Крис не могла не признать, что машина отнюдь не походила на карету Золушки. Но в ней все же было некое щегольство, которое нравилось Крис. Когда-то джип был ярко-желтого цвета со светлой полоской и белым откидывающимся верхом. Должно быть, он здорово смотрелся, когда дед выводил его из магазина. Но прошло много лет с тех пор, и джип уже не выглядел таким франтоватым. Краска поблекла и местами проржавела. Брезентовый верх истончился и вылинял до белизны. Джип все еще был в неплохом состоянии с технической точки зрения, но Крис поняла, о чем подумал Гари. Она сама видела лучше выглядевшие машины на складах металлолома.

— Он не так уж плох, — попыталась она извернуться. Видя, как он насмешливо приподнял бровь, она уступила. — Ладно, джип нуждается в небольшом косметическом ремонте. Но он еще резво бегает. Да и других «колес» у меня нет…

— Кстати о колесах, — сухо бросил Гари. — Вы хоть видели шины?

— Шины? — повторила Крис как попугай и взглянула на задние колеса. Насколько она понимала, одни шины мало чем отличаются от других. — Ну, они черные, — ответила она и снова взглянула на него. — А что?

— Разумеется, черные, — проворчал Гари. — Они же лысые, как бильярдные шары, и истончились так, что почти можно видеть воздух в них. Даже не думайте ехать в город на таких шинах!

Он сказал явно что-то не то и не тем тоном. Крис выпрямилась и посмотрела на него свысока:

— Простите, не поняла.

Хоть и поздно, Гари все же заметил, как она расправила плечи и засверкала глазами, и понял, что вел себя неправильно. Будь проклята эта женщина! Она даже не понимает, что о ней заботятся. Пробормотав ругательство, Гари постарался совладать с собственным гневом, но не мог отделаться от видения, как она несется на лысой резине по шоссе и шина лопается на скорости в шестьдесят миль.

— Не трогайте эту штуку, пока я не откачу ее в мастерскую и не поменяю шины, — резко произнес он и протянул руку за ключами. — После всего того, что вы сделали для нас, это самое малое, что я могу сделать для вас.

Если бы у нее было что-либо тяжелое под рукой, Крис швырнула бы это в его голову. Какая наглость! За кого он ее держит? За беспомощного ребенка?

— Ну, если вы не хотите, чтобы я пользовалась своей машиной, возьмите свою благодарность назад и засуньте ее… — прошипела она, как разъяренная пантера. — И то же самое можете сделать со своими приказами. Пусть ваша семья позволяет вам быть диктатором, но со мной этот номер не пройдет! Это мой джип, и если я хочу поехать на нем, то и поеду. — Вызывающе сверкнув глазами, она запихнула ключи в карман джинсов.

В одно мгновение он оказался рядом и схватил ее так, что у нее перехватило дыхание.

— Что вы делаете? Отпустите меня сейчас же!

— Ни за что, милочка, — проворчал он и сунул руку в ее карман за ключами.

При первом же прикосновении его пальцев к изгибу ее бедра их обоих мгновенно ударило током. И оба испуганно замерли. Желание… Не настолько уж она и неопытна, чтобы не узнать признаки желания, исказившие его лицо до неузнаваемости. Гари хочет ее… и очень сильно. Жар охватил все ее существо, и собственное сердце загрохотало где-то в ушах.

— Гари…

Его имя в ее устах прозвучало как мольба, перед которой Гари не мог устоять. Он понимал, что вот-вот нарвется на неприятность, но уже не мог пойти на попятную. Застонав, он выдернул руку вместе с ключами из ее кармана и с силой прижал ее к себе.

Он ожидал яростного сопротивления, но Крис лишь оцепенела, словно боясь пошевельнуться и дать волю своим чувствам. Затем, что-то невнятно шепча, как бы растаяла, и сама плотнее прижалась к нему. Издав хриплый стон, он поцеловал ее так, будто ждал этого момента чуть ли не тысячу лет.

Моментальный, опаляющий жар совершенно ошеломил его. Голова у него пошла кругом, а руки с еще большей силой сжали ее узкую талию. Неожиданно Крис погладила его по спине, а ее язык робко вступил в игру с его языком, и остатки самообладания, которым он всегда гордился, окончательно оставили Гари.

Ее тело наполнялось желанием, ее колени ослабели, и она еще теснее прильнула к нему. И все повторилось снова: страсть воспламенила Крис, как бы насмехаясь над ее хваленой сдержанностью. Скоро, пообещала она себе, я вспомню, почему сержусь на него, почему не хочу, не могу хотеть этого. Но не сейчас. Еще немного. Ей нужно еще немного этих искр, которые никто до него не смог зажечь в ней.

И она заставила его забыть обо всем на свете. Ее жадный рот опалял его, ее блуждающие по его телу руки оставляли обжигающие следы на его теле. Он чувствовал ее желание, она не могла скрыть его, и одна-единственная мысль жгла его — повалить ее немедленно на землю и взять самым диким и примитивным образом.

Гари был потрясен до глубины души своими ощущениями, голова у него пошла кругом. С большим усилием воли он удержался на самом краю и оторвал свои губы от ее сладких уст. Целую, казалось, вечность он не мог пошевелиться, не мог поделать ничего, кроме как тупо взирать на ее разгоряченное лицо. Что, черт возьми, я делаю? — думал он. Я же целую не кого-нибудь, а Крис Макговерн. Она же ведь женщина совершенно из другого мира! Она же городская женщина — что между нами общего! К тому же она считает меня властным, деспотичным грубияном.

И все же он хотел ее так, как давно уже не хотел ни одну из женщин.

Ошеломленный этой мыслью, он внезапно отпустил ее и отступил назад, подальше от искушения. Звякнув ключами перед ее глазами, он хрипло проговорил:

— Ключи я забираю, а к вечеру зайду за джипом. К ночи у вас уже будут новые покрышки.

Не оставляя ей шанса возразить, он резко повернулся на каблуках и поспешил к пикапу. Через секунду гневный рев мотора взорвал тишину…

Ноги не держали ее, и с дико бьющимся сердцем Крис беспомощно опустилась на ступеньки крыльца, провожая взглядом облако сизой пыли, тянувшееся за черным пикапом. Гари целовал ее так страстно, словно изголодался по ней. И она отвечала на его поцелуй не менее пылко. Боже милостивый, он пробудил в ней такое дикое желание! Она все еще чувствовала вкус его губ на своих губах, все еще ощущала силу его рук. Еще немного — и она не устояла бы. Она так жаждала его ласк!

И все же он уехал, даже не оглянувшись. Но почему? Он же добился своего. Приказал ей не ездить на джипе, и ей оставалось лишь подчиниться. Что еще могла она сделать? Ведь он забрал ключи…

И ты собираешься спокойно рассиживать здесь и терпеть от него такое только потому, что он размягчил тебя парой горячих поцелуев? — язвительно произнес внутренний голос. И ты считаешь, этого достаточно, чтобы превратить тебя в одну из тех женщин, что позволяют властным мужчинам распоряжаться их жизнью, словно у них самих не хватает мозгов, чтобы спрятаться от дождя? Достаточно, чтобы превратить тебя в твою мать?

Оскорбительные слова, похожие на пощечины, привели ее в чувство. В ужасе Крис вскочила на ноги. Уж не потеряла ли она рассудок? Не станет она подчиняться ни одному мужчине, и уж меньше всего Гари Уилсону! Черт бы его побрал, за кого он себя принимает, когда приказывает ей и считает это естественным только потому, что поцеловал ее пару раз? Он ей не босс, не муж, и она поступит так, как ей Бог на душу положит.

Со сверкающими от ярости глазами Крис бросилась в дом и подбежала к письменному столу в гостиной. В первую неделю своего пребывания в этом доме, когда она копалась в бумагах деда, ей попалась еще одна связка ключей — наверняка там есть и запасные ключи от джипа. Вспомнить бы только, куда она их положила. Вытаскивая один за другим ящики, она скоро нашла их, и через десять секунд уже выбежала из входной двери.

Джип завелся с пол-оборота. Со зловещей улыбкой она вырулила на шоссе в сторону города. Ее устраивало, что Гари давно уже исчез из виду. Скоро он узнает, что она не столь уж покладиста. Когда вечером он приедет за джипом, то увидит его уже с новыми покрышками. Вот бы посмотреть на изумленное выражение его лица!

Но ей не пришлось ждать так долго. Преодолев на скорости в пятьдесят миль небольшой подъем перед поворотом на ранчо Уилсонов, она едва не врезала по тормозам, увидев черный пикап Гари на обочине. Сам он стоял у ряда почтовых ящиков, принадлежавших ближайшим ранчо, и беседовал с местным почтальоном.