— Да. Вы, конечно, в курсе, что Витторио Аккилини передал фирму ему?

— Нет… нет, я не знала, — пробормотала Джессика.

Трубка едва не выпала из ее дрожащей руки, пока бедняжка пыталась переварить ошеломляющее известие.

— Ну-ка, ну-ка! Такая умница мисс Джессика Маккормик — и не в курсе последних событий в нашем деле! Совсем тиной заросли в своем захолустье, — добавил эдинбургский менеджер с гадким смешком.

Чувствуя себя слишком потрясенной, чтобы осадить Джексона, она молча слушала, как тот разглагольствовал о том, что мистер Энгус, дед Джессики, не очень-то доволен, мягко выражаясь, пропажей груза.

— Мистер Энгус говорит, что, раз уж Ринальдо Аккилини вышел на тропу войны, мы должны как можно быстрее отыскать эту партию вина. Ведь парень ко всему прочему юрист. Такие, как он, не успокоятся, пока не отсудят у вашего дедушки все до последней нитки! Так что настоятельно рекомендую еще раз тщательно просмотреть все квитанции. Иначе у вас будут весьма крупные неприятности, — злорадно добавил Джексон под конец и положил трубку.

Все еще не оправившись от известия, что Ринальдо теперь управляет винодельческой и виноторговой фирмой семейства Аккилини, Джессика глубоко вздохнула. Совершенно бессмысленно сидеть тут в полной прострации, будто мне врезали в солнечное сплетение, сказала она себе, дрожащей рукой приглаживая свои длинные светлые волосы. Ей необходимо было собраться с силами и попытаться что-то предпринять.

Все-таки прошло уже целых восемь лет с тех пор, как она в последний раз видела этого человека, в которого безнадежно влюбилась. Но ведь ей тогда исполнилось всего восемнадцать! А молоденькие девушки всегда влюбляются в кого попало. Таков закон природы. Нельзя сказать, чтобы за эти восемь лет у Джессики никого не было. Однако никто из бойфрендов не затронул ее сердца. Но Джессика не видела в этом ничего страшного: она еще успеет встретить мужчину своей мечты!

В качестве менеджера абердинского отделения фирмы своего деда ей часто приходилось иметь дело с винами, произведенными компанией «Аккилини». Так зачем же впадать в панику при одном лишь упоминании имени Ринальдо?

И вообще, если бы Джессика не постаралась выкинуть из головы все, связанное с семейством Аккилини, до нее рано или поздно дошло бы, что Ринальдо наследует своему дяде. Точно так же, как сама Джессика в свое время займет место дедушки.

Компания «Маккормик» была основана в начале девятнадцатого века далеким предком Джессики, капитаном Дунканом Маккормиком, который женился на богатой вдове-итальянке. Он начал торговать в Шотландии винами с виноградников жены в Калабрии. Со временем «Маккормик» стала весьма процветающей фирмой и ныне считалась одной из старейших в Шотландии. Более того, стоимость недвижимости, которой владело семейство, постоянно возрастала.

Полтора с лишним века управление фирмой переходило от отца к сыну, но эта цепь наследования прервалась, когда трагически погибли в автокатастрофе родители малышки Джессики. Поскольку ее отец был единственным сыном Энгуса, девочка, которую вырастили дед и бабушка, оказалась единственной наследницей и фирмы, и всего состояния.

Однако, судя по всему, упованиям Джессики, что дедушка будет управлять компанией еще долгие годы, не суждено было сбыться. Мистер Энгус так и не оправился после смерти своей горячо любимой супруги, и с каждым днем здоровье его становилось все хуже и хуже. И Джессику ужасала перспектива взвалить на свои плечи ответственность за семейный бизнес Маккормиков.

Правда, дедушка сделал все возможное, чтобы внучка справилась с этой ролью. Он был очень доволен, когда Джессика успешно сдала экзамены на магистра виноделия. Но еще больше его порадовало то, что у внучки обнаружился так называемый нюх на вино. И теперь, управляя отделением фирмы «Маккормик» в Абердине, она успешно набиралась необходимого опыта.

Однако невозможно было закрыть глаза на тот факт, что наследнице всего состояния семейства Маккормик исполнилось только двадцать шесть лет. И что хозяйствование в маленьком провинциальном отделении отличается от управления огромной фирмой, как небо от земли…

Но пока это были только перспективы. А сейчас Джессике следовало забыть о прошлом, выкинуть из головы старую историю и приняться за поиски пропавшей партии вина.

Однако это оказалось легче сказать, чем сделать…

Четыре дня спустя, несмотря на утомительные розыски на складе, в винных подвалах и в магазине, Джессике так и не удалось обнаружить следов исчезнувшего груза. Проверка квитанций тоже не дала результата. Похоже, где бы вино ни запропастилось, это случилось не в Абердине!

Но от этого было не легче. А тут еще Джессике так и не удалось проигнорировать упоминание о Ринальдо Аккилини, и в результате ей опять начал сниться тот ужасный сон… тот кошмар, который не оставлял ее так долго. И теперь она каждое утро просыпалась на смятых простынях, дрожа от стыда и обиды, чувствуя, что подушка промокла от слез…

Старинная мощенная камнем площадь. Солнце светит на ярко-голубом небе. Гремит музыка — праздник в самом разгаре. Процессия людей в карнавальных костюмах показывается из узкой средневековой улочки.

И тут ее гнедой, испуганный грохотом барабанов и невиданным зрелищем, становится на дыбы — слишком уж она молода и неопытна в обращении с горячим скакуном!

Сейчас Джессика упадет на булыжную мостовую… И тут появляется он! Весь в черном, он пробирается к ней сквозь толпу, хватает гнедого под уздцы, и Джессика со слезами облегчения падает ему в объятия прямо из седла…

И вот уже вечер. Они танцуют, и разноцветные фонарики бросают трепещущие отблески на смуглое лицо под шапкой черных кудрей. А черные глаза… они гипнотизируют Джессику, она не видит ничего, кроме них… Затем они бегут по темным улочкам, запрыгивают в средневековый экипаж, и стук копыт по булыжнику гулко отдается в ночной тишине. Ее спутник медленно обнимает Джессику, она трепещет, чувствуя жар его тела…

— Я люблю тебя, Ринальдо! Всем сердцем люблю!

Но внезапно он отталкивает ее.

— Что? Да ты еще слишком мала, чтобы знать о любви! — презрительно восклицает он и высаживает девушку из экипажа. — Езжай к себе домой, в Шотландию, и подрасти сначала!

Потрясенная Джессика смотрит ему вслед, слезы слепят ее…

А ведь она приложила массу усилий, стремясь похоронить болезненные воспоминания тех лет, когда была слишком юна и невинна, чтобы понимать, насколько жестокой может быть жизнь. И теперь Джессику бесило, что одного-единственного упоминания имени Ринальдо хватило, чтобы этот темный, опасный мужчина снова появился в ее снах.

Вот глупость! Рана, нанесенная им, зажила годы назад, зачем же опять ее тревожить? Джессика злилась на себя, хотя понимала, что рано или поздно кошмар ее оставит и она вернется к обычной размеренной спокойной жизни.

Она как раз размышляла об этом, когда телефон на столе издал резкую трель. Был полдень четверга.

— Ой, здравствуй, дедушка! Да-да, все чудесно, — поспешно сказала Джессика. — Нет, мне очень жаль, однако я так и не нашла эту партию. Я перебрала все бумаги в офисе… и ничего. Может быть, посмотреть еще…

— Боюсь, уже поздно, — перебил внучку Энгус. — Представитель итальянской фирмы собирается самолично проверить наши склады.

— Но это же совершенно ненужная трата времени! — запротестовала Джессика. — В Абердине этого груза нет! Ведь не могли же мы потерять такую большую партию вина!

— И, тем не менее, Ринальдо Аккилини сейчас находится в моем офисе, здесь, в Эдинбурге…

— Что?!

— …и я думаю, что ближе к вечеру он объявится у тебя в Абердине.

— Но… но офис уже закроется, — возразила Джессика, еле шевеля губами; костяшки пальцев, которыми она сжимала трубку, побелели от напряжения. — То есть… я хотела сказать, что ему незачем ехать к нам, поскольку его треклятого вина здесь нет!

— Джесси, да что с тобой? — удивился дедушка. — Какая муха тебя укусила? Я-то надеялся, что ты примешь синьора Ринальдо со всей любезностью…