Только теперь Эмма в полной мере осознала, что исчезновение Луизы вселило в ее душу страх, который со временем разрастался и становился все более невыносимым и угнетающим.

— Ах нет, тетя Деб. Если кто-то и должен пойти в полицию, так это Дадли или Барнаби. Ведь и Сильвия поступила точно так же, но никто из-за ее побега не всполошился. С ней, по-видимому, все в порядке, поскольку она недавно звонила.

— А ты уверена, что это она звонила? Не могла ли хитрая Луиза сочинить правдоподобную историю с телефонным звонком?

— Неужели меня разыграли, как доверчивого ребенка? — Самолюбие Эммы было уязвлено.

— Луиза так и не появилась: ни слуху, ни духу. Миссис Пич, судя по голосу, казалась удивленной и встревоженной. Исчезновение Луизы представляется мне очень странным. На вашем месте я пошла бы в полицию.

— Нет, нет! — сорвалось с уст Эммы. Тетя Деб, зорко наблюдавшая за ней, промолвила, точно ясновидящая:

— Напрасно ты пытаешься оградить мужа от малейших подозрений, дорогая. Я согласна: Барнаби красив и неотразим, но из этого совсем не следует, что под обольстительной личиной не скрывается негодяй. Ты обязана выяснить все, что только в твоих силах.

У Эммы щемило сердце, но отступать она не имела права.

— Сейчас я должна идти к адвокату. У нас назначена встреча. А после этого… — Она внезапно охватила голову руками.

— Полно, дорогая. Твой любимый Барнаби не преступник. Может быть, он о чем-то и умалчивает, но впоследствии выяснится: он не мог поступить иначе.

— Вся эта история ужасна, — чуть не плача, прошептала Эмма. — Я только сейчас осознала, какая может разыграться трагедия!

* * *

Мистер Квантрил, маленький человечек, такой стерильно-чистенький и аккуратный, словно его долго хранили под колпаком, почтительно обратился к Эмме:

— Боюсь, что не смогу сказать вам ничего такого, что уже не было бы известно вашему мужу, что миссис Корт — первая миссис Корт — покинула страну три года назад. Она побывала на итальянской Ривьере, затем посетила Венецию — тогда она, кажется, в последний раз виделась с детьми. Потом я получил от нее письмо, в котором говорилось, что она отправляется в экспедицию к верховьям Амазонки. Миссис Корт просила меня не беспокоиться, если я какое-то время не буду получать от нее известий.

— За эти три года она ни разу не возвращалась в Англию? — Эмма ненавидела себя за то, что задала вопрос, связанный с ее чудовищными подозрениями.

— Конечно, она могла бы вернуться на какое-то время в страну, не поставив меня в известность. Ничего более определенного сказать нельзя.

— А вам не кажется странным, что такая изнеженная особа, как Жозефина, решила отправиться в столь дальние странствия? Ведь это не пикник.

На лице мистера Квантрила заиграла лукавая улыбка. В его глазах светился неподдельный восторг.

— Такого рода блистательные и азартные женщины непредсказуемы. И они нередко проявляют завидную стойкость в самых невероятных переделках, требующих огромного мужества. Сожалею, но больше ничем не могу вам помочь. По правде говоря, я жду… — Он запнулся, словно опасаясь сказать лишнее. Затем продолжил: — … визита из Скотленд-ярда. Кажется, у вас в Кортландсе произошли какие-то неприятности. — Он встретился взглядом с Эмми и прочел смятение и боль, притаившиеся в зеленых глазах. — Я скажу сыщикам то же самое, что и вам. — Мистер Квантрил хотел успокоить загрустившую жену Барнаби.

— Не сомневаюсь. — Эмма оценила чуткость вылощенного адвоката.

Мистер Квантрил встал:

— Осмелюсь заметить, миссис Корт, что я питаю глубочайшее уважение к вашему мужу.

— Благодарю вас, мистер Квантрил.

— Не за что. Полиция, знаете ли, любит, страха ради, преувеличивать. Иногда в ходе следствия они совершают поступки, не совместимые с элементарной логикой и здравым смыслом, — он протянул ей руку. — Если я вам понадоблюсь, дайте мне знать.

— Благодарю вас, — повторила Эмма. — Вы очень добры.

Ей в который раз страстно захотелось попросить у Барнаби прощения за то, что усомнилась в его искренности. Жозефина путешествует по Южной Америке, что подтвердил ее адвокат. Если только она тайком не вернулась в Англию, не известив, естественно, об этом мистера Квантрила…

Когда тетя Деб, огорченная страдальческим видом своей любимицы, предложила ей провести в Лондоне несколько дней, Эмма без колебания отказалась:

— Не могу, тетя. Я обещала Барнаби, что вернусь поездом, который прибывает в девять тридцать.

— Разве ты не вправе сказать ему, что передумала?

— Нет. Я обещала.

Тетя Деб покачала головой. Но ее все понимающие старые глаза с одобрением и симпатией смотрели на племянницу.

— Тогда оставь у меня детей. Мы с Ханной сумеем прекрасно о них позаботиться. Согласись, Кортландс сейчас не самое подходящее для них место.

Это великодушное предложение почтенной леди говорило о ее доброте и благородстве; помимо этого, оно было весьма разумным. Но дети категорически запротестовали, чем несказанно удивили Эмму.

Мегги окинула ее таким укоризненным взглядом, словно Эмма совершила предательство. Не говоря ни слова, девочка поднялась наверх, надела свою шляпку и пальто и, спустившись в гостиную, обратилась к тете Деб:

— Большое спасибо за приглашение, но мы не можем его принять.

— Но, Мегги, вы с Диной отлично провели бы в Лондоне время, — пыталась уговорить ее Эмма. — Тетя Деб попросила вас остаться от чистого сердца. Вы понравились ей, больше того — нужны.

— На самом деле, — горько отозвалась вдруг повзрослевшая Мегги, — мы не нужны никому. Но пусть вас это не беспокоит. Нам, в общем-то, все равно.

Губы Дины предательски задрожали.

— М-мы нужны п-папе, — пролепетала она.

Мегги скептически усмехнулась, осторожно пятясь к двери.

— Только не теперь, когда у него есть новая жена.

— Мегги! — воскликнула Эмма. — Сейчас же вернись! Если ты не хочешь остаться с тетей Деб, то по крайней мере, будь благодарной. Вам предложили погостить не потому, что в Кортландсе вы лишние. Просто нам показалось, что вам здесь будет интереснее и спокойнее.

— Мы могли бы сходить в зоопарк, — искушала девочек тетя Деб. — Мне давно уже некого туда водить, так что я сто лет там не была.

В черных глазах Мегги вспыхнула искра гнева.

— Дина, если ты не хочешь опоздать на поезд, то надевай пальто. А то она живо спихнет тебя на кого угодно.

— Мегги! Мегги! — взмолилась Эмма. — Откуда такие циничные мысли?

— Мисс Тредголд сказала нам в школе: «Больно смотреть, как родители спихивают вас друг на друга», — с готовностью пояснила Дина. — Я схожу за пальто. Подожди меня, Мегги.

Эмма не сомневалась, что Мегги способна без разрешения покинуть дом тети Деб, взять такси, доехать до вокзала и сесть на поезд.

— Не обязательно так спешить, дорогая. У нас есть еще полчаса. Конечно, вы можете вернуться в Кортландс, если хотите. Неужели вы подумали, что я вас способна бросить?

Глаза Мегги гневно блеснули; она не допустит, чтобы ее воспринимали как чувствительную Ментальную глупышку. Ее звонкий голосок прозвучал отталкивающе хрипло. Одаренная проказница была прирожденной актрисой.

— Мисс Пиннер, скорее всего, мертва, не так ли? Почему мы с Диной должны лишиться удовольствия убедиться в этом?

— Боже милосердный! — воскликнула обескураженная тетя Деб.

— Да, наша Мегги суровая личность. — Эмма пыталась шуткой сгладить непристойную выходку мятежной девчонки.

Но Мегги лишь скептически усмехнулась. Ее худенькое личико оставалось холодным и неприступным. Психологические барьеры, которые казались почти преодоленными, снова возникли между ними. Эмма немилосердно корила себя за невольную ошибку: она дала близнецам повод заподозрить, что дети никому не нужны. Их отношениям, казалось, был нанесен сокрушительный удар. Мегги и, разумеется, ее верная рабыня Дина опять стали врагами Эммы.