— Надеюсь, доктор, вы не против принять это в оплату. В прошлом месяце мой муж повредил себе спину и не работал все это время. Меньше всего нам нужен был еще один счет от врача. Но что было делать, когда мой мальчик упал и сломал себе руку? Я не могла вынести его страданий. А все вокруг говорили, что вы с пониманием относитесь к нашим нуждам. Я очень ценю вашу помощь. Я просто не знала, что и делать. Не могла же я везти Джимми в больницу в Амарилло. Он так страдал, что я не могла сдержать слез…

Крис улыбнулась и приняла кастрюлю с жарким, которую Джуди Фостер сунула в ее руки. После того как пять дней назад Гари представил ее как нового врача хозяевам почти всех ранчо в округе, к ней потянулись больные и пострадавшие от несчастных случаев. В Техас она приехала вовсе не для того, чтобы заниматься врачебной практикой. Однако она понимала, что должна быть готова к непредвиденному, и поэтому на всякий случай испросила в администрации штата разрешение на врачебную практику. К счастью, она успела съездить в Амарилло и приобрести все необходимое для медицинской практики. Вскоре в ее доме в любое время дня и ночи стали появляться совершенно незнакомые люди. К ней обращались с чем угодно: от гриппа, эпидемия которого, похоже, охватила всю округу, до введения противостолбнячной сыворотки из-за царапин, вызванных ржавой колючей проволокой.

Когда она впервые открыла входную дверь будущему пациенту и увидала ковбоя, вывихнувшего палец, то едва не сказала, что не собирается заниматься здесь врачеванием и что вообще ее специальность — акушерство, а не общая медицина. Но в ней жило инстинктивное желание помогать людям, и она так и не смогла отказать ковбою, явно испытывавшему нестерпимую боль. И она оказала ему необходимую помощь. После этого пошло-поехало. Приезжали другие ковбои, привозили маленьких детей вроде Джимми, а также страдающих артритом стариков. И она принимала их всех — кроме беременных женщин.

Крис понимала, что поступает неправильно, отсылая их к врачу в город. Не может же она всю жизнь бежать от прошлого — оно будет постоянно преследовать ее, пока она не начнет снова принимать роды. Но она не может. Просто не может! Ей все еще снились сны о Пегги и ее несчастном ребенке, она продолжала просыпаться среди ночи в холодном поту, с лицом, залитым слезами, и ее душил ужас от собственной неумелости в ту роковую ночь. И, как бы она ни пыталась, ей не удавалось покончить с этим кошмаром.

Как только она сообразила, что избегает только случаи беременности, а не медицину вообще, она возблагодарила Бога за то, что он прислал ей того первого ковбоя с вывихнутым пальцем. Она и не представляла себе, насколько соскучилась по работе. К тому же врачебная деятельность в сельской местности, обнаружила Крис, оказалась более привлекательной, нежели та, которой она занималась в Чикаго. Быть может, это объяснялось тем, что люди здесь живут на большом расстоянии друг от друга и у них мало возможностей для общения. Видимо, поэтому они обращались к ней как к другу, а не просто как к доктору, были даже не против посплетничать с ней, отчего она начинала чувствовать себя частью местной общины. Это было приятно и вызывало у нее добрую улыбку. Одни платили деньгами, другие же, ограниченные в средствах, прознав от кого-то в «Двух У», что Крис не очень-то любит готовить, расплачивались с ней маслом, яйцами, свежими сливками, овощами. Тронутая этим, Крис благосклонно принимала все, что ей приносили, и признавалась себе в том, что медицинская практика в сельской местности имеет определенные плюсы…

— Я рада, что смогла помочь вам, миссис Фостер, — искренне сказала Крис, ставя кастрюлю на стол в комнате деда, которую она постепенно превратила во врачебный кабинет. — Джимми пошел на поправку. Только следите, чтобы он не мочил гипс. И проследите, чтобы он не лазал по деревьям, пока не срослась кость.

— Постараюсь, доктор, но вы же знаете мальчиков, — пообещала миссис Фостер и с нежностью взлохматила волосы пятилетнего карапуза, выходя на крыльцо. Стоит только отвернуться, и его уже нет. Еще раз сердечно благодарю вас за помощь.

Как только они ушли, дом, как всегда, когда Крис оставалась одна, погрузился в густую тишину, но, как она уже знала, ненадолго. Энн взяла за привычку заглядывать к ней по дороге из школы, чтобы поделиться очередной новостью или просто поболтать. Крис доставляла удовольствие ее компания. Но ей вовсе ни к чему было знать, что уже весь скот, принадлежавший «Двум У», вернулся на родные пастбища; что Гари вызывал шерифа Денкинса и рассказал ему, что происходит; что тот заявил, что ничего не может поделать, пока не будет совершено новое преступление, а в том, что скот забрел на соседнее ранчо, он не находит ничего крамольного. Не нужно ей было знать и то, что равнодушие шерифа к этому вопросу привело Гари в ярость. Крис с легкостью вообразила, как сверкали гневом его голубые глаза, и почти слышала, как он свирепо бросает братьям, что его совершенно не удивляет такая позиция шерифа. Ведь Эшли Хьюз и Бен Хопкинс помогли шерифу на выборах, а старые добрые парни защищают своих. Уилсонам же не следует ожидать помощи от Денкинса или от кого-либо еще.

Нет, не желала она думать о Гари, о его проблемах или о свидании, на которое она так по-глупому пригласила его. Хоть бы он забыл об этом дурацком свидании — ее бы это несказанно порадовало. Гари наконец оставил ее в покое, и Крис почти убедила себя, что именно этого она и хотела. Чем меньше она будет видеть его, тем скорее сможет забыть о поцелуях, которые, казалось, до сих пор жгли ей губы, когда ей нечего было делать или тишина в доме становилась особенно гнетущей.

Крис решительно включила стереопроигрыватель, поставила его на низкую громкость и, слушая успокаивающие звуки легкого джаза, принялась за уборку кабинета. Она еще не закончила работу, как появилась Энн. Выглядела она такой подавленной, что Крис с трудом спрятала ироничную улыбку. Никто не может выглядеть более мрачным, чем подростки в дурном настроении. Не говоря ни слова, Крис поспешно провела Энн на кухню и выложила перед ней шоколадные пирожные, которые испекла одна из пациенток.

— Отведай-ка. Может, пирожные улучшат твое настроение, — сказала Крис, отодвигая стул и жестом предлагая девушке сесть за стол. — Что случилось? Тяжелый был день в школе?

— Нет, все дело в Гари. Это самый неразумный и упрямый человек, какой только жил на земле!

Крис простонала:

— Господи, что еще он натворил?

— Он говорит, что если я хочу красоваться в новом платье на школьном балу, то могу купить его здесь, в Лаббоке. — Возмущенно фыркнув, Энн взяла пирожное и откусила добрый кусок. — Это все равно что остаться дома, — проворчала она, продолжая жевать. — Может, он именно на это и надеется? Ведь с самого начала он согласился отпустить меня на бал только потому, что ты заманила его в ловушку.

Крис могла бы возразить, что в ловушке-то оказалась она сама, но засомневалась, что Энн в ее нынешнем настроении согласится с ней.

— В бутике на витрине выставлено прелестное розовое платье. В нем ты смотрелась бы очень неплохо. — Крис упомянула единственный магазин одежды в Лаббоке. — Разумеется, в Амарилло выбор богаче, но…

— Но я не желаю смотреться просто неплохо, — воскликнула Энн. — Я хочу выглядеть сногсшибательной, чтобы убить Пита наповал! Для этого не подойдет ни одно из платьев, которые есть в Лаббоке. Только в Далласе можно подобрать что-нибудь стоящее.

— В Далласе? Но…

— Ну, пожалуйста, Крис, поговори с Гари! — умоляющим голосом попросила Энн. — Пожалуйста! Он послушает тебя. Я знаю, что послушает. Я для него всего лишь малое дитя, а ты городская светская женщина и можешь втолковать ему, как важно явиться в достойном платье на первый в жизни бал!

Крис медлила с ответом.

— Даже не знаю, Энн…

— Пожалуйста! Если ты не поможешь мне, я пропала. Не могу же я вырядиться в первое попавшееся платье! Мне нужно что-то особенное, чего нет у других, а достать такое платье, какое я хочу, можно только в Далласе! Ну, пожалуйста, ну скажи, что поговоришь с Гари…