Вошла Эллен. В руках у нее был поднос с завтраком и утренней почтой.

— Ну, ну, малышка! Не вешайте нос! Сегодня у меня есть для вас великолепный сюрприз! Телеграмма из Рима! Ей Богу, ну просто противно смотреть, как вас балует ваш муж! К тому же, есть еще и письмо.

Читая телеграмму, Брижитт явственно слышала успокаивающий голос Фергюссона: «Все с тобою будет в порядке. Не изводи себя. Я люблю тебя. Твой Фергюссон.»

Брижитт счастливо улыбнулась сквозь слезы, она не выпускала из рук почтовый бланк, совершенно забыв обо всем, в частности, и о письме, лежавшем на подносе. Очередь до него дошла только после завтрака. Имя и адрес корреспондента не говорили ей ни о чем. Это могла быть какая-нибудь женщина, с которой она познакомилась, лежа в клинике. Брижитт неторопливо надорвала конверт, взглянула на вложенный в него листок и тут же выронила его из рук, словно он обжег ей пальцы. Строчки были неровными, напоминали след улитки, но почерк был очень разборчивым.

«Знаете ли вы, что ваш муж первого октября насмерть сбил человека на шоссе у Даркинга? У меня есть доказательства, но я буду молчать, если вы вышлите мне сто фунтов. Последний срок — завтра в полдень. Отправьте деньги по адресу, написанному на конверте. Вы можете обратиться в полицию, но подумайте о последствиях!»

Брижитт подняла конверт. На нем было написано: «Мистер Джордж Смит, 15 Пэлхэм-Роад, Хэммерсмит.»

Вошедшая в комнату сиделка удивленно взглянула на Брижитт, машинально теребившую проклятый клочок бумаги.

— Что это с вами сегодня, моя дорогая? Вы побледнели, да и кофе ваш остывает!

— Я не хочу кофе. Эллен, прошу вас, принесите мне подшивку газет за первые числа октября!

— Ну вот, мой дружок! А как же ваш утренний сон? Что скажет об этом доктор?

— Эллен, я вполне взрослый человек и совершенно не хочу спать! Вы должны немедленно выполнить мою просьбу!

Сиделка обиженно пожала плечами и молча покинула комнату. Брижитт казалось, что в ее мозгу застучала тысяча молоточков. Даркинг … Фергюссон проезжает этот поселок по дороге из аэропорта. Первое октября — это именно тот день, когда с нею произошло несчастье. Она едва смогла дождаться Эллен, вошедшую с пачкой старых газет в руках. Отослав сиделку, она принялась их перелистывать дрожащими руками. Страницы путались, тонкая бумага разрывалась под ее одеревеневшими пальцами. Вот оно! У Брижитт потемнело в глазах. В короткой заметке говорилось о том, что наезд произошел вечером первого октября; жертвой был старый пьянчужка, возвращавшийся домой из пивной. Личность водителя не была установлена, — не остановившись, он уехал с места происшествия; свидетели в полицию не обращались.

Это было так непохоже на Фергюссона! Ведь он — благородный и смелый человек! Может быть, у него был шок? Но ведь он мог пойти в полицию позднее! Но позднее с нею произошло несчастье, и он не мог, просто не имел права оставить ее одну в таком положении! Он же знал, что это окончательно добило бы ее! Фергюссон, любимый мой, какой же камень ты взвалил на свою совесть ради меня! Откровенно поговорить с ним об этом? Подставить ему дружеское плечо? Но ведь он — гордый человек, — ему будет невыносимо сознание того, что она знает о его позоре. Молчать! Она должна справиться с этим сама, отплатить ему хотя бы так за его беспредельную, самоотверженную любовь. Может быть, когда все будет уже позади, и она выздоровеет, его боль утихнет, и он сам захочет ей обо всем рассказать…

Брижитт нажала на кнопку звонка. Когда на пороге появилась все еще обиженная Эллен, она властно проговорила:

— Принесите, пожалуйста, ручку и лист бумаги. Пусть Присси немедленно зайдет ко мне!

Глядя в спину с достоинством удалявшейся сиделки, Брижитт ощутила легкий укол совести, но сейчас ей было совсем не до этого. Получив то, о чем она просила, молодая женщина быстро выписала чек на сто фунтов и вручила его вошедшей Присси. Нужно было сделать так, чтобы Фергюссон ни о чем не узнал!

— Присси, сделайте одолжение, получите в банке деньги по моему поручению! Я хочу вернуть дядюшке долг за покупки для детей, а у меня нет наличности.

Присси удивленно взглянула на нее:

— Но ведь сто фунтов — это очень крупная сумма!

— Вы так полагаете? — подчеркнуто вежливо произнесла Брижитт. Она впервые позволила себе высокомерный тон по отношению к девушке и почувствовала презрение к себе за то, что в течение получаса успела обидеть уже двоих.

Присси покраснела и примирительно проговорила:

— По крайней мере для меня это действительно очень много — сто фунтов… Ведь вы рассказали бы мне, если бы у вас были какие-нибудь затруднения?

Присси имела такой решительный и обеспокоенный вид, что Брижитт окончательно смягчилась.

— Вам не стоит забивать себе голову моими предполагаемыми неприятностями; тем более, что у меня их нет, моя дорогая. Бегите быстренько в банк, а потом я попрошу вас сходить на почту! Эллен займется детьми в ваше отсутствие.

Присси вернулась приблизительно через час. Щеки ее порозовели, в волосах поблескивали капли дождя. Небрежно бросив пачку банкнот на постель Брижитт, она заявила, что на улице очень сыро и детей нельзя выводить на прогулку. Она спросила, не хочет ли Брижитт, чтобы дети составили ей компанию.

— С нами вам будет веселей, — добавила она с подкупающей улыбкой. — Пока вы будете общаться с малышами, я посижу у огня и поколдую над своим новым платьем. Если я собираюсь выходить вместе с Ги, мне нужно прилично выглядеть… Пересчитайте деньги, пожалуйста. Я уже сделала это в банке, но могла и ошибиться.

— Нет, нет, что вы! — живо воскликнула Брижитт. — Да, пожалуйста, приводите детей и принесите сюда ваше шитье. Так действительно будет лучше.

Как только девушка вышла, Брижитт быстро засунула деньги в коробку из-под шоколада, лежавшую в ящике столика у ее изголовья, и надписала адрес на ее крышке. Мистер Джордж Смит… Почему он так долго ждал, ведь прошли уже две недели? Вероятно, наводил справки, рыская вокруг дома. Она невольно бросила взгляд за окно. Ей вспомнился ночной грабитель, следы которого полиции не удалось обнаружить до сих пор. Может быть, тот незваный гость и есть мистер Смит? Нет, между этими двумя событиями не могло быть никакой связи. Брижитт показалось, что вокруг нее затягивается сеть.

Ей было гораздо спокойнее в окружении детей и Присси. Разложив на коленях переливавшиеся в отблесках пламени складки зеленого шелка, девушка без умолку болтала, что-то напевала, рассказывала детям разные истории. Брижитт чувствовала бы себя совсем хорошо, если бы ни одно обстоятельство: она с нетерпением ждала Фергюссона и в то же время боялась его появления. Сможет ли она вести себя с ним, как ни в чем не бывало? Впервые появились у них секреты друг от друга. Она всегда знала, что муж видит ее насквозь. Ей потребуются незаурядные актерские способности для того, чтобы обмануть его бдительность и держаться с ним непринужденно.

Дождь за окном ускорил наступление сумерек. В комнате было очень уютно: ее освещал мягкий свет настольной лампы, поленья потрескивали в камине. Брижитт была так погружена в свои мысли, что совсем не прислушивалась к голосу Присси. Вдруг она почувствовала на себе напряженный взгляд Никки.

— … Только долгие годы спустя нашли в стене маленький, замурованный там, скелетик. Это все, что осталось от настоящего принца, в то время как самозванец вырос и стал королем…

Брижитт приподнялась на постели.

— Присси, что это вы там рассказываете?

— Да просто старинное предание о том, как в Эдинбургском замке обнаружили скелет ребенка. По-моему, это захватывающая история!

— Присси, неужели вы не замечаете, как подобные сказки действуют на и без того слишком впечатлительного Никки?

— Мне кажется, все должны знать эту историю, — ответила девушка, вонзая иголку в кусок ткани, — я просто ненавижу несправедливость!

И именно в этот момент вошел Фергюссон. Его волосы, как недавно волосы Присси, намокли под дождем. Когда он целовал Брижитт, она почувствовала вкус дождя на своих губах.