— Нашла чем гордиться, — урезонил супругу Малыш.

— Но они же отстаивали не рабство, а жизненные принципы.

— Ты обещала не перебивать.

— Ах, извините.

— Ну вот, как-то раз, начитавшись приключений Тома Сойера, мы затеяли с кузиной игру в искателей сокровищ. Залезли в подвал с фонариками. Ну с теми, которые обычно продают на ярмарках…

Малыш взял паузу.

Аида терпеливо ждала продолжения.

— И кузина вдруг задрала подол своей юбки из красной шотландки и приказала мне снять с нее трусики, тоже из шотландки.

— Симпатичный гарнитурчик.

— Очень симпатичный.

— И ты подчинился?

— Да.

— И?

— Очень осторожно я спустил эту шелковую тряпочку до ее колен, и тут кузина широко раздвинула ноги.

— И?

— Я узрел ее девственность, еще не обрамленную растительностью. Влажную, трепещущую, розовую…

Малыш, как бы опомнившись, замолчал.

— Дальше, дальше, — строго потребовала пещерная супруга. — Дальше.

— Все. Я тут же убежал в панике из подвала.

— Должно быть, кузина была сильно разочарована.

— Не знаю, мы с ней никогда не обсуждали происшедшее.

— И кем она стала, когда выросла?

— Дантистом. Вышла замуж за своего техника, специалиста по вставным челюстям, и родила ему аж пятерых мальчишек.

За счет развернутого повествования о кузине Малыш получил целых полчаса дополнительного отдыха.

— Ладно, хватит рассиживаться! — Аида включила фару на каске. — Вперед, и только вперед!

Малыш подхватил рюкзак, ставший еще тяжелее, и спальные мешки, тоже прибавившие за это время в весе.

Про биотуалет можно и не говорить…

На следующем привале Малыш снова прибегнул к прежней хитрости.

— А знаешь, когда я первый раз испытал оргазм?

— Разумеется, не в нашу первую брачную ночь.

— Не поверишь, но я в первый раз спустил по-настоящему одновременно с отцом.

— Групповой инцест?

— Не совсем. Просто я подглядывал, как отец исполняет супружеский долг. В общем, рука сама расстегнула что надо, взялась за что надо и совершила что надо в заданном ритме.

— Классический Эдипов комплекс, — констатировала Аида.

— А ты-то откуда знаешь про фиванского царя? — спросил недоуменно Малыш. — Ты же мифологический словарь открывать брезгуешь.

— Да недавно появилось шикарное ток-шоу с ведущими психоаналитиками. А в спелеологии, как и в науке о рукокрылых, многое решает психология.

— В семейной жизни тоже, — уточнил Малыш.

— Так вот, беседе о сексуальной тяге мальчиков к собственным матерям был посвящен целый вечер. Но твоей неисчерпаемой Древней Греции почти не касались.

— О, Эллада! — воскликнул Малыш. — Боги как люди, люди как боги. А при этом — ну никакой политкорректности в отношениях между обитателями сияющего Олимпа и смертными, возделывающими плодоносные угодья…

Освоенная по мифологическому словарю тема вдохновила Малыша на новый приступ словонедержания — тем более что он готов был нести любую ахинею, лишь бы продлить минуты отдыха.

— Эллада времен олимпийских ристалищ и персидских войн весьма напоминала Соединенные Штаты Америки.

— Кажется, персы — это те же иранцы, если не хуже.

— Вроде. Так вот, Эллада состояла из пятидесяти пяти городов-полисов.

— По принципу наших штатов?

— Не совсем. Каждый такой город был самостоятельной единицей. В одних правили демократы, в других — республиканцы.

— Точно как у нас.

— А в третьих сидели тираны и прочие мелкопоместные царьки. Но среди них попадались неплохие хозяйственники. Вот, например, когда царствовал Эдип, народные массы блаженствовали от отсутствия инфляции и ипотечных кризисов.

— Интересно все же, чем это прославился их Эдип, что его психоаналитики до сих пор вспоминают?

Малыш уловил еще одну возможность продлить отдых и воспользовался этим в меру своих ограниченных знаний.

— Обыкновенная греческая трагедия. Один бродячий жулик, выдававший себя за прорицателя, наплел некому Лаию, царю Фив, что тот умрет от рук своего будущего отпрыска. Царь, естественно, хотел устроить жене своей Иокасте аборт, но не успел. Так на свет появился Эдип. Огорченный папаша тут же приказал рабам выбросить новорожденного в лес на съедение волкам. Но лукавый раб продал младенца пастуху за круг овечьего сыра.

— Какая гадость.

— Поступок раба?

— Нет, овечий сыр.

— Не знаю, не пробовал.

— Впрочем, говорят, исключительно полезен, особенно при женских болезнях. Так что там было дальше с маленьким Эдипчиком?

— Ну, пастух тоже сделал выгодный чендж. Так как у местного царя не было детей, пастух сбагрил младенца во дворец за пару сапог.

— Так дешево?

— Зато Эдип смог получить дворцовое воспитание. Но новоиспеченного принца подвела дурная наследственность. Он так же, как и его родной папаша, обожал предсказания. Поэтому в день своего восемнадцатилетия любопытный юноша направился в Дельфы, к тамошнему оракулу, который отличался поразительным умением отравлять людям жизнь своими не всегда понятными высказываниями.

— Как наши конгрессмены.

— Но Эдип получил вполне внятное предупреждение, не требующее дополнительных истолкований.

Малыш замолчал, припоминая дальнейшее запутанное развитие эллинских событий.

— А что дальше? — спросила спутница, далекая от мифологии.

— В общем, сюжет развивался стремительно и неотвратимо. Если предсказания сделаны, то сбыться им ничто не помешает. И вот Эдип, совершая обратную прогулку, встречается на узкой тропе с родным папашей, естественно, им не узнанным. Тот тоже направлялся в Дельфы, чтобы убедиться, что ребенок погиб и ему ничто не грозит. Конечно, и он не признает в случайном встречном того младенца, которого должны были скормить зверям. В общем, слово за слово, и разразилась потасовка с нанесением тяжких повреждений. Эдип, раздухарившись, перебил папиных телохранителей и треснул главного зачинщика бейсбольной битой по тыкве. Так, даже не предполагая, что предсказание сбылось, Эдип прикончил родного отца…

— А я слышала про какой-то загадочный конфликт между Эдипом и Сфинксом.

— Это герой попутно разгадал маленькую шараду. Сфинкс имел репутацию весьма оригинального чудовища. Он периодически ловил на перекрестке одиноких путников и задавал им замысловатые вопросы. Если путник отвечал неправильно, Сфинкс съедал недогадливого путешественника с потрохами.

— И о чем же спросил монстр Эдипчика?

— Да так, сущую ерунду. Почти как в телевизионном шоу «Колесо фортуны», только без угадывания букв. Мол, кто утром ходит на четверых, днем на двух, а вечером на трех?

— Я знаю ответ. Это спелеолог. Сначала он преодолевает на четвереньках узкий камин, потом шагает по залу с купольным сводом, ну и затем, помогая себе рукой, углубляется в ход с крутым наклоном.

— Вот, Эдип ответил почти так же — это человек в младенчестве, зрелости и старости. Ну и Сфинкс с отчаяния бросился в пропасть.

— А Эдипчик?

— Зашагал дальше, чтобы жениться на собственной матери.

— И женился?

— Конечно, благодаря славе победителя сфинкса. Благодарные фиванские обыватели единогласно избрали Эдипа своим царем, и Иокаста, царица, автоматически стала женой собственного сына. Она тоже не признала в сожителе родные гены и предавалась сексуальным утехам на всю катушку.

— И сколько они прожили вместе?

— Не поверишь — достаточно долго и счастливо. Но вот однажды на Фивы обрушилась эпидемия чумы. Тогда горожане отправили гонца к оракулу, и тот дал рекомендацию: изгоните из города убийцу предыдущего царя, и эпидемия кончится. Гонец доставил информацию Эдипу, и тот, будучи заботливым и внимательным царем, учинил расследование обстоятельств гибели своего предшественника. Оказалось, что один из раненных им телохранителей выжил. А был этот единственный свидетель как раз тем рабом, который продал младенца за сыр. Так Эдип узнал, что он убийца собственного отца и растлитель матери. Тогда Эдип медной пряжкой от ремня выколол себе оба глаза. Пока он занимался изуверством, его мать успела выпить яду. Так сбылись все предсказания!