Дорман задумался, переваривая непростой вопрос. Телевизионщикам, конечно, виднее, чем увлечь аудиторию, тем более проблема информационного голода стояла во весь рост и для американцев.

— Будь сейчас начало века, — подумав, предположил адмирал. — Тогда, конечно, Гражданская война. Та, первая, разумеется. Что, если бы Макклеллан оказался не такой бездарью? Или Бернсайд сменил бы его раньше? А у южан изначально командовал Ли?

— Сейчас это мало кому интересно, — с понимающей грустью ответил посол. — Нужно что-то более свежее, из Темной Двадцатки.

— Тут выбор большой, — мрачно вспомнил адмирал. — Да хоть начало восстаний на Юге, когда половина гвардии перешла на другую сторону, а вторая половина не смогла дать отпор. Там многое могло пойти по-другому, если бы командование и местное правительство не считали ворон… Или прорыв Третьего флота к северу, когда погиб мой «Грейвли». Нас могли там перетопить всех до единого, если бы «Супер-Хорнеты» с «Буша» прибыли чуть позже. И мы тоже могли бы уменьшить потери, если бы знали, что москитный флот южан разделился на три части, а не на две… Собственно, мы отбились, когда перегнали уцелевшие авиагруппы на наземные аэродромы и начали действовать с них, опираясь на свой берег. Как русские.

— Да, славная была история, — усмехнулся посол, — Мы тогда все очень впечатлились и рвались на фронт, даром что вояки были без году неделя…

— Или все та же дальневосточная операция, — продолжил адмирал. — Там было несколько очень серьезных просчетов, в основном по разведке и логистике, из-за которых много кораблей застряло в базах, где их и накрыли… С одной стороны, все это больно вспоминать. Но с другой, если честно, самому не терпится узнать, что они выберут.

— Скоро узнаешь, — дружески успокоил его посол. — Главное — не бери в голову, все это уже история, худшее для нас позади, отбились. Теперь будем работать и ждать момента.

— Главное, чтобы не было, как в тот раз, — серьезно предупредил Дорман, направляясь к выходу. Остановившись в дверях, добавил:

— Жуйте как следует…

И, задумчиво хмыкнув, вышел прочь за ворота.

Королев возвращался победителем, и не откуда-нибудь, а из Кремля, где Хрущев всего за полтора часа вытряс из него всю душу. Хитрый, въедливый, цепкий — но имеющий на удивление узкий кругозор почти во всем, кроме того, что касалось темы их разговора — вот, кто стоял сейчас во главе страны. Уровень знаний генсека в ракетной области приятно удивил Королева. Хрущев прекрасно знал, что «семерка» — не боевая ракета, и что скоро поспеет новое поколение: Челомей и Янгель с их «вонючкой» — вот будущее нашей военной мощи. Знал он, что «семерка» нас временно спасла, показав капиталистам мощь советской науки и техники (мы ведь полную массу объекта «Д» собираемся в прессе опубликовать?), но дальше она способна на большее — вывести страну рабочих и крестьян в космос! Это не просто престиж — это рывок в будущее для всей страны! Откуда Хрущев все это знал? Ну наверно, не так глуп Никита Сергеевич, как про него говорят…

Видя такое совпадение интересов, Королев решился на продуманную заранее авантюру и попросил «отдать» ему все космическое направление и соответствующие полномочия. Хрущев немного поколебался, но решение принял быстро. Только спросил, а справится ли он, Королев, с такой ответственностью? Тот в одесской манере ответил вопросом на вопрос, есть ли у уважаемого Никиты Сергеевича сомнения в том, что он, Королев, сейчас отдает и в будущем отдаст все свои силы и умения на дело покорения космоса в интерсах нашей социалистической Родины?

К удивлению многих присутствующих, Хрущев по-доброму хмыкнул и пожал Генеральному конструктору руку. Такой жест уже имел силу приказа, и бюрократическая машина немедленно завертелась. Под занавес встречи Хрущев тихо спросил его: что там с третьей ступенью к вашей ракете? Королев снова усмехнулся про себя. Да, хитер Никита Сергеевич, и про это прознал. Третья ступень «семерки», будущий блок «Е», уже месяц как в расчетах у прочнистов. Четыре тонны на низкую орбиту! Это открывает путь к Луне и к полету человека, между прочим. Хрущев и на это улыбнулся по-доброму, и спросил: вы ведь писали докладную записку про спутники фоторазведки, товарищ Королев? С возвращаемой капсулой? Вот и сделайте такой, пригодный и для полета человека, ведь почти одно и то же получается?

Вот тебе и колхозник! Вот вам и двойное назначение, сочетание приятного с полезным. Теперь все забегают как ошпаренные, и военные пикнуть не посмеют, если им разведданные нужны.

Более того, постепенно за Королевым закрепилась репутация пророка. Когда после срочно организованных с его подачи пневмоиспытаний на первой летной «семерке» нашли щель в магистрали горючего в полпальца шириной — это был первый звоночек. Когда он велел проверить полярность установки азотных клапанов и обалдевшие «сантехники» нашли на разных ракетах несколько клапанов, поставленных задом-наперед — все сделали большие глаза, но промолчали. Когда он походя пнул группу управления, заметив, что у них кабели на корпус коротят и неплохо бы проверить… И они нашли фатальный кабель, который, будучи закорочен, привел бы к полному «безумию» системы управления… Начали шептаться. Наконец, когда перед вторым пуском «семерки» с макетом головной части Королев все так же между делом изрек, что с такой конструкцией конус входа в атмосферу не выдержит, а потом в двух пусках подряд пришли доклады с Камчатки о том, что «головная часть не найдена» — «Наш Пророк» стало его официальным статусом.

И все же, подумал Королев, посрамили капиталистов. Пусть всего на три недели опередили, но были первыми. Этот Фон Браун — талантище, на такой хреновине свой спутник запустил… Твердотопливные верхние ступени, без управления… Ну и что? Спутник-то почти такой же, даром, что легче в разы! Зато передает несколько нот американского гимна, вот ведь, радиолюбители… Следующие года три «семерка» их будет крыть, как бык овцу, но вот дальше… Браун спать в оглоблях явно не намерен и наверняка у него уже готовы чертежи более тяжелых ракет, и не только у него одного… Боевые ракеты американцы строят, и неплохие. Захотят — сделают носитель тонны на две, вряд ли больше. Хватит ли этого для полета человека? Вполне хватит, он это точно знал, сделают легкую машинку с современной электронной начинкой. А мы быстро «съедим» свои четыре тонны веса, как только начнем пихать в «шарик» всю эту электромеханику… Чем ее заменить — пока не ясно. Хотя, почему обязательно шарик? В его мозгу уже вполне четко вырисовывались контуры «Востока», и никакого «шарика» там и в помине не было…

Этот черный чемоданчик снаружи выглядел весьма потертым, но это было сделано на тот малореальный случай, если потребуется эвакуироваться пешком. А вот его содержимое было очень необычным. В самом центре, обернутый в плотную пластиковую мембрану располагался терхкилограммовый кусок мышечной ткани человека, пронизанный сетью кровеносных и лимфо-сосудов, замкнутых на миниатюрные аппараты искусственного сердца, почек и легких. Фактически, этот маленький неразумный кусок мяса был мини-организмом, сконструированным с одной целью — просто жить. Кровь подогревалась, насыщалась кислородом и питательными веществами, а шлаки фильтровались и выводились наружу. Спрятянных в днище чемоданчика тонких аккумуляторов вполне хватило бы на годы непрерывной работы, а запаса питательных веществ в ампулах — на месяц, но потом нужна была замена. То же самое с органическими почечными фильтрами.

Этот простой организм — типичный образец биоинженерных достижений человечества на середину 50-х годов XXI века. Это не было чем-то особенным, их давно применяли для выращивания донорских тканей для трансплантологии, и почти никто не возражал. Мировые религии, как обычно, повозмущались, но все же признали пользу, поскольку даже зачатков нервной системы, где могла бы скрываться гибнущая бессмертная душа, в этих крохотных «големах» не было.