— Как ей удалось дозвониться?

— Семеныч помог. У него был номер моего рабочего телефона.

— И этого оказалось достаточно, чтобы мы были вместе.

— Если не считать того, что мы любим друг друга.

— Таня! Здравствуй, я вырвалась с дачи!

— А Маша? Она с тобой?

— Нет, она осталась с моей мамой и Олегом. А я вышла на работу.

— Уже?

— Да нет, я шучу, просто нужно разобраться со счетами, пока есть время. Буду помогать понемногу Олегу. Я тебе не говорила, что до родов работала у него в фирме? Отпуск он взять не может, но уговорила его несколько дней посидеть на даче с ребенком. Я пока вместо него буду в нашем офисе разбираться с финансами. Смешно сказать, но я соскучилась но работе.

— Как твои дела? Я тоже соскучилась, но по тебе.

— Я рада, что меня тут вспоминали. Но по-моему, это у тебя надо спросить, как твои дела. Как тебе в роли семейной дамы?

— Хорошо.

— Послушай, я могу напроситься к тебе в гости сегодня?

— Конечно, когда ты приедешь?

— Через час можно?

— Жду тебя.

Светлана была на удивление пунктуальной: ровно через час раздался звонок в нашу дверь. Мы с Сережей встретили ее у двери, Сережа крепко держался ручонкой за подол моего халата, увидев Светлану, он засмущался, повернулся и побежал в комнату.

— Таня! Он пошел?

— Если б пошел, побежал. Он так бегает, что я за ним еле поспеваю. А Маша?

— Ходит за ручку, у меня уже спина отваливается ходить за ней внаклонку. Жду не дождусь, когда пойдет самостоятельно. Ну, дай я на тебя посмотрю.

Мы прошли в комнату, Светлана вручила Сереже автомобильчик, он трогательно покивал головой в качестве благодарности, уселся на пол и совсем забыл про нас.

— Рассказывай, как живешь и чем занимаешься. Ой, у тебя машина появилась.

— Ага, швейная. Тетя Оля к свадьбе подарила. Ей понравились мои попытки заняться рукоделием.

— Получается?

— Да, теперь уже почти не плачу.

— Как это, Танюша?

— Это выражение моего Саши. Он несколько вечеров подряд приходил домой после работы и видел, как я буквально рыдаю за машиной. У меня ничего не получалось поначалу. Он мне даже помогал разбираться с инструкцией, в результате примерно через неделю мы с ним швейную машину почти освоили. Было очень забавно: я сижу шью, а Саша через мое плечо смотрит и советует.

— Если бы Олег мне так помогал, я бы взбесилась.

— Что ты, он же мне действительно помогает, а потом ему так хотелось, чтобы у меня скорее начало получаться шитье. Саша так восхищался платьем, которое ты сшила мне на свадьбу.

— Главное, чтобы оно оказалось для тебя счастливым. Обычно мои вещи бывают счастливыми. Хватит говорить о тряпках. А как Сережа относится к Саше?

— Первое время очень ревновал.

— Сережа?

— Сережа! Саша обнял меня, а Сережка сидел на моих коленях, для него было так непривычно, что еще кто-то пытается претендовать на его мамочку. Как же он возмущался, а потом начал ручонкой отталкивать Сашу.

— И что потом?

— Мне пришлось жалеть бедного Сашу, гладить его по голове и целовать. Сережка растерялся, но делать было нечего, пришлось смириться.

— Теперь твои мужчины живут в мире?

— Да. Теперь мне самой смешно вспоминать, как боялась я, что мой малолетний сын не примет Сашу. Сережка охотно с ним играл и гулял, но ему было очень непривычно видеть, что кто-то другой может сидеть рядом с его мамой и обнимать ее. Но привык, как и предупреждала меня тетя Оля.

Руки мои привычно накрывали на стол, краем уха я прислушивалась, как Светка в комнате играет на ковре с Сережей.

Пока я возилась на кухне и разогревала нам с ней обед, Света покормила Сережку супом и уложила его спать. Удивленный присутствием чужой тети, мой сын даже не капризничал и быстро заснул.

— На редкость покладистый ребенок, могу сказать со всей ответственностью.

— Ты ему льстишь. Ты бы видела, что он вытворяет, когда не хочет спать.

— Тань, лучше расскажи, как живешь, пока твой орел спит.

— Нормально. Живем на две квартиры, Сашина квартира над нашей через два этажа. Когда его вызывают на работу, то звонят по двум телефонам, какой ответит. Наверху у нас гостиная и библиотека, здесь кухня и детская. После того, как Сережка залез на стол и попытался покрутить швейную машину, Саша заявил, что унесет ее наверх. Однажды днем я убирала наверху, а Сережа спал один, проснулся и заплакал, так наши соседи осторожно стучали по батарее, чтобы вызвать меня сверху. Я сломя голову летела вниз.

— Ты лучше скажи мне, ты счастлива?

— А разве можно быть совсем счастливой? Конечно, я счастлива, нам хорошо вместе.

— Ты его мало видишь?

— Мало. Но наша жизнь не становится от этого хуже. Мы дорожим каждой минутой, проведенной вместе. Согласись, что можно целый вечер пролежать на диване, не видя жены, не замечая ребенка, а можно провести вместе два часа и дорожить каждой минутой общения друг с другом, так ведь? То время, что мы проводим вместе, просто более насыщено, как бы спрессовано до предела. Я ясно объяснила? По сути, мы очень много времени посвящаем друг другу, и всем троим очень хорошо.

— А тебе не страшно?

— Еще как! Сейчас всем страшно. Я работала рядом с ребятами, которые приехали с Украины в Москву деньги заработать. Без прописки работу не найдешь, вот они всю зиму у хозяйки цветами и торговали.

— У твоей?

— Нет, за соседним лотком. Один из них жениться собирался, его убили несколько дней назад. Хулиганы стали приставать, они их прогнали, не отдали цветы, а потом бандиты вернулись уже всемером и одного из ребят убили, а другому всю руку ножом разрезали. У девчонок, если цветы отбирают, то они из своей зарплаты возмещают, а парням выходки шпаны терпеть было унизительно.

— Танечка, ты не плачь.

— Просто я сегодня ходила к метро, когда гуляла с Сережей, там на лотке венок висит траурный, девчонки сделали, а рядышком на столбе объявление: требуется продавец. Его хозяйка повесила. А ребята не знают, как матери сообщить, что сын погиб.

— Бедная моя, тебе за Сашу страшно?

— Саша сказал, что они обязательно выловят эту нечисть. Конечно, мне за него страшно, но я знаю, пока я его жду, с ним ничего не случится. Нас с ним связывает крепкая ниточка. С ним просто не может ничего случиться. Самое трудное — это ждать каждый день, каждый час, каждую минуту. И какое счастье, когда он возвращается домой, когда слышишь его шаги, тихий щелчок открываемого дверного замка. Вот тогда начинается всеобщее веселье: Сережка визжит от радости, Дон лает, прыгает и машет хвостом, а я пытаюсь безуспешно навести порядок и отогнать соскучившихся домочадцев от уставшего Саши. Иногда он приходит очень поздно, Сережа спит, и мы втроем крадемся на кухню. Саша садится есть, Дон кладет голову ему на колени, я сажусь рядом и обнимаю Сашу с другой стороны, и пока он ест, рассказываю ему о всех событиях, происшедших за день. Сама видишь, у меня праздник бывает каждый день.

— Танька, ты святая.

— Что ты! Просто я научилась ждать и верить, как моя мама и ее подруги. Они также ждали своих мужей со службы, только теперь я поняла: как им было нелегко. Наверное, это у меня в крови — ждать и надеяться. Теперь мне стало ясно, как скучала мама по папе, почему она так стремилась каждую минуту проводить с ним. Последние годы она даже устроилась на работу в то же военное училище, где служил папа. Она же всю жизнь его ждала. Они так мало времени проводили вместе, даже когда жили в военных городках. Всю жизнь ждала… А когда папа умер, мама просто не могла жить без него, она тихо угасала.

— Я бы так не смогла — ждать всю жизнь

— Светка, а что же мне делать остается? Я же его люблю. Кто, кроме меня, сможет помочь ему хоть на время забыть о проблемах и отдохнуть, кто поддержит его, когда ему трудно и порой от бессилия опускаются руки?

— Я и говорю, что ты святая. Аж светишься вся, прямо сияешь, хотя спроси сейчас, кто еще вот так ждать может? Сомневаюсь, что нашлось бы много желающих постоянно ждать и бояться за близкого человека.