— Какой вздор! — горячо возмутилась она.

  — В самом деле? Тогда объясни, почему ты все еще девственница?

  Ее лицо запылало. Откуда он знает? Дейзи попыталась вырваться, но Кэл крепче сжал ее руку.

  — Нет, мадам, — резко сказал он, — вам не убежать. Вы останетесь, пока мы все не обсудим.

  — Отпусти меня, — чуть не плача, просила она.

  Кэл сбавил тон:

  — Дейзи, бояться — нормально. Тебе только нужно признаться в этом. Тебе не надо ничего скрывать от меня, любимая.

  — Не называй меня так. — В ее голосе слышалась паника.

  — Почему нет? Ты — моя жена. — Он погладил ее руку, отчего у нее побежали мурашки по спине. — Мужчина должен говорить приятное своей жене.

  Жене.

  Нет! Она не была готова к этой новой роли, которую он навязывал ей.

  — Пожалуйста, — слабо попросила она, — перестань.

  Дейзи вырвалась и побежала. На этот раз Кэл отпустил ее.

  Ей показалось, что позади раздался его грубый и безжалостный смех.

  Со дня свадьбы прошло несколько недель. Почти все свободное время Кэл проводил с Трэвисом. Они были на пикнике бойскаутов-волчат. Они лазали вместе по деревьям, бросали камешки у скалистого пруда и скакали на лошадях. Они играли в мяч на заднем дворе, ходили в кино на утренние сеансы по субботам, а в воскресные дни — в церковь.

  Кэл был сам удивлен, насколько отцовство пришлось ему по душе. Ни разу он не почувствовал себя обремененным или стесненным. Отчаянно желая наверстать упущенное, он ежеминутно испытывал огромную радость, находясь с сыном.

  Трэвис задавал множество вопросов о родео. Хотя Кэл с увлечением рассказывал любознательному ребенку о своих приключениях, у него не было ни малейшего желания вернуться к прежней жизни.

  Почему он так долго не хотел осесть? Зачем искал любовь и признание в соревнованиях, когда они ожидали его в Иглтоне? То удовольствие, что приносили ему скачки на быках, меркло в сравнении с огромной радостью, какую он испытывал, общаясь со своим сыном. Его жизнь никогда еще не была такой полной и богатой.

  Лишь отношения с Дейзи оставляли желать лучшего...

  В течение дня они работали бок о бок на пасеке, но почти не разговаривали. Когда он пытался завести разговор, она отвечала ему односложно, если отвечала вообще. В конце концов он прекратил бесплодные попытки, сосредоточив все свое внимание на Трэвисе.

  «Она одумается», — уверял он себя, но в глубине души уже сомневался в этом.

  Его начала изводить бессонница. Постоянно думая о Дейзи, он ворочался в своей все еще холостяцкой кровати. Сон бежал от него. В конце концов, он здоровый, женатый мужчина.

  Дейзи не уступала. Он перепробовал все: добрые слова, тщательно продуманные подарки, благородные жесты. Он приготовил ей ванну перед сном — она даже не поблагодарила. Сделал завтрак — она не сказала ни слова. Помыл посуду — она даже не заметила.

  Кэл ломал голову, думая, как растопить эту ненавистную ледяную стену? Наконец он решил просто не замечать Дейзи.

  — Нам надо заселить восемь ульев, — объявила Дейзи однажды утром в субботу, когда Кэл и Трэвис еще в пижамах сидели на кушетке и смотрели мультики. — Звонил Босс Мартин и сказал, что прибыли новые матки. Я еду в магазин, чтобы забрать их.

  С завистью в глазах она посмотрела на отца с сыном. Ревнует, подумал Кэл.

  — Вернусь через полчаса и рассчитываю, что вы оба оденетесь и слезете с дивана.

  Она покрутила на пальце ключи от машины.

  — Ну, мама, — жалобно протянул Трэвис.

  — Не возражай! — Она нахмурила брови. — А то выключу телевизор.

  — Дейзи, не будь такой ворчуньей, — улыбнулся Кэл. — Расслабься, сегодня суббота.

  — Пчелы не различают дни недели. У меня много работы. И я не могу смотреть мультики, как это делают некоторые. — Она сделала особое ударение на последнем слове.

  Грустная, одинокая женщина... Сердце Кэл а сжалось. О, Дейзи, смягчись, и ты тоже будешь вместе с нами!

  Не оглянувшись, она схватила сумку и вышла из комнаты.

  Можно ли вылечить сердце Дейзи? — думал Кэл. Не уничтожил ли он в ней дух любви, переспав с Розой?

  Дейзи, Дейзи, Дейзи, как мне достучаться до тебя?

  К нему пришел ответ, простой и правильный.

  Скажи, что любишь ее.

  Он до сих пор не говорил ей этого. Но поверит ли она словам? Для Дейзи слов недостаточно. Ей надо осознать, что он никогда не уйдет.

  — Пошли, приятель. — Кэл с любовью потрепал Трэвиса по волосам. — Давай порадуем маму и приберемся в доме. — Он выключил телевизор.

  — Хорошо. — Трэвис слез с кушетки. — Но, может быть, мы сначала запустим моего нового змея? Пока мама не вернулась домой...

  Кэл выглянул в окно.

  — Не знаю, хороший ли ветер.

  — Пожалуйста! — Трэвис умоляюще посмотрел на Кэла, отчего тот мгновенно растаял.

  — Ладно, чемпион, давай запустим. — И Кэл хлопнул в ладоши.

  Возвращаясь из магазина, Дейзи мысленно ругала себя за суровое поведение. Ведь ей хотелось не этого, а напротив — смеяться, улыбаться, хорошо проводить время. Но она боялась.

  Боялась, что, если не будет начеку, Кэл Кармоди пленит ее. Как он сделал это семь лет назад. А потом — бросит. Нет, еще одного предательства она не вынесет.

  Она не сомневалась, что он опять бросит ее. В конце концов ему надоест выполнять семейные обязанности и его непоседливость возьмет свое.

  Игра в доброго папочку продлится недолго. Пикники, игры в мяч, поездки верхом резко прекратятся, как только исчезнет новизна обретенного отцовства и наступит реальная жизнь. Когда Кэл узнает, что такое выхаживать всю ночь больного ребенка, или получить вызов к директору школы, или долгими часами заниматься домашними делами, ему станет скучно. И все вернется на круги своя.

  В чем дело, Дейзи, ты ревнуешь?

  Эта мысль, как удар молнии, пронзила ее мозг.

  — Это же смешно, — пробормотала вполголоса Дейзи. — Я не ревную сына к Кэлу Кармоди.

  Но ей пришлось согласиться, что ее раздражала та легкость, с какой он нашел путь к сердцу Трэвиса. Дейзи чувствовала себя злюкой, когда ей приходилось отсылать Трэвиса в кровать или лишать сладкого, которое привозил Кэл. А Кэлу было просто. Он был героем.

  Только подожди, мрачно предвещал внутренний голос. Только подожди, когда на следующей неделе в город приедет родео. Тогда ты узнаешь, действительно ли Кэл может устоять перед искушением.

  Вздыхая, Дейзи заглушила мотор, вылезла из машины и вошла в дом. Тетя Пиви на кухне возилась с обедом.

  — Привет, — поздоровалась с нею Дейзи. — Как прошла репетиция хора?

  — Неплохо. Хотя кто-то должен сказать Миртл Хиггинс, что она не умеет петь. Конечно, преподобный отец Макминн не хочет огорчать бедняжку.

  Дейзи сдержала улыбку. Три четверти дам в церковном хоре, включая тетю Пиви, пели фальшиво.

  — А где Кэл и Трэвис? — спросила Дейзи. — Надеюсь, они не у телевизора?

  Тетя Пиви пожала плечами.

  — Не знаю. Их не было, когда меня привезла Дженни Луиза.

  — Прекрасно. Их нет как раз тогда, когда они мне нужны.

  — Дженни Луиза вернется за мной около шести. Мы будем допоздна репетировать, так что я переночую у нее. Ты не против?

  — Нет, — ответила Дейзи, увидев прикрепленную магнитом к холодильнику записку.

  Она прочла на клочке бумажки: «Дейзи, мы пошли на пруд. К. и Т.».

  — Гм-м. — Дейзи надеялась, что Кэл и Трэвис не станут пытаться сами, без нее, заниматься пчелами. Кэл почти ничего не соображал в пчеловодстве, а Трэвис, хотя и знаком с основными операциями, еще ребенок. Нахмурившись, она стала теребить обручальное кольцо. Она еще не привыкла к тяжести на пальце. Точно так же, как не привыкла делить с кем-то свою жизнь и жизнь сына.

  В очередной раз она почувствовала раздражение, но спокойный, мирный внутренний голос прошептал ей: