— Ой! Холодная! — вскрикнула она, едва вода лизнула ей ноги, и с грустью подумала: а впрочем, все правильно, скоро же наступит зима!

От этой мысли у Дени совсем испортилось настроение. Видимо, она разлюбила зиму…

Позапрошлой зимой ей было двадцать пять лет, и она чувствовала себя невероятно счастливой. Но праздник длился недолго. Кто-то из журналистов, собиравшихся делать репортажи об их с Ником свадьбе, неожиданно добыл весьма «интересную» информацию. Оказалось, что, пока Дени, млея от счастья, готовилась к свадьбе, ее жених весело проводил время в дорогих кабаках и ночных клубах в компании хорошо известных в Сиднее актрисуль из мыльных опер. Чтобы у Дени не возникло никаких сомнений в том, что они говорят правду, журналисты подарили ей увесистую пачку фотографий. Наверное, для Дени было бы лучше вообще никогда их не видеть. Заснятые сцены были настолько откровенны, что вполне могли сойти за порнографические. Окончательно же ее добило интервью, которое Ник дал корреспонденту одной из «желтых» газет.

В этом интервью Ник во всем обвинял Дени. По его словам, она самым отвратительным образом обманула его, утаив правду о своем положении в семье Блекстоунов. Нищий и безродный Ник безо всякого зазрения совести утверждал, что он думал, будто Дени — богатая невеста, и рассчитывал на ее деньги. Понятно, что такой шумный скандал вызвал живейший интерес в сиднейском светском обществе.

От свалившегося на нее позора Дени была готова провалиться сквозь землю. И опять же, как раньше с ее матерью, ей на выручку пришел Хорвард. Без лишних разговоров он снабдил ее деньгами, благодаря чему она смогла в течение нескольких месяцев путешествовать по миру с рюкзаком за плечами. Боль несколько поутихла, но возвращаться обратно в Сидней Дени категорически не хотела. Тот же Ховард помог ей начать собственный бизнес здесь, в Порт-Дугласе, где никто не знал о том, что она Даниель Хаммонд и связана с семьей знаменитых Блекстоунов. Впрочем, все это уже давно в прошлом. А восход солнца великолепен! Вот из-за такой неземной красоты я и люблю эти места, подумала Дени и полной грудью вздохнула свежий морской воздух. А потом, протянув руки к солнцу, поклялась, что ни за что на свете не влюбится в Куинна. Дени слишком хорошо понимала, что боль, которую ей может принести эта любовь, наверняка окажется в тысячу раз сильнее, чем в прошлый раз, а бежать из этого славного, тихого городка она не хотела. Данная клятва словно прибавила ей сил. Дени решительно развернулась и направилась к дому, но тут же наткнулась взглядом на высокого, стройного мужчину, бежавшего ей навстречу.

О черт! Как же я забыла, что каждое утро до наступления жары Куинн бегает по берегу!

Деваться было некуда, и Дени гордо продолжила идти вперед.

Куинн, разумеется, ничего не знал о только что принятом ею решении и потому, увидев девушку, замедлил бег.

— Слишком жарко, чтобы спать? — приветливо спросил он.

Но Дени уже объявила ему войну и потому не хотела замечать дружеских ноток в его голосе. Она убедила себя в том, что он насмехается над ней, потому что вчера вечером заметил, как она бурно реагирует на его близость.

— Доброе утро! — небрежно бросила Дени и, не останавливаясь, прошла мимо.

Но Куинн не дал ей уйти. Он тотчас догнал ее и спросил:

— Вы слышали, что сюда собирается приехать Метт Хаммонд?

— Нет, — замерев от неожиданности, ответила Дени.

В феврале Метт был на похоронах Ховарда, но ни с кем из родственников не общался. Хотя Дени не была с ним знакома, ей было искренне его жаль. Гибель Марисы, упоминание имени покойной в завещании Ховарда, шумиха, поднятая газетами вокруг маленького Блейка. Слишком много сразу всего свалилось на Метта. Она даже хотела подойти и как-нибудь поддержать его, но в последний момент постеснялась. Пару раз Дени встречалась с его родным братом Джарродом, и он ей очень нравился.

— Откуда вы знаете? — спросила Дени.

— Он звонил ночью.

— Звонил вам? — нахмурилась девушка.

Куинн, нагнувшись, принялся растирать уставшие ноги:

— К вашему сведению, мы оба занимаемся алмазным бизнесом. По-моему, это не самое большое преступление, как вы считаете?

Дени растерянно молчала.

— Когда я сказал ему, где именно нахожусь, он ответил, что как раз сам сюда собирается. Поскольку вы с ним двоюродные брат с сестрой, то я подумал, что он едет к вам.

Она отрицательно покачала головой.

— Ради меня он не поехал бы.

И задумалась. Что происходит? — спрашивала она себя. Зачем Метту понадобилось увидеться с ней? Какие у них общие дела с Куинном? До сих пор она, считала, что Куинн был связан только с ненавистным ему Ховардом.

— А чем конкретно вы занимаетесь с Меттом? Продолжая растирать икры, Куинн недовольно проворчал:

— Вы полагаете, что вас это каким-то образом касается?

Проигнорировав его ответ, Дени продолжала настаивать:

— Это связано с розовыми бриллиантами Блекстоунов?

— А что вам известно о розовых бриллиантах?

Дени вздохнула. Месяц тому назад выяснилось, что розовые бриллианты каким-то удивительным образом попали к адвокатом корпорации «Блекстоун Даймондз», а те определили, что они принадлежат Метту.

И вдруг ее осенило.

— Это вы нашли розовые бриллианты и благодаря вам они попали к Метту?

— Я не находил их. Мне просто принесли бриллианты и попросили удостоверить их подлинность.

— Кто?

— Спросите об этом Метта.

— Я уже говорила вам, что мы с ним незнакомы. — Дени опять вздохнула. — Во время похорон он ни с кем из нас даже не разговаривал.

— Ну конечно, и здесь тоже не обошлось без Ховарда, — пробурчал себе под нос Куинн.

Дени попыталась возмутиться, но Куинн прервал ее на полуслове. Удобно устроившись на поваленном дереве, он предложил:

— Садитесь рядышком и расскажите мне, что на самом деле случилось с центральным розовым бриллиантом ожерелья, а то я знаю только то, что было написано в газетах.

Дени послушно присела рядом с ним и тут же почувствовала жар, который шел от мужского тела. Она увидела, как тоненькая струйка пота стекает вниз со лба Куинна. Ей захотелось протянуть руку и вытереть ее…

Не смей даже думать об этом, одернула она себя. Чтобы хоть немного успокоиться, Дени наклонилась, набрала в ладони песка и, выпрямившись, стала играть им. После смерти Ховарда история вражды между Блекстоунами и Хаммондами десяток раз пересказывалась всеми газетами. Дени жутко устала от всех этих склок и тем не менее начала рассказывать:

— После того, как Ховард женился на тете Урсуле, мой дедушка Джеб и он стали друзьями и партнерами. Дядя Оливер и мама жила с дедушкой в Новой Зеландии, где тот продолжал заниматься семейным бизнесом. Заболев, дедушка передал все свои шахты Ховарду, что, естественно, не понравилось дяде Оливеру. — Дени была полностью согласна с дядей, и ее не удивляло, что даже сейчас, спустя столько лет, парализованный старик (три года назад дядя Оливер перенес инсульт и так и не оправился от него полностью) впадал в страшную ярость, когда при нем упоминали Ховарда Блекстоуна. — Особенно дядя Оливер переживал, когда Джеб подарил тете Урсуле самый красивый из всех найденных в Австралии алмазов. Большущий розовый бриллиант неоднократно упоминался в австралийском фольклоре. К сожалению, легенда о нем гласила, что он приносит своему владельцу несчастье. Ховард распилил камень на несколько частей, и из них сделали потрясающей красоты ожерелье, которое он назвал «Розой Блекстоунов».

— Насыпал соль на рану Хаммонда, — пробормотал себе под нос Куинн.

Тем не менее Дени услышала его слова и согласно кивнула головой. Дядя Оливер не смог смириться с тем, что имя Хаммондов больше не было связанно с розовым, алмазом.

— После гибели Джеймса, их первенца, — машина, на которой ехали его похитители, упала в воду, и все утонули, правда тело мальчика так и не было найдено, — тетя Урсула впала в тяжелейшую депрессию. Чтобы хоть немного отвлечь ее, Ховард решил пышно отпраздновать тридцатилетие жены. Было приглашено множество народу. Поздравить Урсулу пришел даже тогдашний премьер-министр сэр Джон. — Дени улыбнулась, вспомнив, с каким удовольствием мама всегда рассказывала ей об этой вечеринке.