— Ничего, — ответил Лайман.

Сэм устремил взгляд на Нору. Чему она улыбается? Покачивая головой, она смотрела на своего мужа. Лайман всхлипнул и сделал видимую попытку собраться.

— Хорошо, забудь об этом. Мне уже лучше.

— С тебя никогда не было никакого толку, — бросила Нора. Затем она обняла Лаймана, ее голос смягчился: — Пойдем, дорогой, иначе Каспера может заинтересовать, где мы пропадаем.

Сидя в выложенном голубоватым камнем-плитняком внутреннем дворике, Сэм наблюдал за тем, как Нейт выходит из дома с подносом хайболов [1]. Своими неуклюжими движениями громила точь-в-точь напоминал слона в посудной лавке из известной поговорки. На волосатый загорелый жирный торс Нейта был натянут белый китель по меньшей мере на два размера меньше, чем требовался. Вместо шортов на нем были чистые хлопчатобумажные рабочие брюки. Сэм взял с подноса стакан и сказал:

— Еще живой?

— Как и ты, дружище. Тебе нравится моя собачка?

Взгляд Сэма перенесся через дворик и упал на доберман-пинчера, который, натянув цепь, до сих пор рвался к нему. Это было красивое сильное животное, злобная боевая машина.

— Думаю, чужих она зря не трогает?

— Нет, только затем, чтобы сожрать. — Нейт ухмыльнулся и, шаркая ногами, убрался восвояси.

Пес сделал новый прыжок вперед, но цепь сдержала его. Сэм откинулся в кресле. Кресло было дорогим. Таким же дорогим, как и все остальное на летней вилле Каспера Уордена. Наполовину выполненный из дерева дом в английском стиле, стоящий на одинокой скале вблизи побережья пролива Мэн, мог быть построен лишь человеком, в чьи руки попали очень большие деньги, к которым он еще не привык. Все вокруг было новым, даже английский сад, выходящий к крутому обрыву над полосой прибоя. За исключением отдаленного шума волн, здесь стояла полная тишина.

Сэм отхлебнул из высокого стакана. У него снова болела голова. Свет резал глаза, но он внимательно смотрел на длинную дугу подводных скал, идущих от оконечности мыса Маквид-Пойнт. Сэм взглянул на часы и подсчитал, что вода начнет отступать примерно через час. Он нахмурился при мысли о том, как сильно рисковал, проходя этот риф накануне.

За его спиной раздался сдавленный смешок, а за ним — слова:

— Знай вы эти места, могли бы подойти к берегу в полумиле отсюда, мистер Камерон.

— Да, через риф идти сложно, — ответил не оборачиваясь Сэм.

— В основном там песок, но кое-где можно наскочить и на камни. Лично я бы не рискнул, так как здесь большая глубина только у берега.

Легкой походкой Каспер Уорден обошел кресло, и Сэм поднялся, чтобы поздороваться с ним.

Уорден не походил на людей из обычного окружения Лаймана. Невысокого роста, коренастый, с густыми черными волосами, бледным лицом и умными глазами за очками в прямоугольной оправе. На вид ему можно было дать лет тридцать пять — сорок. Доберман зарычал, когда они поздоровались за руку. Пальцы у Уордена были холодными, мягкими и гибкими, как змейки, улыбка обнажала потемневшие зубы.

— Очень рад, Сэм. Лайман часто говорил о вас. Жаль, что сейчас он… эээ… так чувствует себя. Думаю, Нора позаботится о нем, они так любят друг друга. Эта славная пара много сделала, чтобы мое пребывание здесь не было скучным. Насколько я понимаю, вы уже встречались с Ферн, моей падчерицей.

— Да.

— Она совсем не похожа на Марту, свою мать. Ферн — странная девушка. Она презирает меня из-за смерти матери. Что ж, ей виднее. Надеюсь, то, что она, вероятно, рассказала вам о нас, не вызвало у вас слишком негативного впечатления… — Уорден буквально тонул в потоке слов.

— Давно вы владеете этим местом? — спросил Сэм.

— Я построил эту виллу два года назад, и для меня это первая возможность провести здесь лето. — Уорден сделал головой нырок вперед и отхлебнул хайбол. — Нейт — настоящий волшебник по части морских двигателей, он перебирает сейчас дизель моей шхуны, а вот по линии домашнего хозяйства — не мастак. Он мой единственный помощник. Ферн, как понимаете, здесь жить отказалась. Так что мы холостякуем, можно сказать. Надеюсь, вы остановитесь у нас?

— Я еще не решил, но в любом случае спать я буду на своем шлюпе.

— Как вам угодно.

Сэм снова сел в кресло, а Уорден подошел к псу и стал чесать у него за ухом. Доберман по-прежнему внимательно наблюдал за Сэмом. Откуда-то со второго этажа дома раздался протестующий голос Лаймана. Нору слышно не было. Сэм почувствовал, как на его скулах твердеют желваки. Он уже прикончил свой хайбол в надежде, что это уймет головную боль. Каспер Уорден зажег сигарету, предложил закурить Сэму, но тот отказался. Разговорчивость не покидала хозяина виллы.

— Маквид восхитил меня с первого взгляда. История — мое хобби, и чем она темнее, тем лучше. Вы видели руины монастыря на холме?

— Я прошел через них. Вчера вечером, — ответила Сэм.

— Да… — скорее утвердительно, чем вопросительно произнес Уорден. — Интересные руины, но они нуждаются в исследованиях. Пока у меня такой возможности, увы, не было. Первоначально монастырь был построен в 1683 году иезуитом из Канады. Отец Доминик соорудил деревянную обитель, которую вскорости сожгли индейцы. Следующее сооружение просуществовало более двух веков. Оно было каменным. Местные предания полны всяческих измышлений, я же склонен верить версии, что обитель Доминика во время войны за независимость служила местом, где прятались сторонники Великобритании. Кажется, этот мыс предрасположен к опустошительным пожарам. Менее пятидесяти лет назад монастырь был сожжен и покинут. Море, ветры и время сыграли свою роль в окончательном разрушении мощных стен.

— Наверное, позднее здесь еще случались пожары, — заметил Сэм.

— О да. Во времена сухого закона мыс был удобной точкой высадки контрабандистов, перевозивших ром из Канады. Контрабанда вообще сыграла немалую роль в истории этой местности. Однако в конце двадцатых Маквид приобрел респектабельность. Человек по имени Горхэм выстроил на побережье гостиницу и попытался развить здесь современную курортную зону. Одно время он преуспевал в этом, однако очередной пожар уничтожил отель и выжег половину лесных угодий. Не обошлось без человеческих жертв. С той поры здесь был построен только мой дом. Я приобрел северный берег очень дешево, так как предрассудки, бытующие в Хаддемспорте, здорово снизили цену на землю. Кстати, я собираюсь заняться здесь кладоискательством.

— А что, в этих местах есть клады?

Уорден оставил в покое собаку и примостился на парапете, ограждающем террасу.

— Не знаю, — с улыбкой сказал он. — Возможно, где-то и есть тайники. Сюда уже приезжало несколько экспедиций, состоящих из юных оптимистов, но найдено так ничего и не было. Честно говоря, больших надежд на успех я не питаю.

Наконец Уорден выговорился. Сэм оглянулся на верхнюю кромку леса и прикинул, что напрямую к дому Ферн отсюда не более мили.

— Давайте займемся новейшей историей Маквида, — предложил он. — Мне, например, очень хочется найти объяснение событиям вчерашней ночи.

— Вы имеете в виду вашего старика с моря? — Уорден снова обнажил в улыбке свои подпорченные зубы.

— А как вы узнали о нем?

— Я бы мог ответить, что у ветра есть уши, но, признаюсь, мне о вас рассказал за завтраком Нейт. Он был раздражен тем, что Ферн помогла вам.

— У Нейта есть причины не любить меня?

— Он ненавидит весь мир. — Уорден пожал плечами.

— Кто этот старик? — настаивал Сэм.

— Хотел бы и я знать. Эту занимательную историю, мистер Камерон, можно было бы отнести на счет вашего богатого воображения, если бы ваш брат не рассказал мне столько о вас. Уверен, что старик действительно был, но кто он и что делал в рыбачьей лодке, я объяснить не в состоянии. Возможно, это просто местный рыбак из Хаддемспорта, который выпил лишнего, а после того, как вы сошли на берег, очухался и отправился на веслах домой.