— Старик, наверное, сумел спрятаться от него.

— Он ничего не сказал мне. Правда, мы не говорили с ним о Максе Кортленде.

— Максу хотелось прибрать вашу землю, хозяин, — сказал Саул. — И давно бы ее захватил, если бы не старый мастер Патрик. Хороший был человек, настоящий, сильный. И друзей у него было много.

— Да, Саул. Был, — ответил Джордан и сразу почувствовал в сердце тоску и боль: перед его глазами вновь предстало усмехающееся лицо Макса Кортленда, и его несчастный умирающий отец, лежащий в кресле с искаженным от страшной душевной боли лицом.

«Так, значит, Мило стрелял в них?» Услышав это, Ева похолодела от ужаса и отвращения. Рядом уже спокойно спала Тин Ян. Понимая, что от волнения она уже не сможет заснуть, Ева решила проведать Нибо, зажгла керосиновую лампу и отправилась в барак. На веранде никого не было, видимо, Джордан и братья-канаки решили прогуляться вдоль реки.

Подходя к бараку, Ева тихо позвала Нибо и тут же с удивлением увидела, что старик сидит на пороге. Все же вид у канака был все еще довольно больной.

— Как ты себя чувствуешь, Нибо? — спросила она. — Я думала, ты давно спишь.

— Только проснулся, мисс Ева, — ответил он. — Вечно мне по ночам не спится.

Действительно, со смерти родителей Джордана Нибо потерял сон. Плантация тогда опустела, на полях стали показываться аборигены, и бывало, что захаживали еще более темные личности. С тех пор самый слабый ночной звук будил Нибо.

— Нибо, можно спросить тебя кое о чем? — обратилась к нему Ева, ставя лампу на землю.

— Спрашивайте о чем угодно, мисс Ева.

— После смерти Хейлов сюда приезжал надзиратель из Уиллоуби? Мило Джефферсон? Ты ведь знаешь его, Нибо?

Нибо нахмурился. Лицо его при упоминании Мило неприязненно сморщилось и стало похоже на старый сапог.

— Почему вы спрашиваете об этом, мисс Ева?

— Потому что я слышала, как Ной и Саул говорили с Джорданом. Они рассказали ему, что Джефферсон стрелял в них. Наверное, он угрожал тогда и тебе?

Нибо смотрел на лампу, вокруг которой вились ночные жуки и бабочки, и думал о событиях десятилетней давности.

— Да, Мило Джефферсон приехал сюда сразу после смерти мистера Хейла. Сказал, что мистер Кортленд хочет, чтобы Ной и Саул пошли к нему на поля. Но они не хотели работать ни на кого, только на мистера Патрика! Верно, стрелял в них Мило. Ребятам был бы верный конец, если бы вовремя не сбежали.

— А ты? — холодея от ужаса, спросила Ева.

— А как я мог сбежать от него? Старый я. Мистер Джефферсон сказал мне, что мистер Кортленд хочет купить землю, а ты, сказал он, плохой канак, работать не сможешь. И велел убираться отсюда.

— А потом?

— А потом я сказал ему, что мастер Джордан никогда не продаст эту землю. Он совсем от этого озверел. — Нибо непроизвольно коснулся грязно-серого шрама на лице, и Ева сразу поняла, что произошло дальше.

— Нибо, послушай. Я не хочу, чтобы Джордан узнал, что я Кортленд.

Нибо вновь задумчиво посмотрел на лампу и кружащихся мотыльков. Он давно уже знал со слов самой Евы, что она родная дочь Макса Кортленда. Но Нибо никогда не называл ее так. Для Нибо девушка всегда была просто мисс Кингсли.

— Мастер Джордан честный человек, мисс Ева. Он все поймет. А мистер Кортленд не растил вас.

— Я и не подозревала, что мой отец виноват в том, что тут творится, Нибо! Но, думаю, Джордан не сможет так просто забыть, что я дочь Кортленда. Пожалуйста, прошу тебя, не говори ему ничего. Может быть, когда-нибудь я сама наберусь смелости и скажу ему об этом...

Нибо совсем не хотелось лгать Джордану, однако, взглянув на встревоженное лицо Евы, старик понял, что ему придется выполнить ее просьбу. Нибо помолчал, глядя на усеянное звездами небо. Он давно уже искренне привязался к девушке и любил ее, как родную дочь.

— Я не скажу ему, мисс Ева, — покачав головой, ответил Нибо, — но правду иной раз не скроешь...

Наступила ночь. Джордан проводил Ноя и Саула до барака и оставил их с Нибо. Как ни утомлен был он, идти спать ему не хотелось. Он присел, посмотрел на небо и полной грудью вдохнул ночной воздух, наслаждаясь благоуханием великолепной тропической ночи. Тишину нарушал только доносившийся с реки хриплый рев лягушек-быков, но для Джордана этот оглушительный звук был сладок, как симфония, и вызывал восхитительные воспоминания. Джордан сидел неподвижно и думал о счастливом и беззаботном детстве, о шумных играх с товарищами, о жарких летних днях, когда он удил с отцом рыбу. С реки донесся сильный всплеск, и Джордан вспомнил, как он, стоя по пояс в теплой воде мелких заводей, ловил головастиков и как, купаясь с товарищами, прыгал в реку, раскачавшись на ветвях росшего у самой воды гигантского эвкалипта.

Почти час Джордан провел, глядя на лениво текущую реку. Легкий ветерок волновал темную воду, на которой дрожал и искрился мягкий лунный свет. Постепенно напряжение последних недель отпустило Джордана. В первый раз с момента приезда сюда он почувствовал, что теперь спокоен за будущее Эдема и своего дома. И все же мысль о мести Максимилиану Кортленду ни на миг не покидала его.

Поднявшись на веранду, Джордан остановился и бросил последний взгляд на очищенные тростниковые поля, залитые серебристым лунным светом. Внезапно он вздрогнул: вдалеке мелькнула какая-то тень. Подумав, что ему померещилось, Джордан протер глаза, но осторожно скользивший в свете луны силуэт не исчез. Несомненно, кто-то шел сюда, к дому.

Джордан почти сразу отбросил мысль, что это мог быть кто-нибудь из подручных Макса Кортленда. Кем бы ни оказался этот ночной гость, он пришел и был одет во что-то белое — не самый подходящий наряд для тайных вылазок в лунную ночь. Джордан уже подумал, не здешний ли это абориген-дирбал 4. Вскоре он сумел лучше разглядеть ночного гостя и с изумлением понял, что это молодая женщина, одетая в европейское платье. Она медленно шла по полю, часто останавливалась, неуклюже нагибалась и подолгу счищала комья липкой грязи, налипавшие на ноги при каждом шаге.

Джордан скользнул в свой гамак и притаился, внимательно наблюдая за таинственной ночной посетительницей. Он уже догадывался, кто это: решиться на такой отчаянно смелый поступок — бродить среди ночи одной, по полям, кишевшим опасными тропическими животными, могла только одна женщина. Джордан с раздражением подумал, что поступок было верхом глупости, и понял, что совершенно не сочувствует мучениям своей гостьи.

— О черт! — сердито выругалась женщина. Голос ее прозвучал совсем близко. Она вновь остановилась и принялась счищать с ног налипшую землю. Джордан заметил, что женщина оступилась и едва не потеряла равновесие.

— Добрый вечер! — сказал Джордан, вылезая из гамака. Женщина вздрогнула. — Довольно поздно для светского визита, не так ли, мисс Кортленд? — продолжал Джордан. Голос его прозвучал довольно насмешливо и не слишком дружелюбно.

Лекси Кортленд, прищурившись, посмотрела на появившегося на веранде Джордана.

— А, это вы! Что же, доброй ночи, мистер Хейл. Да уж, худшего времени для прогулки по вашим полям не придумаешь! — беззаботно и кокетливо воскликнула Лекси, явно не собираясь извиняться за поздний визит. Слова ее, по-видимому, относились к мокрой вскопанной земле, густо перемешанной с острыми стеблями тростника, доставившей ей на ее пути столько неприятностей. Другого тона, подумал Джордан, ожидать от Александры Кортленд и не приходилось.

— Да, сейчас не самое приятное время для пеших прогулок, — иронически ответил ей Джордан. — Между прочим, за последние дни мы разорили тут множество змеиных гнезд и крысиных нор. И пауков здесь тоже хватает.

Лекси вскрикнула от испуга. В теплом ночном воздухе прошелестел ветерок, и Джордан ощутил сильный и резкий аромат ее духов, которыми она, видимо, пыталась придать себе большую утонченность и привлекательность.