы связаны клятвой крови. Он своей жизнью отвечает за мою.

— Звучит обнадеживающе, но я бы хотел знать подробности. Знаешь, время меняет людей.

— Но не И-Рида.

— Рассказывай.

— Будучи курсантами, в период летнего отпуска мы отправились большой компанией в горы. И-Рид сошел с тропы, чтобы нарвать цветов для своей девушки и, не заметив расщелину, сорвался в пропасть. При падении он ударился головой и потерял сознание, но курткой зацепился за небольшой выступ и повис над бездной. У нас не было с собой никаких спасательных средств. Мы разорвали одежду, сплели веревку, и я спустился за ним. Двоих веревка не могла выдержать. Цепляясь за выступы, мне удалось обвязать его своим концом. И-Рида подняли, но погода резко испортилась. Началась гроза. До сих пор не пойму, как я продержался на скале десять часов. Вытащили меня уже спасатели. Потом они утверждали, что боялись поломать мои пальцы, когда отдирали меня от скалы. Вот, собственно, и все. Когда И-Рид выздоровел, он пришел ко мне и буквально вырвал у меня разрешение провести обряд клятвы на крови. В свою очередь я дал ему такую же клятву, хотя мог этого не делать.

— Детские игрушки, — выслушав Сан-Кома, недовольно проговорил Каянов.

— А что, если я скажу, что перед моим пленением при схватке в седьмом секторе И-Рид подставил свой эсминец под удар ваших лазерных пушек, прикрыв мой корабль, не успевший закончить маневр уклонения? Если бы не он, мы бы сейчас не разговаривали.

— Это несколько меняет дело.

— Он не предаст. Мы просто обязаны выйти с ним на связь.

— Хорошо, а теперь не торопись и подумай, что ты ему скажешь такого, чтобы он понял, что это говоришь ты, и явился в условленное место, название которого не должно прозвучать в разговоре.

В течение трех часов Сан-Ком предлагал различные варианты своего монолога, но Каянов постоянно находил в них какую-нибудь зацепку, которую могла обнаружить служба контрразведки и встать на их след. Наконец он плюнул на потуги гаюна и полез в копайзер.

— Вот, что нам нужно, — через полчаса сообщил Каянов, поворачивая голоэкран в сторону Сан-Кома.

«В святой обители покровителя космопилотов Горо сегодня в семь часов вечера состоится торжественная литургия. Никто не будет обделен милостью святого, а окрепнет духом и телом, обретет покой и уверенность в победе во благо императора, народа и своей семьи».

— Ну и что? — апатично спросил Сан-Ком.

— Это приглашение на встречу И-Риду.

— С чего бы это он пошел на проповедь?

— А если мы его попросим об этом?

— Каким образом?

— Духовники — такие же проныры в человеческое нутро, как и журналисты. Возможен такой вариант, чтобы местная церковь направила свое послание на каждый корабль?

— Вполне. В период моей службы такое не раз случалось.

— Вот это вместо нее мы и сделаем.

— Ты хочешь составить послание на корабли так, чтобы И-Рид понял, что его ждут.

— Именно. А место и время указал святой Горо.

Каянов не стал больше ничего выдумывать, а просто дополнил церковный призыв несколькими строками.

«Где бы ты ни был. Какому риску ни подвергала бы тебя жизнь, в горах или в воде, в воздухе, на земле или в пространстве, пусть всегда протянется к тебе рука друга, скрепленная кровной клятвой, освященной самим Горо».