Попутно Эллис старалась всеми силами обольстить собственного супруга, но у неё, к великому огорчению и недоумению, ничего не получалось. Как-то раз она даже рискнула появиться перед ним в полупрозрачной ночной сорочке, но граф поспешно отвёл глаза и покинул её под каким-то надуманным предлогом. Их отношения не заходили за рамки дружеских, упорно не желая переходить в разряд супружеских. Граф всё так же продолжал опекать и защищать супругу, был к ней неимоверно добр и внимателен, но не более. Хотя до внимательных ушей графини начали доходить слухи о какой-то смазливой служанке, которой граф оказывал повышенное внимание. Девицу заметили, и не единожды, выходящей из спальни господина в несколько растрёпанном и возбуждённом виде. Эллис испытала непривычное чувство ревности, и она тут же решила расставить все точки над «и». В конце концов, она законная супруга или нет?! Так почему граф так упорно отказывается исполнять свои супружеские обязанности? Прошло достаточно времени, они давно уже привыкли друг к другу, и только слепой не заметит любовь и восхищение, сияющие в глазах девушки при виде графа! Наученная и подготовленная рассказами и откровениями Альки, Эллис уже не боялась ни первой близости, ни физического контакта с мужчиной. У девушки теперь была одна мечта и единственное желание: зачать и подарить супругу сына. А как это сделать, если он ни разу даже не поцеловал супругу по-настоящему, не говоря уже о других, более интимных вещах?!

Однажды Эллис устроила торжественный ужин с музыкой, танцами и песнями рабынь. Позвала супруга. Графу мероприятие очень понравилось, и он выразил желание ещё раз побывать на подобном приёме пищи. Через декаду девушка снова пригласила графа. После изысканных блюд и вычурных напитков, над рецептами коих Эллис колдовала совместно с камеристками и поварихами, выступила Алька, любимая рабыня графини. Она спела пару новых песенок и станцевала эротичный танец. Эллис заметила, с каким внимание граф смотрел на изгибающуюся рабыню, как похотливо засверкали его глаза, и участилось дыхание. Сердце девушки пронзил укол ревности. Да что ж это такое?! Он пускает слюни на какую-то рабыню и совсем не смотрит на сидящую рядом супругу!

Вскочив, Эллис внезапно громко крикнула:

— Вон! Пошли все вон!

Музыка тут же стихла, музыкантши побросали инструменты и поспешили к двери. Алька, прерванная в самый интересный момент, с недоумением посмотрела на госпожу, но не посмела ослушаться.

— Что случилось? — не понял граф.

Эллис стояла перед ним, немного смущённая и сердитая. Не отвечая ни слова, приблизилась, раздвинула ноги супруга и опустилась между ними на колени. Граф, не понимая, смотрел на девушку. Эллис положила руки ему на пояс и начала его нетерпеливо расстёгивать. Граф нахмурился.

— Что вы делаете, миледи? — хрипло спросил он.

Не отвечая, Эллис продолжила манипуляции. Не справившись с поясом, она положила ладошку на бугорок, предательски выпиравший из-под бархата штанов, и начала его массировать, как когда-то учила её Алька. Другой рукой она полезла себе за пазуху и освободила юную прекрасную грудь.

У графа чуть челюсть не отвисла от удивления, а глаза просто полезли на лоб. Его лицо тут же налилось кровью, отчего шрамы стали отвратительного синего цвета, придав и без того ужасному лицу просто жуткое выражение. Он взмахнул рукой и залепил супруге звонкую пощёчину. Оттолкнув её, он вскочил с места и возмущённо закричал:

— Что вы себе позволяете, сударыня?!

Напуганная его грозным видом, яростью и пощёчиной, Эллис лежала на полу, растерянно хлопая глазами и не понимая, за что её ударили. На глазах девушки тут же выступили слёзы боли и обиды. За что? Разве она не вправе оказывать супругу подобные знаки внимания? Разве что он совсем не любит её! Зачем, зачем тогда он женился? Что это за странная прихоть? Разве она не супруга? Или просто игрушка в его жестоких бездушных руках?

Не понимающая, растерянная, униженная, Эллис тихонько заплакала, глядя на супруга снизу вверх несчастными глазами побитой собаки.

Кровь отхлынула от лица графа. Он побледнел и резко отвернулся. Кулаки его сжались и расслабились. Вернувшись к супруге, он поднял её и прижал к груди.

— Простите, простите, дитя моё… Простите мою вспыльчивость… — прошептал он, гладя девушку по волосам. — Я не смел вас бить… Это я виноват, это моя вина…

— Вы не любите меня… Не любите, — всхлипывая, пробормотала девушка. — Вы… спите с другими женщинами, смотрите на них жаждущим взглядом, а я… ваша супруга… Вы ни разу не посетили мою спальню, не сделали меня женщиной, не скрепили наш союз моей девственной кровью… Зачем… Зачем вы женились на мне?

Граф застыл, как каменный истукан, и только сердце гулко билось в широкой груди.

— Вы любите меня? — тихо прошептал он, спустя минуту.

— Да! — искренне ответила девушка.

— И вас не отталкивает моё уродство?

— Я не замечаю его… Для меня вы самый лучший, самый добрый, самый прекрасный мужчина на свете! Я хочу стать вашей настоящей женой, родить вам сына, любить вас, как мужчину! Но вы… вы не любите меня…

— О, боги… — почти простонал мужчина и так сильно прижал Эллис к груди, что чуть не удушил. — Я не думал, что так получится!

И столько в этом возгласе было горечи и страдания, что Эллис перестала плакать, вывернулась из объятий и с удивлением взглянула в лицо супруга.

— Элли, дитя моё, — продолжил он, глядя в глаза девушки. — Видимо, пришло время раскрыть вам тайну… Помните, ещё на первом завтраке, на другой день после свадьбы, вы спросили, почему я женился на вас, если мог выбрать любую другую девушку? — Эллис кивнула. — Теперь я отвечу на ваш вопрос… Присядем.

Они опустились в кресла, и граф продолжил, сцепив пальцы и положив руки на колени.

— Когда-то давно я полюбил одну женщину… Я привёз её из другой страны, похитив из дома и сделав наложницей. Она была знатного, но обедневшего рода, и поехала со мной не по принуждению, а по любви… Больше года длилась наша любовь. Мои родители настаивали, чтобы я женился, но, ослеплённый любовью, я не желал даже смотреть на других женщин. Отец узнал, из-за кого я отказываюсь от выгодных предложений, и очень рассердился… К тому времени моя возлюбленная уже ждала ребёнка и вот-вот должна была родить. Я, опасаясь за её жизнь и жизнь нашего будущего ребёнка, поручил любимую лучшему другу — лорду Айскину. Он спрятал её в своём городском доме, где она благополучно родила девочку, которую мы назвали Элиссандра… Да, Элли, вы — моя дочь. Но когда вам едва исполнился месяц, ваша мать неожиданно и тяжело заболела и вскоре умерла. Вне себя от горя и, чтобы скрыться от продолжавших настаивать на женитьбе родных, я покинул страну, отправившись в чужие края. Лорд Айскин клятвенно заверил меня, что присмотрит за вами и будет любить не меньше, чем собственных детей… Я не знал, Элли, что вы станете рабыней в доме человека, которого я считал лучшим другом!

— Лорд Айскин любил меня до самой кончины… — прошептала поражённая услышанным девушка. — Возможно, он был единственным, кто меня там любил… И, по-видимому, так рьяно охранял вашу тайну, что даже не намекнул супруге о моём истинном происхождении… Но, если я ваша дочь, зачем же вы на мне женились?!

— Судьба сложилась так, что я не смог скоро вернуться на родину и узнал о вашей судьбе слишком поздно. Лорд Айскин заверил меня, что вы живёте в хороших условиях и воспитываетесь с его детьми. Поэтому я снова покинул родину, так как графом Атонианским в то время был мой старший брат, с которым мы не очень ладили, да и родители были живы. Когда я навсегда вернулся домой, приняв бразды правления после смерти брата, то сразу же подумал о вас. Я хотел немедленно вас забрать и удочерить по закону, но потом, по зрелому размышлению, переменил своё решение… Видите ли, дитя моё, наши законы так запутанны, а у меня столько завистников и недоброжелателей при дворе, что наше родство могли оспорить. К тому же трудно было бы что-либо доказать в отсутствие двух главных свидетелей — вашей матушки и лорда Айскина. И я пошёл более простым и надёжным путём — женился на вас. Став графиней Атонианской, вы сразу получали то, чего были лишены с рождения: титул, богатство, власть, уважение… Теперь вы понимаете, дитя моё, что я не могу любить вас, как мужчина любит женщину. Но я всем сердцем люблю вас, как дочь.