Что касается девушки… она даже отступила на шаг от неожиданности. Иган подозревал, что она собирается отчитать Гарри, за то, что старик поставил их обоих в такое неловкое положение. Нда… Можно ей не мешать, тогда внимание всех переключится на незадачливого сводника.

А вдруг это единственная возможность выяснить, так ли сладка Делла на вкус, как он это себе представляет? Судя по всему, здравый смысл на время его покинул, а любопытство захватило власть: Иган протянул руку и подмигнул Делле, бросая ей молчаливый вызов.

Делла несколько секунд не сводила взгляда с руки Игана, пытаясь найти в себе смелость посмотреть ему в глаза. Делая ситуацию практически невыносимой, друзья вокруг начали скандировать:

— Целуй! Целуй!

К тому же прошлой ночью ей снился сон о том, что она находится в крепких объятиях Игана, чувствует ласку его губ, а это тоже не помогало унять волнение. Что ж, вот он — шанс выяснить, насколько сны далеки от реальности.

Такой простой жест: вложить руку в его ладонь. Но казалось — это не просто так. Между их пальцами будто пробежали искры. И когда это в комнате стало так жарко? Иган притянул Деллу ближе и обнял: достаточно сильно, чтобы она была уверена в его намерениях, но и довольно нежно, чтобы она не чувствовала себя пойманной в ловушку.

— Ну, что, поразим их?

Веселое поддразнивание в его голосе придало Делле смелости кивнуть в ответ. Когда губы Игана прижались к ее, мир растворился и исчез, оставляя их наедине посреди мерцающих новогодних огоньков и рождественских песен. Если бы ее спросили в этот момент, что она хочет получить от Санты, Делла сказала бы — ни один подарок не сравнится с этими волшебными мгновениями в объятиях едва знакомого мужчины.

Иган слегка прикусил ее нижнюю губу, после чего углубил поцелуй. Хорошо же, она тоже не упустит своего! Делла обвила руками его шею и прижалась всем телом. Когда Иган улыбнулся, не прекращая поцелуй, она — на волне куража — коснулась его губ языком.

Казалось, она поднесла спичку к пороху. Язык Игана тут же ворвался в ее рот, требовательно, жарко, и Делле захотелось, чтобы они сейчас были в более уединенном месте. Это игра. Делла это прекрасно осознавала и надеялась — Иган тоже это понимает. Но прежде чем поцелуй закончится, она насладиться каждой секундой.

— Кхм!

Рядом кто-то откашлялся. Потом еще раз. Скорее всего, Люп. Иган прервался ненадолго — только, чтобы кинуть на нее испепеляющий взгляд — и снова нырнул в жаркую ласку. На сей раз он действовал нежно, унимая разбушевавшееся пламя страсти, оставляя только теплые всполохи удовольствия. Наконец, он сделал шаг назад.

— Думаю, мы показали им что к чему, — сказал Иган. Громко, на публику. Потом склонился и прошептал на ухо: — И сами увидели.

С красным, как рождественский колпак, лицом Делла раскланялась под бурные овации друзей. Она боялась смотреть Игану в глаза, поэтому старалась уделять внимание всем, кроме него.

— Ладно, думаю, пора сделать перерыв и выпить эггнога [1]!

Все снова зааплодировали и расселись за столики, а Делла скрылась на кухне. Эггног был поводом спрятаться на пару секунд и перевести дыхание. Прижавшись лбом к прохладной дверце холодильника, она ждала, когда же уймется сердцебиение.

Этот мужчина должен носить футболку с предупреждением, что он ходячая опасность! Если ничего не значащий поцелуй заставил ее позабыть даже собственное имя, что же будет, если он вложит в эту ласку чувства?

Проклятье! Ей так хотелось это узнать.

— Делла? Все хорошо?

Черт, она совсем забыла, что на работу пришел Даниэль. Делла выпрямилась и открыла холодильник.

— Да, все прекрасно. Просто немного голова болит.

— Ты таблетку выпила?

— Нет пока, если станет хуже, выпью обязательно. А у тебя как дела? Что в школе?

— Думаю, там все в порядке.

Он с остервенением начал драить сковороду, ясно давая понять, что не желает дальнейших расспросов на эту тему. Ага, сейчас! Да, у него есть мать, но она постоянно в делах и заботах о своих троих детях. Делла решила, что она — будучи его начальником — имеет право немного понудеть.

— Почему ты прогулял школу?

Его поникшие плечи и упрямое молчание подсказали — ее предположение верно. Ладно бы, этот прогул был первым. Нет. За последний месяц его уже пару раз замечали околачивающимся на улице в учебные часы.

Делла начала разливать эггног.

— Я могу тебе чем-нибудь помочь?

— Я сам все улажу.

Даниэль ополоснул сковороду и принялся за другую. Странно. В кухне страшная жара, а он никак не снимет толстовку. Настаивать Делла не могла, но сам факт ее почему-то напрягал.

— Закончишь с ними, можешь идти домой, если хочешь. Сегодня вечером мало посетителей, к тому же я устала.

На самом деле всю усталость как рукой сняло после поцелуя Игана, но другого повода отпустить паренька Делла придумать не успела.

Даниэль не стал возражать, что еще раз доказывало — он немного не в себе.

— Если ты уверена…

— Уверена, но обещай, что отправишься прямо домой, а там сразу ляжешь спать.

— Хорошо. Надо еще уроки сделать, но это не займет много времени.

Что ж. Она сделала все, что в ее силах. Ей не хотелось говорить с мамой Даниэля — ему бы не понравилось, что она действует за его спиной, — но если понадобится, она пойдет и на это. Скрестив пальцы, она помолилась, чтобы до этого не дошло, и вернулась в общую комнату.

Игана не было видно. Хорошо. Гарри так и светился от гордости, а вот Люп явно помрачнела. Ну и пусть. Это был простой поцелуй. Ну… не совсем простой. Правда, скорее всего, он больше никогда не повторится.

Делла подозревала, что Иган из тех, кто предпочитает мимолетные интрижки, а девушка не хотела рисковать своим сердцем ради ненадежного мужчины. Ей был нужен тот, с кем можно создать семью и вместе прожить жизнь. Вот уже десять лет — со дня смерти матери — Делла жила уединенно. Друзья и посетители закусочной помогали наполнять дни заботами и радостью, но они не могли заменить мужчину, готового подарить любимой ребенка. К несчастью, Иган обернулся в свое одиночество, как в плащ.

От этой мысли ей стало так грустно, что даже праздничные украшения перестали радовать. Чтобы не придаться унынию, девушка занялась эггногом.

Иган решил не принимать участия в распитии праздничного напитка, а использовать это время, чтобы узнать, кто ошивается на кухне Деллы. Он слышал звуки льющейся воды и звон посуды. Не надо быть гением, чтобы догадаться — парнишка работает у раковины.

Иган устало приставил лестницу к стене — как предлог, чтобы задержаться и все рассмотреть. Подростку было лет шестнадцать, максимум семнадцать. Странно, что он носил в таком жарком помещении застегнутую толстовку, да еще и капюшон чуть ли ни на глаза натянул.

Очевидно, что ему не было холодно, иначе он бы не вытирал рукавом капли пота со лба. Он что-то скрывал под этой флисовой кофтой, и Иган догадывался, что именно. Он мог поспорить, что паренек прячет следы от клыков: либо на шее, либо на запястьях, либо и там и там.

От пацана не несло недавно пережитым страхом, значит он стал донором добровольно. Наверное, это хорошо. Правда Иган так и не мог понять, чем. Зачем ему это? Скорее всего, ради денег, но это не отвечало на вопрос — зачем вампирам питаться исключительно от подростков? Их вид веками жил, прячась в тени и стирая память своим донорам. И не оставляя следов укусов. К чему рисковать? Немного слюны и ранки затянуться и исчезнут.

Только недавно обращенные и глупые вампиры не заметали следы. Молодняк прощали, и более опытные кровососы брали над ними шефство, учили контролировать голод и выживать. А вот дураков истребляли. Теперь, когда Иган узнал, что паренька использовали в качестве передвижного буфета, он собирался выследить ту парочку и решить, кто им нужнее: учитель или палач.