Она смерила меня ледяным взглядом, в котором не было и намека на доброжелательность.

— Хотите жить в мире — хорошо, я неконфликтный человек. Мое мнение тут, правда, никого не интересует. Но прежде никто не приводил сюда юных особ.

— О, мисс Карсон решила остаться в Уэрфильде. Мне повезло, что я сумел уговорить ее поработать у меня. Она опытный секретарь. — Доктор старался подчеркнуть чисто деловой аспект наших отношений.

— Гм, может быть, — скептически оценила экономка слова Боба. — Но она совершенно непохожа на секретаря.

Миссис Превис даже не догадывалась, как я была польщена ее замечанием. Как это, оказывается, приятно, когда тебя считают этакой femme fatal [1], загадочной и опасной!

— Я покажу мисс Карсон ее кабинет и введу в курс дела.

Экономка с выражением глубокого неодобрения удалилась в заднюю часть дома.

Кабинет, а на самом деле крошечная комнатка рядом со смотровой, был весь завален бумагами, документами, картами больных.

— Теперь сама видишь, как мне нужна помощница, — усмехнулся Боб.

— Это точно, — строго ответила я. — Пожалуй, тебе лучше заняться своими делами, а я попробую навести порядок. Если бы мисс Палмер увидела твою картотеку, она бы ее выбросила на помойку.

— Рад, что не мисс Палмер — кем бы она там ни была — предстоит преобразовать мою жизнь, — мягко сказал Боб дрогнувшим голосом.

— Боб, напоминаю, — менторским тоном объявила я, усаживаясь за рабочий стол, — мы договорились: у нас чисто деловые, платонические отношения…

Не успела я закончить фразу, как он подошел ко мне и, поцеловав меня в лоб, трагическим голосом изрек:

— Ты бессердечная, жестокая, бесчувственная женщина. Мужчина ведь имеет право на малую толику нежности и внимания.

— Только не в рабочее время, — отрезала я, и он безропотно удалился в свой кабинет.

Несколько часов я провела, разгребая документацию. Мне пришлось несколько раз призывать доктора на помощь.

— Я врач, а не компьютер, — возмутился Боб, поглощенный чтением медицинского журнала, когда я в пятый раз оторвала его от дел.

Зазвонил телефон, Боб шепотом учил меня:

— Возьми трубочку и самым нежным голосом объяви: «Резиденция доктора Роберта Причарда».

На другом конце провода перепуганная женщина, назвавшая себя миссис Эшмор, просила доктора немедленно приехать в Эшмор-Хаус. Обеспокоенная, я подняла глаза на Боба и, закрыв трубку рукой, сказала:

— Боб, это из усадьбы, там что-то произошло.

Доктор схватил телефон и быстро задал несколько вопросов. Лицо его омрачилось.

— У меня плохие новости, Эстер: что-то случилось с Эверил, но у миссис Эшмор ничего не поймешь. Собирайся, едем.

Доктор действовал ловко и четко, через минуту он был готов и полностью экипирован. Вот что значит профессионал, восхитилась я.

— Не волнуйся, — сказал он мне, — я уверен, ничего страшного не произошло. Жаль, что пришлось разговаривать не с Сибил, до чего же это умненькая, расторопная девчушка.

— Говорят, миссис Эшмор ее нещадно эксплуатирует, а она не ропщет, потому что…

— Потому что может быть рядом с Вэнсом. Между прочим, — грустно улыбнулся доктор, — все наши разговоры сводятся к одной теме: Вэнс. Пора с этим покончить. Мне не нравится эта личность.

По мере приближения к поместью во мне росло беспокойство: сильно ли пострадала сестра, сможет ли она справиться с физическими и душевными проблемами.

Не успели мы подъехать к дому, как из дверей нам навстречу выбежала полная девушка. Очки без оправы, короткие светлые волосы невыгодно подчеркивали круглый овал лица.

— Что случилось? — спросил Боб у Сибил.

— Она, видимо, споткнулась… мы нашли ее без чувств у подножия лестницы, — объяснила девушка и провела нас через холл к большой дубовой лестнице.

Сразу же появилась миссис Эшмор. Обычное хладнокровие изменило ей: из прически выбилась прядь волос, юбка сидела криво.

— О, доктор Причард, как хорошо, что вы уже приехали…

— Что произошло?

— Эверил упала с лестницы. Не знаю, как это могло произойти…

— Где она?

— Вэнс отнес ее в мою комнату. — Подняв руку, она указала на нужную дверь. — Она лежала без сознания, бледная как смерть…

Я не стала дальше слушать и взбежала по лестнице наверх… и застыла на месте: из приоткрытой двери лился серебристый насмешливый смех моей сестры. Так она всегда смеется, когда злится. Я вздохнула с облегчением: травма не тяжелая. Господи, всполошилась я, мой озабоченный вид приведет ее в негодование, особенно если учесть, что меня вообще не должно быть в Эшмор-Хаус.

Я пригладила волосы, поправила платье и уже шагнула было в сторону приоткрытой двери, как услышала голос Эверил:

— Разве не ты постарался убрать Клайва из моей жизни, Вэнс?

— А что мне оставалось делать? — раздался глухой мужской бас. — Тебе же не нужен был скандал. Представляешь, если бы вся история стала достоянием публики? Надо было удалить Клайва. Все ведь закончилось благополучно, не правда ли? — злобно цедил сквозь зубы Вэнс. — Что тебе еще надо?

— Отступать некуда, Вэнс. — Эверил перешла на крик. — Ты устранил Клайва. Ты не можешь теперь меня бросить. Я тебе этого не позволю. Ты меня считаешь дурочкой, думаешь, я ничего не понимаю… — Послышалось тихое бормотание.

Я в ужасе попятилась назад, пока не уперлась в резную ограду лестницы. Не знаю, сколько я так простояла, зажав рот рукой и вперив обезумевший взор в дверь. Я была точно в параличе. Боже мой, мои худшие подозрения подтвердились: от Клайва просто-напросто избавились…

Дверь внезапно широко распахнулась, пропуская Вэнса. Наши взгляды встретились. Вэнс сразу же заметил, что я на грани обморока.

— Эстер, успокойся. С ней ничего страшного не произошло. Пусть врач ее, конечно, осмотрит. Кстати, где он? Мать звонила ему сто лет назад.

— Я здесь. Ваша мать не давала мне подняться к больной, излагая подробности случившегося:

— Можете проверить, насколько точен ее диагноз, — улыбнулся Вэнс и сбежал вниз по лестнице.

Боб направился к Эверил, я за ним. Я была потрясена: на широкой постели неподвижно лежала мертвенно-бледная сестра, ее лицо осунулось, глаза были закрыты.

Я ахнула, сжавшись от ужаса.

Боб подошел к кровати и, внимательно посмотрев на распростертое перед ним существо, сказал:

— «Дама с камелиями», сцена «На смертном одре». Спектакль окончен, Эверил. — Доктор говорил резко, он понял, что молодая женщина вне опасности, и дал волю своему раздражению.

Эверил широко распахнула аквамариновые глаза и звонким голосом ответила:

— Ошибаешься, милый Боб. У тебя болезненное воображение.

— Никакое оно не болезненное. Это ты опять лицедействуешь.

— Как ты груб, — снисходительно вздохнула Эверил. — Да, я особенно не пострадала, но у меня вывих лодыжки.

— Гм, ты действительно повредила лодыжку, и притом серьезно, — сказал доктор.

— Но ты все исправишь с помощью компрессов и повязки. Я должна быть в форме к празднику. — Она с улыбкой заглянула Бобу в лицо, но тот хранил молчание. Эверил забеспокоилась: — В чем дело? Почему ты стоишь с таким видом, точно нашел у меня что-то серьезное.

— У тебя серьезная травма, — тихо ответил доктор.

Эверил нетерпеливо пошевельнулась и вскрикнула от боли.

— Какая разница. Я же поправлюсь к празднику, а остальное меня не волнует.

— Должен тебя огорчить, в ближайшее время ты не поправишься. У тебя скрытый перелом, и тебе придется долго находиться в покое.

— Нет, этого не может быть! — воскликнула Эверил.

— Может, — последовал ответ, — и считай, тебе повезло…

Но Эверил не нуждалась в утешении. Она метнула на Боба гневный взгляд:

— Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы сомневаться в твоей честности. Хотя складывается впечатление, что ты нарочно все драматизируешь, чтобы лишить меня возможности участвовать в шоу. По-моему, ты не прочь расквитаться со мной.