— Это вы про Томаса…

— Да, про Томаса Джона Крейга-младшего.

— Увлекается мужчинами?

— Нет, мэм.

— Неужели педофил?

— Нет, мэм.

Джессика настороженно взглянула на ряды ухоженных могил.

— Надеюсь, этот Томас не некрофил?

— Мэм, если бы его влекли трупы, он вряд ли заинтересовался бы такой очаровательной, полной жизни особой, как вы.

— Спасибо за комплимент.

— Нет, вы вправду очаровательны.

— Давайте вернемся к Томасу…

— Джону Крейгу-младшему.

— Продолжайте, продолжайте.

Джессика нарочно чуть наклонилась вперед, чтобы молодой кладбищенский уборщик оценил ее декольте и французский бюстгальтер.

— В общем, мэм, у Томаса Джона Крейга-младшего было три жены.

— Сколько?

— Три.

— А что, симпатичный мужчина.

— Без сомнения.

— За такого любая пойдет.

— Он этим и пользуется.

— Мистер, не морочьте мне голову. Давайте поконкретней, если у вас имеется компромат на Томаса…

— Джона Крейга-младшего.

— Я слушаю.

— В общем, предыдущие три жены, такие же славные, молодые и абсолютно здоровые, как и вы, погибли при невыясненных обстоятельствах.

— Все три?

— Да, и заметьте: с каждой он прожил не более года.

— Вы хотите сказать, что жен Томаса…

— Джона Крейга-младшего.

— Что жен преследует какой-то злой рок?

Но кладбищенский информатор уклонился от прямого ответа.

— Простите, мэм, наверное, я наболтал лишнего.

— Да нет, спасибо. Я теперь хоть в курсе, что Томас…

— Джон Крейг-младший.

— Что он вдовец. А то я могла бы попасть в нелепую историю.

— Значит, вы все-таки решили принять его приглашение?

— Но кто не рискует, тот остается в старых девах, — сказала Джессика излишне уверенно. — А перспектива ни разу в жизни не испытать медового месяца — не самая радужная.

— Вы правы, мэм.

И красавец с умными глазами, торсом атлета и замашками техасского ковбоя возобновил мытье надгробья.

— Кстати, а вы женаты?

— Я?

— Вы, вы.

— Пока нет.

— Я так и подумала.

Джессика рассмеялась.

— Да, последний штрих, мэм, — сказал могильный ковбой, окатывая из шланга скорбный медальон и позолоченную эпитафию. — Ни одна из жен Томаса Джона Крейга-младшего ни разу ему не родила.

— Невезучий он какой-то, вы не находите?

— Может, и невезучий…

— Жизнь покажет. — Джессика застегнула верхние пуговицы блузки. — Тем более что я ему ничего конкретно и не обещала.

Джессика нарочно резко повернулась спиной к нерадивому работнику кладбища.

— Ах да, мэм, совсем забыл! — крикнул ей вслед неунывающий парень. — Меня зовут Ральф.

Джессика почти остановилась, дожидаясь продолжения, но мойщик надгробий не произнес больше ни слова.

Будущая невеста Томаса Джона Крейга-младшего, выдержав гордую паузу, подходящую для уязвленного самолюбия, глянула через плечо.

Могильный ковбой исчез вместе со шлангом для полива и жесткой намыленной щеткой.

Исчез, как привидение.

Джессика внимательнее всмотрелась в ближнее надгробье, поблескивающее после мытья в лучах робкого солнца, ослабленного перистой облачностью.

Нет, этот Ральф явно не призрак.

Покидая кладбище, Джессика испытывала определенную досаду.

Ну почему ею серьезно заинтересовался пожилой джентльмен, похоронивший трех бесплодных жен, а не этот бодрый холостяк?

Джессика улыбнулась озорной мысли.

Если бы этот хамоватый красавец Ральф пригласил ее на завтрашний ланч, то она бы точно не отказалась…

Вечером, лежа в постели и листая каталог встроенной бытовой техники, Джессика долго раздумывала о словах кладбищенского смотрителя.

Что могло скрываться за этими несчастьями, постигшими трех жен мистера Томаса Джона Крейга-младшего?

Она еще раз внимательно изучила шикарную визитку, весь длинный и одинокий вечер служившую ей закладкой для каталога.

Весьма и весьма солидный человек.

Она припоминала негромкий, сдержанный, серьезный голос, вспоминала устремленный на нее внимательный, проницательный взгляд из-под очков, и ей вдруг стало жаль этого загадочного, немолодого мужчину, которому, видно, много чего пришлось пережить.

В конце концов, он действительно мог оказаться просто закоренелым неудачником, такое бывает.

Может быть, именно ей, Джессике, одинокой сироте и тоже неудачнице в личной жизни, предназначено наконец-то сделать этого тройного вдовца счастливым.

А заодно и себя.

Джессика спрятала визитку между глянцевых страниц каталога.

Хватит мыкаться…

Джессика взбила подушку.

Хватит зря надеяться…

Джессика расстелила постель.

Хватит томиться в бездействии…

Джессика сменила пижаму на голубую прозрачную ночную рубашку, которая могла бы возбудить не только пожилого джентльмена, предлагающего скучный ланч, но и могильного красавчика, исчезнувшего, как привидение.

И тут всполошился телефон.

Никто и никогда не тревожил Джессику так поздно. Все подруги, коллеги и дальние родственники знали о ее привычке рано ложиться спать.

Полузнакомый, тихий, приятный и необычайно вежливый голос извинился за бесцеремонный звонок.

Джессика поняла, что это не кто иной, как сам Томас Джон Крейг-младший.

Она, конечно, простила настойчивого джентльмена, но все же спросила, откуда он узнал ее телефонный номер.

Томас Джон Крейг-младший пообещал объяснить это на завтрашнем ланче.

— А я, знаете, еще не решила.

— Ничего, запишите на всякий случай адрес.

— Минуточку. — Джессика послушно вынула из тумбочки еще не начатый тюбик помады. — Минуточку.

— Не торопитесь, я подожду.

— Диктуйте. — Джессика приготовилась записывать прямо на зеркале, в которое любила смотреться по утрам и причитать: «Ну кто на такое добро позарится, кто?».

Но портить зеркало помадой не пришлось.

Томас Джон Крейг-младший назвал самое престижное кафе города: «Донжон».

Джессике давно хотелось побывать там, среди рыцарских доспехов и щитов, развешанных по стенам, и отведать знаменитое печенье «Руаяль», изготовленное по секретному рецепту средневекового повара, сожженного инквизицией на площади за слишком вкусные блюда.

— Донжон — это, кажется, что-то, имеющее отношение к архитектуре крепостей?

— О, Джессика, вы разбираетесь даже в оборонительных сооружениях?

— Помню, читала в одном историческом романе, как любовники ночью, в грозу и ливень, уединялись на самом верху донжона.

— Ну, наш донжон будет куда уютней, — усмехнулся Томас Джон Крейг-младший. — Поверьте.

— А печенье «Руаяль»?

— Вы к тому же и сладкоежка?

— Немного.

— Ну тогда приятных снов.

— Спокойной ночи, сэр, — ответила она, пожалуй, слишком поспешно и ласково, чем требовалось, и сама испугалась, не покажется ли ее тон слишком вульгарным новому знакомому.

— Зовите меня Томас, — сказал он одобрительно и после короткой паузы добавил: — Джессика, вас ждет маленький сюрприз…

— Сюрприз?

Но на поспешный, наивный и глуповатый вопрос молодой особы пожилой джентльмен ответил безапелляционно и сухо:

— До встречи!

Вот была бы умора, если бы теперь позвонил тот ковбой с кладбища…

Но призрак по имени Ральф так и не удосужился прочитать ей на ночь очередную предостерегающую мораль.

Чтобы избавиться от морока, навеянного этими двумя странными и такими разными мужчинами, Джессика принялась листать глянцевый каталог.

Посудомоечное чудо с полным автоматическим циклом.

А Томас-то, Джон Крейг-младший, неплохо сохранился для своего довольно солидного возраста.

Широкоформатный телевизор с плазменным экраном диагональю 50 дюймов.

Интересно, когда Ральфу стукнет лет семьдесят-восемьдесят, он будет так же хорош?

Микроволновая печь с грилем, работающая в 120 режимах.

А ловко Томас Джон Крейг-младший придумал с ланчем в «Донжоне»…