— Ну, что скажешь? Замолвить за тебя словечко?

— Почему бы и нет? — с деланной небрежностью согласился Бен.

Два дня спустя Лорел Уайтком, сидя в машине, разглядывала ветеринарную клинику Аккер-Вэлли. На это бесплодное занятие она потратила уже около часа, но никак не могла заставить себя выйти из машины и войти в здание.

Лорел вполне отдавала себе отчет, что в сложившейся ситуации выйти замуж за Бена Сэйера для нее все равно что угадать будущего фаворита на скачках. Благодаря ему она сможет получить все так необходимое ей. Но в душе Лорел не была азартным игроком — особенно когда речь шла о ее личной жизни. Еще больше пугала мысль, что какой-то посторонний человек получит право входить к ней в офис или в ее дом и она не сможет ему помешать. Такое ей не могло привидеться даже в самом кошмарном сне. Офис при магазине, полный света и воздуха, и дом, где с незапамятных времен жила ее семья, были для нее раем, святилищем. И появление там чужого человека, оставляющего после себя тяжелые, неприятные воспоминания, было сродни крушению мира.

Ее рука машинально потянулась вверх, чтобы по привычке потянуть за прядь, и беспомощно повисла в воздухе, коснувшись аккуратно затянутых в узел волос. Ей никогда не приходило в голову утруждать себя сложными прическами. Поэтому чаще всего она просто подбирала волосы высоко на макушке, придавая себе сугубо деловой вид, подобающий, по ее мнению, хозяйке магазина «Уайтком департментс». Когда-то давно она прочитала, что для волос подобная прическа очень вредна, и, едва добравшись до дома, первым делом спешила вытащить шпильки. Однако Лорел уже давно заметила — стоит ей хоть немного занервничать, как она непременно начинает накручивать на палец спадающие на шею пряди волос.

Виновато вспыхнув, Лорел поспешно опустила руки на колени.

Джейсон вечно твердил о том, что она принадлежит к числу домашних женщин, вроде той, о которой поется в одной старой песенке. Он любил напевать ее, одну за другой вытаскивая шпильки из прически Лорел и умиляясь тому, что называл тайной ее индивидуальности, проявлявшейся лишь когда ее волосы были распущены по плечам.

В те дни, готовая на все, только бы завоевать его любовь, Лорел была счастлива верить каждому его слову. А теперь даже просто мимолетная мысль о Джейсоне вызывала у нее досаду. О да, он был хорошим любовником. Тогда ей казалось, что глаза его сияют как звезды. Но даже распущенные волосы не помогли удержать его.

Просто из-за таких, как она, мужчины не теряют голову; эта грустная мысль мало утешала Лорел, но каждый раз, меняя прическу, она неизменно старалась оставаться собой.

Лорел безрадостно усмехнулась. Сколько можно перебирать в памяти эту нелепую историю!

Когда-то ее бабушка придерживалась того же мнения относительно скрытой индивидуальности собственной внучки. При одной мысли об этом горло у Лорел сжалось, а глаза заблестели от слез. Бабушка умерла, но даже из могилы ее старческая рука продолжала манипулировать жизнью внучки. Лорел страшно скучала по ней и до сих пор была не в силах поверить, что любимая бабушка могла так ужасно поступить с ней. Она пыталась забыть об этом проклятом условии в завещании, но с каждым днем не думать о нем становилось все труднее, особенно теперь, когда роковой день быстро приближался.

Ей не нужен муж. Она просто хочет и дальше жить так, как жила все эти десять месяцев со дня смерти бабушки. Уж кому, как не ей, знать, что меньше всего Лорел волновало замужество. Тем более после неудачного романа с Джейсоном. Лорел вообще старалась вспоминать о нем просто как о неудачной шутке. Впрочем, так она поступала всегда, когда что-то задевало ее за живое. Лорел никогда не считала себя красавицей и в присутствии мужчин всегда терялась, становилась ужасно неловкой. И бабушка отлично это знала... Господи, как же унизительно покупать себе мужа, словно она высохшая, как стручок, старая дева! Надо было просто плюнуть на это дурацкое условие в завещании, а там будь что будет!

Закрыв глаза, Лорел почувствовала привычную боль в сердце. Сделать это значило отказаться от всего, что составляло смысл ее жизни, — от особняка Уайткомов, от магазина. От всего.

Сейчас же уже не осталось времени ни на то, чтобы дать объявление в «Аккер-Вэлли таймс», ни даже на поездку в Хартфорд, где можно было бы заглянуть в один из многочисленных баров для одиночек. Впрочем, вспомнила Лорел, там и раньше никто никогда не обращал на нее внимания. А теперь у нее не оставалось выбора. По крайней мере до вчерашнего вечера, когда ей неожиданно позвонил бабушкин адвокат. Лорел прекрасно понимала, что это ее последняя надежда. И упускать шанс нельзя.

Странно, когда речь шла о приеме рискованного решения, касавшегося магазина, Лорел не колебалась ни мгновения. Но вот в личной жизни... Стоило на ее горизонте появиться мужчине, как она, словно устрица, пряталась в свою раковину и плотно захлопывала створки.

Однако глупо трусить сейчас, когда дело зашло настолько далеко. Конечно, ситуация на редкость неловкая, откровенно говоря, просто унизительная, но она выдержит, как выдержала когда-то ту историю с Джейсоном. И потом, она до смерти устала от посягательств на свою самостоятельность. Нет уж, на этот раз решать ей самой. И если ничего не получится, то винить она будет только себя. Лорел одернула серую плиссированную юбку, прихватила лежавшую на переднем сиденье сумочку и вышла, решительно хлопнув дверцей машины.

День выдался довольно жаркий, и она пожалела, что слишком тепло, не по погоде, оделась. Лорел расстроилась еще больше, когда с крыльца, ведя на поводке огромную немецкую овчарку, сбежала молоденькая девушка, на которой не было ничего, кроме бермуд и футболки. Рядом семенила ее мать, одетая так же просто. Лорел подумала даже, не снять ли ей жакет, но потом отказалась от этой мысли. Стоявшая перед ней нелегкая задача требовала быть во всеоружии.

Она не договаривалась о встрече. Хотя, если верить словам адвоката, Бен Сэйер будет более чем счастлив увидеться с ней, даже не имея ни малейшего понятия об обстоятельствах, приведших ее сюда. Лорел знала, что он отчаянно нуждался в деньгах для какого-то проекта. Впрочем, для чего нужны деньги, ее не касалось. Вся эта история продлится не долго, а стало быть, его проблемы не ее забота.

Бен Сэйер. Лорел никак не могла вспомнить его лицо, хотя он и вырос по соседству, в Брэнстоне, и в последних классах школы был лучшим другом Чака Франкони. А все девчонки в округе, включая и ее саму, стайками вились вокруг Чака — ярчайшей футбольной звезды за всю историю Брэнстона. Слава Богу, хоть ему об этом ничего не известно. Лорел и без того чувствовала себя на редкость неловко.

Шагая по дорожке, ведущей к клинике, Лорел задумалась о предстоящем разговоре. Скорее всего городской ветеринар должен оказаться славным парнем. Нет, вовсе не потому, что она так уж горела желанием стать миссис Бен Сэйер. Просто только очень милый человек был в состоянии сдержаться и не послать Чака ко всем чертям, услышав настолько дикое предложение. Может быть, для начала сделать вид, что она просто заглянула задать несколько вопросов? Неплохая идея! Конечно, так будет проще начать разговор. Лорел скорчила гримасу — глупо, конечно! Ну а что делать? Зайти в кабинет и с порога предложить человеку деньги в обмен на женитьбу на ней?! Сама Лорел смотрела на это как на сделку, своего рода деловое соглашение. Она рывком распахнула тяжелую деревянную дверь. Впрочем, тут Лорел не кривила душой. Она получит необходимое ей, а он — нужное ему. А потом каждый пойдет своим путем. Ну а свадьба будет всего лишь уступкой прихоти покойной бабки, не имеющей ничего общего ни с ее жизнью, ни с желаниями.

Войдя в приемную, Лорел решительным шагом направилась к столику медсестры, спеша покончить с этим делом, пока ей не изменило мужество.

— Могу я видеть доктора Сэйера? — холодно спросила она.