Она боязливо, практически уверенная в неудачи, приоткрыла один глаз и тут же закрыла от удивления, когда наткнулась на полную луну. Нервно обхватив себя за плечи и случайно коснувшись ранее не существовавшего чёрного атласного плаща, Кира охнула. Получилось! Она повлияла на свой сон, она управляет им! В одной из статей интернета было что-то про осознанный сон, но тогда ей не требовалась подробная информация именно про него, хотя само название хорошо запомнилось. Но если подобное явление существует, значит…

— Ты — мой тульпа?

Теперь он стоял совсем близко. Благодаря его спокойному, размеренному выдоху через рот Кира с лёгкостью определила его примерное местоположение и усмехнулась. Он хочет выдать себя, без вариантов. Хочет, чтобы она протянула руку в нужном направлении и… Нет, потакать ему будет неправильно. Не после его поступка.

О, чёрт! Все воспоминания о том, как Кира едва не до кости обожгла Гестию, сей же час вызвали тревожную реакцию, нервное мотание головы в попытках найти какое-то утешение то в зеркале, то в раздвинутых шторах.

— Как забавно называть меня тем, о ком ты прочитала в статьях лжецов, авторы которых в действительности ни разу не видели этих… вымышленных существ. — Хриплый смех, напрягший рыжеволосую. Она резко развернулась в нужную сторону, стараясь не моргать и пристально глядеть сквозь него, чтобы в один момент глядеть на него. Воздух как будто колыхался, вибрировал от его присутствия. — Заставь-ка Луну исчезнуть с неба. Она мешает видеть звёзды.

Я не должна подчиняться. Я пообещала и ему, и себе, что отныне этого не произойдёт. Кира прокручивала последние скудные обрывки своих же выкриков. Из-за вспышек стрессовых эмоций и ощущения пьяного видения мира перед погружением сюда она не сразу понимала, даже почти забыла, словно то было вечность назад. Усталый организм делал всё, чтобы излечиться, а заодно и не развивать новые последствия — настойчиво вытеснять все провоцирующие моменты.

Также было в детстве. И тогда, и сейчас она на грани поломки, как обычная измотанная машина.

— Нет, — Кира заметила непонятный блеск в пустоте, напоминавший кое-что знакомое. — Оставь меня в покое.

Его совет по самоличному управлению деталями сна можно использовать против него. Кира вообразила себе, как невидимая стена, через которую она ещё совсем недавно на сеансе у Гестии пыталась пробить, покрывается трещинами с середины, и дюжина глубоких рубцов раскрываются во всей красе, распространяются дальше. Она не могла этого видеть, потому что вновь доверилась одному слуху, прикрыв веки, но звуки были как никогда отчётливые. И вдруг наступила нереальная тишина, которая и может существовать в одних снах. Шанс раздумать, переосмыслить. На ощупь девушка протянула руки вперёд и шагнула ближе. Она ощутила это. Колюче-шершавое стекло из-за повреждений.

От лёгкого надавливания стеклянная стена жалобно заскрипела, подражая живому раненному существу. Кира безжалостно налегла посильнее и распахнула глаза, тут же сфокусировав их на Фревине, безмолвно наблюдавшим за её действиями. И хоть стекло уже потеряло свою необычную силу по скрытию присутствующих за ней, Кира упрямо давила на него дальше, не обращая внимание на лёгкие болезненные уколы от впившихся хрустальных заострённых крошек в ладони. Она не остановится, пока не разломает его до самых мельчайших деталей.

— Кира…

Неужели Фревин беспокоился? Это удивительное явление прибавило сил для последнего рывка.

— Это не поможет тебе против меня, — его слова красиво и эпично слились с шумом разбивающегося барьера. Звон ударения осколков друг о друга ласкал слух не хуже колокольчиков.

Они выглядели застывшими статуями, а стеклянный мусор под ногами будто был результатом отходов и оставшихся материалов после работы скульптора. Фревин и даже Кира не были реальными, потому что это сон, последствия которого так и останутся в чертогах разума на веки вечные. Но она всё чувствовала, в отличие от него. Она была живой, а он чем-то… несуществующим.

— Может быть, — издалека начала девушка, а потом аккуратно шагнула в стекло босыми ногами. — Но, скажи, ты не ожидал этого? Правда?

Боль не напоминала о себе по одной простой причине, и Кира даже не думала опускать голову вниз и убеждаться в своём стремительно развивающемся навыке. Эти декорации вокруг, включая осколки былого барьера, подчинялись ей без препятствий, стоит только подумать.

— Спасибо, что научил меня, — на секунду могла почудится доброжелательность, обозначавшая бы смирение с недавними обидами. Но Кира испытывала только кратковременную благодарность за его совет и продолжала помнить, накапливать к нему гнев и желание найти уязвимое место мужчины. Пусть не сейчас и не завтра. Однажды.

Фревин благосклонно кивнул, но сказал совершенно иное:

— У тебя нет выбора. Ты закончишь это дело, потому что жаждешь.

Опять.

Кира поняла сразу, о чём шла речь.

— Нет! — со всей горячностью воскликнула та, мигом теряя достигнутое равновесие со сном. Намёк на это был в виде ощущения укуса в пятку: одна из маленьких крупинок стекла надавливала на кожу, прорезала её, пачкаясь кровью, но упорно погружалась глубже и глубже. Гордость и нежелание признавать свою неопытность в деле с осознанными снами, не позволяла Кире поспешить уйти с опасного места.

— Меня бы здесь не было, будь это так. Я бы вообще никогда не появился в твоей голове.

Замечал ли Фревин, как Кира пыталась подавить страдальческое выражение лица от неприятных ощущений? Если так и было, то он делал равнодушный вид: хмуро смотрел на неё, обдумывая что-то. А потом, когда стало поздно, она разгадала его намеренную издевку, создание препятствия для перехода со стекла на ровную поверхность. Да и как объяснить, что Фревин без предупреждений быстро и уверенно настиг её, чтобы… обнять? Причём крепко, надёжно захватывая девушку в ловушку холодных рук, параллизовывая её.

— Бедная, несчастная Кира… — ему не составляло труда находиться на осколках: не соответствующие его образу марттинсы надёжно защищали от любых повреждений, пока Кира, стиснув зубы и смаргивая слёзы от острой боли, пыталась терпеть. — Тяжело спорить с самой собой, я понимаю. Я же и есть ты.

Говоря, он мимолётно коснулся мочки её уха, а затем тихо засмеялся. Забавлялся.

— Я не сумасшедшая! — несмотря на возможность слышать даже почти безмолвный шёпот благодаря их «добровольным» объятьям, Кира крикнула, выражая в этом свою боль и муку от продолжавшегося ранения и до того покалеченных ступней. Она больше не могла терпеть, успев ощутить и тёплую убаюкивающую субстанцию. Нога дёрнулась, и послышался смачное чавканье.

Лужи крови.

— А Джимм уверен в обратном. — Не противясь вырывающейся девушке, мужчина сам расставил руки в стороны. — Он наверняка, пока ты спишь, готовит документы в ту самую больницу. Тебе нравилась природа Шотландии, помнишь? Постой-ка, боюсь, ему придётся потрудиться и найти новое, уцелевшее место.

— Что?.. Я не… Ты это выдумал, да? Я не могла… не могла быть сумасшедшей.

Её непонимание с замешательством разрасталось с такой же скорость, как и кровь, которая продолжала хлестать, а в местах её шагов образовывались жирные следы ног. Больно, как же больно.

Фревин равнодушно наблюдал за ней. Почему ему не всё равно, что она может умереть от потери крови? Тогда же и он погибнет!

— Ты сказал о необходимости поиска уцелевшего места. Что случилось в… другом? — ей не хотелось и единожды произносить любой синоним, связанный с местом для душевнобольных. Да и зачем, ведь она не сумасшедшая! Нет, с чего вообще верить ему!

Но сны — другое дело… Точно.

Ничего не произойдёт, если послушать байки Фревина.

Но если он правда тульпа, только более жестокая, не схожая с безобидными романтичными рассказами анонимных пользователей интернета? Или, будет лучше, если просто демон, сын Ада, чей-то сглаз… Да что угодно, во что девушка никогда не верила, как бы страшно это не было при возможном существовании сих явлений! Главное — не связанное с психикой, не безумие.