Крессидой овладела сонливость. Если она умрет, никто не будет убиваться по ней. Возможно, Джереми огорчится, что так и не закончил ее портрет. Том?.. Ох, опять забыла написать ему. Бедный Том, когда он узнает, что его невеста закончила жизнь в чужом шкафу, он почувствует себя оскорбленным, но ради приличия вздохнет: «Бедная малышка…» Нет, так скажет Джереми…

И тут Крессиде показалось, что она слышит скрипку. Наверное, под эту музыку Люси танцевала на балу…

От румбы до реквиема…

Эти слова словно пронзили ее мозг и вывели из состояния, близкого к летаргии. Она не собирается умирать! Ни за что! Мистер Моретти. Он должен услышать, если она постарается крикнуть изо всех сил. Должен!

Последняя отчаянная попытка. Крессида кричала как оглашенная и барабанила в дверцы, пока до крови не ободрала кулаки.

Ей показалось или скрипка смолкла? Почти сразу же раздались шаги, вот повернулся ключ в замке, и дверца шкафа открылась.

— Я здесь… — прошептала Крессида и кулем повалилась на пол.

Мистер Моретти быстро оценил ситуацию и принес бренди, которое заставил Крессиду выпить залпом, затем усадил ее на диван и попытался успокоить.

— Почему она сделала такую ужасную вещь? — всхлипывала девушка. — Она хотела, чтобы я умерла?

— Ну, вряд ли бы вы умерли, — заметил мистер Моретти в свойственной ему рассудительной манере. — Просто из-за спертого воздуха вам стало дурно, но в нутро гардероба, конечно, проникал и кислород. Вы просто запаниковали, а это глупо. Запомните, никогда нельзя терять голову!

— Вам легко говорить, вы не были на моем месте, — обиделась Крессида.

— К счастью, нет. Но я ни минуты не остался бы в этом доме, случись подобное со мной. — Он смотрел на нее светлыми добрыми глазами, и его лицо выражало участие.

— Вы думаете… мне опасно здесь оставаться?

— Уверен в этом. Сколько можно испытывать судьбу? Вам мало приключений? Говорят, вчера на вас напали на лестнице. Сегодня заперли в шкафу… Пока Бог вас миловал, но везение рано или поздно заканчивается.

Крессида задрожала всем телом.

— Вы должны уехать, — продолжал мистер Моретти назидательным тоном. — Ситуация обострилась. Арабиа злобная взбалмошная старуха. Сегодня она вас целует, а завтра… Ну, это вы уже испытали на собственной шкуре. Люси — ее навязчивая идея.

— Миссис Болтон действительно ненавидит меня за то, что я жива, а ее дочь — нет? — прошептала Крессида, давясь слезами. — Я не хотела верить этому, но теперь…

— У вас достаточно денег, чтобы уехать домой? проявил заботу мистер Моретти. — Если нет, я с радостью одолжу вам немного.

— Очень мило с вашей стороны, но у меня есть несколько фунтов. Мистер Маллинз… О, я уже должна была вернуться!

— Нашли о чем беспокоиться! Прежде всего следует думать о собственной безопасности, как вы не понимаете? Идите собирайтесь, я провожу вас до станции.

Но Крессида не могла сдвинуться с места. У нее не так много вещей, но она чувствовала, что не способна собрать их и уложить в чемодан. Совсем недавно она была на седьмом небе от счастья, что у нее теперь есть эта прелестная комната, которую заботливо приготовила для нее Арабиа. Наивное заблуждение! На самом деле Арабиа приготовила ее для Люси, так же как и другую комнату, наверху, навеки пустую и безжизненную. Арабиа не смогла вынести присутствия в доме молодой привлекательной девушки, она предпочла увидеть ее в гробу.

— Не думайте ни о чем, — журчал мистер Моретти, уезжайте. Уверяю вас, скоро вы забудете о Доме Дракона и обо всем, что здесь произошло. Я, пожалуй, попрошу миссис Стенхоп помочь вам собрать вещи.

Не слушая возражений Крессиды, он вышел и вскоре вернулся мягкой танцующей походкой в сопровождении миссис Стенхоп.

Миссис Стенхоп едва дышала, глаза ее неестественно расширились за толстыми стеклами очков. Она походила на сову, которую разбудили средь бела дня.

— Бедное дитя! — прошептала она. — Мистер Моретти рассказал мне, что с вами произошло.

— Он считает, что я должна уехать, — беспомощно пробормотала Крессида.

— Боюсь, он прав. Мы с Даусоном думали так с самого начала. Мы хорошо знаем ее. — Колкий выразительный взгляд был направлен в потолок, к апартаментам Арабии. — Она выжила из ума. Мы слышали вчера ее бормотание, прерываемое истерическими вскриками.

— Вскриками?

— Ну да. Она разговаривала сама с собой. Или с этим ужасным попугаем. — Миссис Стенхоп заученным жестом схватилась за горло. — Даусон скоро придет и проводит вас на вокзал.

— Поторапливайтесь, — вежливо вмешался мистер Моретти, — вы должны спастись. Не надо спорить. Вы готовы?

— Нет еще, — прошептала миссис Стенхоп. — Где ваш чемодан, дорогая?

Их энергия вывела Крессиду из прострации. Она нашла в себе силы подойти к шкафу, взять с верхней полки чемодан и показать миссис Стенхоп, какие платья принадлежат ей.

Когда миссис Стенхоп увидела содержимое гардероба, глаза ее еще больше расширились, но она ничего не сказала и принялась торопливо запихивать в чемодан вещи, которые Крессида с волнением укладывала недавно, отправляясь покорять Лондон.

Крессида не могла думать ни о чем другом, кроме пережитого ужаса в удушающей темноте шкафа. Она, как автомат, подчинялась миссис Стенхоп и мистеру Моретти, которые проявили о ней поистине родительскую заботу.

— Я думаю, мисс Баркли следует подняться наверх и попрощаться с нашей хозяйкой, — сказал мистер Моретти. — Вы согласны, миссис Стенхоп?

А с остальными? — подумала Крессида. Мисс Глори, которая всегда была добра ко мне, и Джереми, и Мимоза… Неужели она никогда больше не увидится с Джереми?

— Сейчас в доме больше никого нет. — Винсент Моретти словно прочитал ее мысли. — Мистера Уинтера я встретил на улице, он садился в автобус, а мой розовый бутончик отправился за покупками. — Не показалось ли Крессиде, что глаза миссис Стенхоп весело сверкнули, когда Моретти упомянул мисс Глори? — Думаю, вы достаточно великодушны, чтобы забыть обиды и сделать маленький реверанс почтенной леди. Скажите ей, что вы уезжаете и лишаете ее любимых развлечений.

Крессида, все еще находившаяся под воздействием большой порции бренди, которую дал ей мистер Моретти, позволила уговорить себя и поднялась наверх в сопровождении миссис Стенхоп, заботливо обнимавшей ее за плечи.

— Удивляюсь, как вы не боитесь оставаться здесь, — заметила Крессида.

— Нам с Даусоном некуда идти, так что выбирать не приходится. И кроме того, на нас она не вымещает свою злобу.

Злоба, ненависть, ожесточение… Какие ужасные слова! Крессида постучала в белую дверь и позвала:

— Арабиа! Я пришла попрощаться, я уезжаю.

— Громче! — посоветовала миссис Стенхоп.

— Кто там? Кто уезжает? — донеслось из-за двери.

Искреннее недоумение Арабии переполнило чашу терпения Крессиды. О, мадам, подумала она, как вы коварны, а я любила вас! Вы казались мне чудесной, волшебной, доброй, а на самом дела… Крессида молча стала спускаться по лестнице и только сейчас подумала, что ее ждет поезд и неуютный вокзал и что надо послать телеграмму Тому.

Мечты… все пустое. Восхищение, благоговение, надежды… все позади.

Даусон возник у парадного входа, словно сказочный джинн, тонкий как тростинка, обвешанный бутылками с молоком.

— А, ты как раз вовремя, — обрадовался мистер Моретти. — Проводи мисс Баркли на поезд.

Задержав взгляд на чемодане, затем на дорожном платье Крессиды, Даусон вопросительно посмотрел на мать.

— Произошел другой… эпизод, — многозначительно прошептала та.

— Идемте, — кивнул Даусон. — Я возьму такси, это самый безопасный вид транспорта. На улице снова густой туман, а в тумане всякое может случиться. Сегодня в газете опять пишут об убийстве девушки в красных туфлях.

Крессида содрогнулась. Лучше рискнуть и дойти в тумане до автобуса, чем терпеть Даусона, который будет всю дорогу смаковать детали убийства. Однако протестовать бесполезно, кто-то должен проводить ее. Крессида предпочла бы общество мистера Моретти, он внушал ей доверие своей широкой улыбкой.