Джон возвращался в квартиру на чердаке в приподнятом настроении. Уже сегодня они станут богатыми. В том, что они выкрадут ожерелье, он нисколько не сомневался.

Последним вопросом оставалась свадьба с мадам Каруа, но и это он тоже смог решить. Предложил ей перенести все на утро следующего дня — он как раз уже успеет доехать, как минимум, до Кале. А чтобы бедная вдова была не так безутешна, он решил оставить ей записку — внезапный отъезд по вызову из студии для переговоров с отказывающейся сниматься Марикой Рёкк.

Единственной проблемой, решение которой пока Смит не нашел, оставалась проблема попадания в здание отеля. Джон понимал, что вид у них не особо презентабельный, так что их просто может не пропустить охрана, которая наверняка там будет, на входе.

Зайдя в квартиру, он завалился на диван и громко произнес:

— Дом, милый дом… кажется, так? Эх, а ведь совсем скоро мы с вами, друзья мои, покинем навсегда этот чердачный Версаль.

В этот же момент Джон придумал, как им попасть в отель. Он хотел поделиться этой новостью с друзьями, но никто не прореагировал даже на его прошлые слова — Берни все еще спал, а Мэри так и сидела запершись в своей комнате. Поняв, что будить сейчас Мореля явно не лучшая идея, он хотел было постучать к Мэри, но передумал и так и остался лежать на диване.

Бернард выкурил девятую сигарету за этот вечер. Это была его последняя сигарета. Он был чертовски взволнован.

Джон ушел два часа назад, оставив двоих друзей одних в квартире на чердаке. Ушел, пообещав вернуться и прихватив вместе с собой мадам Каруа, якобы для прикрытия. Поэтому Мэри вместе с Бернардом сидели в гостиной и смотрели на собранные в сумки и чемоданы вещи.

— Стоило пойти за ним, — произнес он, туша окурок об стену и прожигая обои в цветочек.

— Ага, и оставить меня в дураках, а точнее, в дурочках? — усмехнулась Мэрион. Она пыталась отшучиваться, хотя сама понимала, что волнуется не меньше Мореля.

— Думаешь, он вернется? — Бернард, обернувшись, посмотрел в ее сторону.

— Конечно. Его вещи здесь.

— Если он выкрадет ожерелье, то за полученные с него деньги сможет купить себе какие его душе угодно вещи.

— Справедливое замечание. Но он вернется.

— С чего бы это?

— Во-первых, он вернется за украшениями мадам Каруа, ведь он жаден. Это слишком легкая добыча для него и он точно воспользуется этим шансом. А во-вторых… я украла из пиджака его настоящий паспорт, пока он прихорашивался в ванной.

— А с поддельным он долго не протянет…

— Именно, — кивнула Мэри. — Да и к тому же он — американец и слишком уж сильно дорожит этим, поверьте мне.

Проговорив это, Мэри незаметно ухмыльнулась самой себе — она ведь сама не до конца верила в свои слова. Она все еще допускала мысль, что Смит кинет их, сбежав с ожерельем. Но все-таки надеялась, что он сдержит слово и вернется.

— Вы вещи собрали?! — внезапно прогрохотало по комнате.

Мэри одновременно с Морелем обернулись на голос. На пороге, распахнув настежь дверь, стоял запыхавшийся Смит.

— К чему такая спешка? — спросил Бернард, подхватывая свою сумку. — Неужели?..

— Я все объясню, но чуть позже, — заговорил быстро Джон, подхватывая чемодан Мэри, — сейчас нам нужно поскорее убраться отсюда. Спускайтесь вниз, а там… я вас догоню.

— Джон, это, — пробормотала девушка, — все… несколько подозрительно.

— Доверьтесь мне, — он подмигнул ей.

— Ты достал ожерелье? — спросил Берни, спускаясь вниз по лестнице на первый этаж. В его голосе слышалось предвкушение скорой роскошной жизни.

— Такси ждет на углу, — ответил Джон, вручая Мэри ее чемодан. — Идите быстрее. Я приду через минуту.

— Если хотите бросить нас здесь, — Мэри цепко схватила его за лацкан пиджака, заставляя остановиться, — то, обещаю, я найду вас…

— Поверьте мне, — Джон обаятельно улыбнулся, и взглянув ей в глаза, вкрадчиво произнес: — Просто поверьте мне, моя дорогая.

Резко развернувшись на каблуках, он проскользнул в дверь, ведущую в квартиру мадам Каруа. Мэри, покачав головой, все-таки решила дать ему шанс и последовала его словам.

На углу действительно их ждала машина, водитель которой помог втащить внутрь чемодан Мэрион. Как только они заняли свои места в машине, оставив лишь одно свободное, рядом с самим водителем, из дома выскочил Смит, неся что-то слабо поблескивающее в свете фонарей. Усевшись на сидение, он прикрыл то, что нес в руках, шляпой, чтобы оно не привлекало лишнего внимания.

Таксист высадил троих друзей у вокзала. Из-за слишком позднего часа здесь никого не было, кроме дежурящего здесь жандарма, так что они смогли найти себе укромное место, чтобы спокойно все обсудить.

— Ожерелье, — почти прохрипел Бернард, — оно… оно у тебя?

— Если бы это было так, то…

— Джон, — перебила его Мэри, — советую вам говорить немного быстрее, так как наш с вами друг, кажется, устал ждать.

— Я это и делаю, — Джон снисходительно взглянул на нее, — но вы, дорогая моя, перебиваете меня и мешаете…

— Да прекратите меня называть «дорогой моей». Я вам не «дорогая» и уж точно не ваша.

— А какая вы? — по лицу Смита расползлась довольная ухмылка. — Дешевая?

— Да как вы…

— Может, прекратите выяснить именно сейчас отношения?! — рявкнул Бернард, не выдержав. — У нас есть дела поважнее.

— И ты прав, друг мой, — Джон согласно кивнул.

— Так что? — Морель посмотрел на него. — Ожерелье у тебя?

— Нет, — Смит развел руками.

— Тогда какого черта мы?!..

— Там не было того человека, — Джон откинулся на спинку скамьи, на которой они втроем расположились. — Со шрамом… Не знаю, я обошел весь зал, заглянул каждому в лицо, даже официантам, но… я никого не нашел. Он просто не пришел.

— Джон, а вы точно не припрятали где-то ожерелье, решив обвести нас вокруг пальца? — спросила Мэри и взглянула на него, прищурившись.

— Уж поверьте мне, нет, я еще не захотел пополнить ряды самоубийц. Да-да, потому что я знаю, что в альянсе с Берни вы уж точно достанете меня где угодно. Так что обманывать вас весьма глупо. Да и подумайте сами: если бы я достал ожерелье, разве я вернулся бы в ту квартиру на чердаке? То-то же.

— И что теперь делать? — спросил Бернард.

— Я узнал, что он завтра приедет в Марсель, так что, думаю, мы с вами поедем именно туда.

— А на какие деньги? — не унимался Морель. — Не думаю, что после вашего королевского ужина на башне у нас что-то осталось от тех часов.

— А как ты думаешь, зачем я вернулся и задержался на первом этаже?

В этот же момент Смит положил себе на колени то, что все это время было скрыто шляпой. Мэри с Бернардом увидели шкатулку, в которой мадам Каруа хранила все свои украшения.

— Жаль было покидать такую шикарную женщину, — молодой человек театрально вздохнул. — Увы! Пришлось оставить любимой записку: «Выезжаю срочно в Берлин. К ужину не жди. Твой Любимый». А шкатулку я захватил с собой так, на память…

Бернард, посмотрев на доверху заполненную украшениями шкатулку, расхохотался. Он, хоть особо этого и не хотел, но все же признал, что Мэри была права.

— Здесь было бы больше, — добавил Джон, — если бы она сегодня вечером решила не нарядиться как царица. Но, думаю, нам этого хватит, чтобы без проблем добраться до Марселя.

— И как вам не стыдно, — с укором произнесла девушка, не отрывая взгляда от золотых украшений, — грабить бедную вдовушку.

— Пошлая вещь, — заметил Джон, захлопнув крышку шкатулки, — но согласитесь, что я не мог покинуть любимую женщину, не оставив о ней никакого воспоминания. Однако времени терять не следует. Это еще только начало. Конец в Марселе. А это уже вам не вдова — там потруднее будет!

— Вы покинете вдову? — с надеждой спросила Мэри.

— Ну не брать же нам ее с собой, — ответил Смит. — Нам уже одного бриллиантового счастья хватает.

— Какой же вы идиот, — Мэри тихо и с облегчением рассмеялась. Она все еще не верила в свое маленькое счастье и то, что оказалась права.