Однажды Эмили залезла на старый дуб в их саду, а потом ее не могли оттуда снять: чем выше пробирался за ней садовник, тем выше карабкалась и она, пока не очутилась на самых тонких ветках на верхушке дерева...

Однажды Эмили и Сандра разорили лучший бабушкин веер из настоящих перьев, потому что начитались книжек про индейцев и вознамерились изображать шаманов.

Однажды Эмили и Джонни решили сбежать из дому и уехали в пригород на такси, а горничная, которая по совпадению жила в том районе, позвонила тете Ло и все рассказала. Их с Джонни поймали, привезли домой, и Джонни очень влетело. А Эмили не влетело, потому что она забралась под кровать и сидела там до утра, отказываясь разговаривать с кем бы то ни было. Она обещала выйти из укрытия только после полного прощения и гарантированного завтрака, принесенного в комнату на подносе.

— Ты вела себя, как профессиональный террорист! — воскликнула Сандра, громко расхохотавшись. — Ты была просто супер: «сначала самолет и деньги, а потом, так уж и быть, я выйду на переговоры!» Молодец, сестренка!

Эмили улыбалась, вспоминая детство. Бедной тетушке, должно быть, приходилось несладко, когда они приезжали погостить в Нью-Йорк. Мишель почти не принимала участия в детских шалостях, считая себя уже взрослой. А близнецы Джонни и Сандра, несмотря на то что тоже были на пять лет старше Эмили, очень охотно играли с ней, всякий раз изобретая новые проказы и подвергая суровому испытанию выдержку родителей. Сейчас она много отдала бы за то, чтобы воскресить те прекрасные времена. Но, увы...

— Увы, моя дорогая, я не смогла тебя сегодня встретить, — вдруг виновато сказала тетя Ло. — И хочу торжественно извиниться за это. Прости несчастную старуху за то, что она нашла дела поважнее.

— Ничего страшного. Таксист прекрасно справился.

— Любопытно было бы узнать, почему ты вспомнила об этом именно сейчас? — Сандра с укором посмотрела на мать.

— Потому что ты, дорогая моя, заговорила о самолетах и террористах. Кстати, это тоже актуально!.. Эмили, почему поезд? Ты тоже боишься террористов?

Она растерялась, не зная, что ответить.

— Ма, что ты набрасываешься на людей?! — вступился Джонни. — Не все любят летать.

Тетя Ло фыркнула.

— Мне кажется, в Штатах нет ни одного человека старше трех лет, кто ни разу бы не летал самолетом.

Тут же все заговорили, явно возражая ей, и голоса слились в один общий гул.

Эмили откинулась на спинку кресла, с удовольствием растворяясь в теплом радостном настроении, витавшем в гостиной. Почему она раньше не приехала сюда? Как много хорошего прошло мимо нее за эти семь лет, и ничего не осталось в воспоминаниях, кроме разве что картин, которые она нарисовала. Эмили смотрела на них с сожалением и обожанием.

Близнецы Сандра и Джонни... Как всегда неразлучные, очень похожие, а особенно сейчас, когда Джонни решил отрастить волосы. Оба с кудряшками, собранными в хвост, и одинаково улыбаются, и одинаково взмахивают руками, когда хотят что-то сказать, и одинаково заразительно хохочут.

Тетя Ло и мистер Флетчер, которого никогда почему-то не называли по имени, раз и навсегда возвеличив как представителя славного рода... Седой статный мистер Флетчер с добрым и беззащитным взглядом серых глаз. И рядом — изящная, юркая тетя Ло, утратившая часть своего имени вслед за мужем. Никто не помнил, когда она превратилась из Лорины в Ло, но подходило это ей, как ни странно, гораздо больше и с годами даже стало добавлять элегантности.

Странно, думала Эмили. В этой семье мужчины всегда стартовали первыми, зарабатывали капиталы, а потом почему-то уступали бразды правления своим женам.

— Ах, Эми! Тебя ожидает здесь прекрасная жизнь и море удовольствий! Подожди, я познакомлю тебя с нашими друзьями. Особенно...

— Мама! — Сандра картинно закатила глаза. — Только обещай, что больше не притащишь сюда этого мистера Тамерлейка. Он меня утомляет. Сестренка, ты меня поймешь. Это такой противный тип!

— Не слушай ее, дорогая! Она просто решила довести мать до сердечного приступа!

— А в чем дело? — осторожно спросила Эмили.

— Ни в чем! — отрезала Сандра. — Просто Тамерлейк зануда, а...

— А мама мечтает их с Сандрой поженить! — закончил Джонни и захохотал, очень довольный собой.

— Тогда, это, конечно, сложный вопрос, — сказала Эмили.

— И я вообще не хочу замуж!

— А кто мне внуков родит?! — взвилась тетушка. — Кто?!

— Джонни.

— Ага! — захохотал тот. — И меня занесут в Книгу Гиннесса, как первого в мире мужчину, который родил. Интересно как.

— Нет, это меня занесут в Книгу Гиннесса, — не унималась тетя Ло, — как самую терпеливую мать! У которой... Ох, Эми, если б ты знала, как я намучилась с этими обормотами! А ведь им уже стукнуло по тридцать, а мне пятьдесят восемь, а внуков все нет.

Тетя Ло горестно закатила глаза и замолчала. В этот момент почему-то замолчали все, и в наступившей тишине раздался едва заметный смех мистера Флетчера.

— Бедный, бедный старина Тамерлейк!

— Это почему это он бедный? — заносчиво спросила Сандра.

— Как представлю вас рядом, так жалко его становится.

— Спасибо, папа!

Джонни с тетей Ло переглянулись и тоже принялись хохотать. В этой семье было принято подшучивать друг над другом.

— На самом деле он просто мой друг, — продолжал мистер Флетчер. — И наша семья... мм... в чем-то обязана ему. Он часто бывает у нас, с ним, по-моему, всегда есть о чем поговорить. Не знаю, почему Сандре скучно.

— Скучно!

— Мне кажется, он веселый малый.

— Все равно скучно!

— И хорошо воспитан.

— Это тебе, папа, с ним есть о чем поговорить! А мне невыносимо. И вообще, — голос Сандры стал капризен, — я же сказала, замуж не хочу!

— А как же дорогой и распрекрасный Дэвид? — прищурившись спросила тетя Ло.

Очевидно, она затронула какую-то запретную тему, потому что Сандра заволновалась еще сильней:

— Не хочу! И вообще, я прошу прекратить этот разговор! И не вздумайте просватать за Тамерлейка бедную Эмили! Я знаю, папа, ты просто хочешь устроить личное счастье своего друга и тебе все равно с кем и...

— Ни в коем случае! — вступилась тетя. — Он слишком стар для нее.

Эмили вздохнула и улыбаясь прикрыла глаза. Ее совершенно не беспокоило то, что ее хотят просватать. Снова начиналось то, что ей нравилось с детства, — бестолковая веселая возня, от которой на душе всегда становилось уютно и мирно. Теперь она прекрасно понимала Джонни и Сандру. Будь у нее такие же родители, она бы тоже не торопилась завести собственную семью. Зачем?

— Может, погуляем? — предложил Джонни. — Весна на улице, вечер такой красивый...

Он всегда отличался деликатностью и тактом. Почему-то у них так изначально повелось: Сандра создавала острые углы, а Джонни их сглаживал. Наверное, это у них семейное, подумала Эмили, послушно вставая из-за стола и пытаясь прогнать ласковую дрему. Все мужчины в роду мягкие и уступчивые, а женщины жесткие и бескомпромиссные.

Потом они гуляли несколько часов подряд, продолжая вспоминать веселые истории, а заодно и тех, кто навсегда остался в прошлом. Испытывая привычную для сегодняшнего вечера сладкую горечь, Эмили подумала, что теперь ни за что на свете не уедет отсюда. И тетя Ло, вместо того чтобы наконец освободиться от бремени двух «непристроенных обормотов», обретает третьего — в лице любимой племянницы.

Утро пришло в ее комнату вместе с солнечными бликами, игравшими на розовых обоях и отражавшимися в глубине тетушкиного комода. Эмили открыла глаза и в одну секунду оценила обстановку, вспомнив, где она находится и что было накануне. Снова толкнулось в груди что-то ласковое и теплое, а вслед за ним поднялось ликование: наконец-то она нашла дом, где ее ждут и любят! Хотя понятие «нашла» не совсем точно, скорее «дошла» до дома, где ее всегда ждали и любили.

С огромным удовольствием она приняла душ, причесалась, снова почему-то соорудив строгий пучок в стиле «бизнес-леди», как назвал ее Рич. И тут же настроение упало: Рич тоже в Нью-Йорке. И в любой момент они могут встретиться — и полетят к чертям все ее планы. Как всегда.