Наступила тишина, потом я услышала яростное перешептывание. У меня возникло желание повесить трубку, но я удержалась.

— Здравствуй, — послышался знакомый раскатистый голос.

— Э-э… привет, Фрейз. — Повисла очередная пауза. Я представляла себе, как Аманда, стоя рядом, чиркает пальцем по горлу… Ни дать ни взять королева из «Белоснежки».

— Фрейз, ты действительно против того, чтобы мы пошли на мальчишник?

— Нет. Ни в коем случае. — Резкость тона изумила меня. — Понимаешь? Ясно?

И Фрейзер повесил трубку. Я лучилась от счастья. Мы идем! Хотя меня и настораживал тот факт, что Фрейзер обвел вокруг пальца свою невесту. Я-то сколько угодно могу на нее зубы точить — не мне же на ней жениться.

Я вспомнила, что не спросила Фрейзера об Алексе и Чарли. Ладно, ничего страшного, они могут раствориться на заднем плане.

Наконец, когда телефонная трубка уже, кажется, припаялась к моему уху, я дозвонилась до Фран и передала последние новости. Она пришла в восторг.

— Вот было бы классно стать привидением, прокрасться к Аманде в комнату и увидеть ее физиономию, когда до нее дойдет.

— А может, не привидением, а мухой? — предложила я.

— Чем это муха лучше привидения?

— Давай это в другой раз обсудим? Потому что сейчас я хочу узнать, что приключилось с Чарли.

Фран демонически расхохоталась:

— Ну, дорогая моя, о таком по телефону не расскажешь. А вообще это было омерзительно. Сработало на всю катушку. Даже совестно его наказывать, если честно.

— Но ты все-таки собираешься.

— Увы, правила есть правила. Увидимся в субботу. Значит, он уже звонил и вымаливал разрешение прийти?

— Ага.

— Превосходно.

Наступила суббота, и я спохватилась, что представления не имею, в чем идти на вечеринку. Кокни был так изумлен тем, что нас пригласили на мальчишник, что вызвался научить меня, как смешивать коктейли с двусмысленными названиями. Джейни выглядела уже намного лучше, но все еще подпрыгивала футов на шесть при каждом телефонном звонке и однажды спросила, не рано ли знакомить Джеймса с ее родителями.

Я пораскинула мозгами.

— По мне, так единственное подходящее время — это при чтении завещания. Хотя, возможно, это касается только тех парней, которых я знала.

Джейни позеленела, и я пожалела, что не умею держать пасть закрытой.

Я долго решала, не надеть ли джинсы, и в конце концов пришла к выводу, что не стоит: вдруг нас занесет в один из тех ночных клубов, где нормальной одежде предпочитают дешевые блестящие костюмы. Хорошее платье — тоже не выход, рано или поздно его непременно зальют пивом. Облегающее и короткое исключено — еще перепутают со стриптизершей. Слишком скромная одежда не годится — подумают, чего доброго, что я лесбиянка, потому и приперлась на мальчишник. Так. Остается только купленный под настроение кошачий костюм; он называется так потому, что, когда я прохожу в нем мимо кошек, шерсть у них становится торчком и они шипят.

Появилась Фран; она сногсшибательно выглядела в чем-то изысканном и немыслимо стильном. Это уже хуже. Я отыскала килт в недрах шкафа. Фран величественно покачала головой. Я как раз скакала в черных колготках, разглядывая загадочное японское кимоно, непонятно как очутившееся среди моих шмоток, когда позвонили в дверь.

— Откроешь? — спросила я. — Это, должно быть, Алекс и Чарли.

— Ах, двое моих любимых мужчин, — томно проворковала Фран и вышла из комнаты.

Вскоре до меня донесся гомон голосов. Фран — по крайней мере, судя по тону, — держала себя в руках. Но потом я услышала Алекса:

— Пожалуйста, кончай обзывать меня членососом.

Что-то они расшумелись. Я от души надеялась, что парни еще не успели набраться. Это была бы катастрофа. Остановившись наконец на брючках из хлопка и цветастой рубашке, я подкрасила ресницы, прошлась по губам помадой и присоединилась к компании.

Алекс и Чарли стащили одну из бутылок Линды и теперь во всю глотку спорили, которую из развеселых регбистских песен им сейчас исполнить. Ой-ой-ой. Я взглянула на Фран, та кивнула. Ребята были абсолютно, масштабно и необратимо пьяны.

— Скотство — это круто, парень! — заголосил Чарли, на что Алекс немедленно откликнулся:

— Сунь игрушку ты в лягушку, парень!

— Сунь-ка ты дружка в быка, парень! — похотливо взревел Чарли.

— Скотство — самое оно! — заключили они хором и обнялись.

— О господи, — вздохнула я и повернулась к Фран: — Мы не можем брать с собой этих двоих. Это же черт знает что.

— Вот ты им об этом и скажи.

— Почему всегда я?

— Можно подумать, что это я пригласила Чарли.

Услышав свое имя, Чарли повалился на пол и обхватил ноги Фран. Та его пнула.

— Алекс, ты совершенно пьян, — произнесла я, понадеявшись, что не смахиваю на школьного завуча.

— Господи, точь-в-точь мой завуч, — заплетающимся языком промямлил Алекс, раскачиваясь из стороны в сторону.

— В таком виде ты на мальчишник не пойдешь!

— Мальчишник! Мальчишник! — затянули они.

Чарли поднялся с пола и изумленно огляделся по сторонам:

— А это мы где?

— Заткнись! — Мое терпение лопнуло. — Вы с нами не идете, так что можете проваливать!

— Сунь хотя бы в жабу, парень! — заорал Алекс.

— Сунь поутру в кенгуру, парень! — присоединился Чарли.

— Что будем делать? — спросила я у Фран. — Может, удерем?

— Хорошая идея, — заметила она. — А потом Линда вернется с вечера для одиноких в «Теско» [16]и обнаружит, что они валяются тут в блевотине и обмочили ей ковер.

— Скотство — самое оно, парень, скотство — то, что надо!

— А может, вытащим их из дома, а потом где-нибудь потеряем?

— Недурно. Особенно если ты уже забрала у Алекса ключи.

— Черт.

— Слушай, давай просто пойдем. Возможно, с ними все обойдется.

— Она стреляет горохом из задницы как снайпер! — внезапно загорланил Чарли.

Мы с Фран замолчали и оглянулись.

— Это не та песня, лопух, — сказал Алекс.

— Знаю! — проревел Чарли. — Сунь молодца в жеребца, парень!

— Вот это другое дело! — завопил Алекс. — Сунь шалуна в слона, парень!

— О господи. — Я села, но тотчас вскочила, обнаружив, что нахожусь в зоне поражения вином и слюной. — Потрясающе. Просто потрясающе. Во-первых, Аманда перестанет с нами разговаривать за то, что мы пошли тайком от нее.

— Ага. Во-первых, кому какое дело, во-вторых, как она узнает?

— Думаю, прочтет в газетах после того, как эту парочку арестуют.

— Перепихнись с оленем, парень!

— Перетолкнись с кобылой, парень!

— Что ж, — мужественно произнесла я. — Значит, мы являемся туда, нас вышвыривают, и Энгус с Фрейзером больше не желают меня знать и никогда в жизни не скажут ни единого слова. Так за один день я теряю треть своих друзей. Не говоря уже об Алексе, которому я завтра с утра сделаю отбивную вместо лица.

— Почему бы не сделать это сейчас, когда он ничего не заметит?

— А какой тогда смысл?

— Ладно. — Фран потянула меня за руку. — Через это надо пройти. Может, они по дороге вывалятся из такси.

— Хорошо бы сразу в другое измерение. Эй вы, двое, мы уходим!

Парни, шатаясь, двинулись к дверям.

— В дырку яку, парень!

— В щелку хряку, парень!

И уже вчетвером, шествуя по холлу, мы выводили:

— Скотство — самое оно, парень, скотство — то, что надо!

Нас едва не выкинули из такси, и понадобились все мои миротворческие таланты, чтобы мы наконец добрались до паба «Принцесса Луиза» в Холборне. Я нервно поглядывала на Фран, но она хранила невозмутимость, несмотря на то что Чарли то и дело порывался бухнуться перед ней на колени и в самых пространных выражениях излить свою искреннюю преданность. Каждый раз, когда он оказывался слишком близко, Фран пихала его коленом.

У дверей я глубоко вдохнула, расправила плечи — и вошла.

— Извините, здесь частная вечеринка, — вылезло говорливое обезьяноподобное существо.