Может быть, ты позвонишь этим людям? — попросила она. — У них должен быть мой билет. Просто проверь, что все в порядке. Мне уже надоела

Англия. Я чувствую, что больше не смогу оставаться здесь.

Стелла даже не дождалась ответа на свой вопрос.

Да, конечно, — пообещала Франческа, взяв у нее листок с номером. От Стеллы не будет никакой помощи; судьба дочери, вероятно, ее совсем не интересует. Франческа вдруг остро затосковала по своей бабушке. Старушка нашла бы выход из любого положения, она бросилась бы как тигрица на защиту своей внучки.

Новость о том, что Анжело отказался от виллы, глубоко огорчила девушку. Если она вернется, где она будет жить? А где живет Анжело… официально? Вероятно, он будет настаивать, чтобы до рождения ребенка она жила в замке. Франческа вспомнила, как маркиз говорил, что дети должны расти там. Эта идея ей не нравилась; ей был не по душе фамильный замок Витторини — слишком большой, мрачный, наполненный призраками прошлого. С самого первого дня у нее сложилось мнение, что он станет тюрьмой для молодой жены Анжело, пока муж будет развлекаться на стороне. Это было еще до того, как она познакомилась с Анжело. Она не вынесет жизни под пристальными взглядами маркиза, для которого она — не более чем средство для продолжения его рода. Она всегда чувствовала, что как личность она ему совершенно не нравится.

Франческа попрощалась с матерью, даже не упомянув ни о ребенке, ни о проблемах с мужем. Она лишь пообещала связаться с семьей, с которой Стелла поедет в Италию.

Наступил день отъезда Стеллы, но Франческа еще не получила ответа от Анжело. Девушка поехала, проводить мать.

Думаю, ты тоже скоро приедешь? — без всякого интереса спросила Стелла. — Когда Анжело найдет новый дом? Или он хочет, чтобы ты жила в этом мрачном замке? Я думаю, содержать два дома довольно дорого даже для Витторини, но я советую тебе не соглашаться на это. Замок может быть и прекрасен, но от него у меня мурашки бегают по спине.

Да, он подавляет, — согласилась Франческа. — Я бы предпочла жить в другом месте.

К Стелле подошли ее спутники; разговор о возвращении Франчески больше не возобновлялся.

Грустным взглядом девушка проводила улетающий самолет. Ей очень хотелось тоже вернуться домой, но потом она вспомнила, что у нее не было дома. Однако, может быть, еще не все потеряно. И, возможно, Анжело еще не отказался от виллы, а только выехал из нее.

Через два дня к ней возвратилось ее письмо к Анжело; оно даже не было распечатано. В сопроводительной записке было сказано, что синьор Витторини в создавшихся обстоятельствах не хочет получать от нее личной корреспонденции. Все запросы она должна направлять его адвокатам; их имена и адрес были указаны в конце. Письмо было отпечатано на машинке и подписано секретаршей Анжело. У Франчески было ощущение, что она получила пощечину.

С той же почтой пришло сумбурное, залитое слезами письмо от Стейси.

«Анжело сказал, что ты не вернешься никогда. Фран, пожалуйста, возвращайся. Так не должно быть; Анжело такой грустный. Он отказался от вашего чудесного дома. Он говорит, что он тебе не нравится, но ведь это неправда. Фран, прошу тебя, приезжай и скажи ему об этом. Фран, без тебя мы такие несчастные. Ты должна вернуться домой».

Жалобные слова сестры терзали сердце Франчески, перекликаясь с ее собственными мыслями. Кажется, счастье окончательно покинуло ее. Как и раньше, Анжело полностью отгородился от нее, отказавшись слушать ее мольбы. Девушка горько усмехнулась. На этот раз он сам лишил себя возможности узнать то, что он больше всего хотел услышать. Она могла бы сообщить об этом маркизу или своим родителям и просить их передать эту новость Анжело, но она ни за что не станет этого делать. Это ее право и привилегия сообщить мужу, что он скоро станет отцом, а если он сделал так, что она не может с ним связаться, то пусть остается в неведении.

Франческа стала искать для себя недорогую квартиру.

На Рождество она послала Стейси чудесный подарок и весьма уклончивый ответ на ее письмо. Родителям она тоже послала подарки. Их ответ был сдержанным и холодным; было ясно, что во всем они винят только ее. Может быть, Анжело сказал им, что она отказалась вернуться, что было, конечно, несправедливо, но ведь он должен был что-то сказать. А поскольку ее родители зависели от него, то они, несомненно, встали на его сторону.

Этот праздник рождения Христа оказался очень грустным для Франчески.

«Для нас родился младенец Христос».

Им с Анжело тоже будет дарован младенец, но Франческа уже начала сомневаться, будет ли Анжело рад этому событию. Пожалуй, только в том случае, если родится мальчик. Она была почти уверена, что так оно и будет, и ее ребенок станет наследником имени и богатства Витторини. Тяжелая ноша для малыша, подумала она, особенно если он унаследует се чувство ответственности, которого молодой Витторини был полностью лишен.

Наконец Франческа нашла небольшую квартирку и переехала туда. После этого она словно бы погрузилась в летаргический сон. Она чего-то ждала, хотя сама не знала чего именно. Вероятно, следующего шага Анжело, когда он сообщит ей, что она теперь свободна от обязательств перед ним, или предложит другой вариант, если развод окажется невозможен.

Франческа не стеснялась тратить его деньги, хотя при других обстоятельствах она не тронула бы ни пенни. Ей было приятно думать, что Анжело, сам того не ведая, заботится о собственном ребенке. Ее забавляла мысль о том, как он упорно стремится освободиться от нее, тогда как, знай он правду, он приложил бы все усилия, чтобы вернуть ее.

Жизнь Франчески в ее маленькой квартирке текла спокойно и размеренно, но иногда по ночам она просыпалась в слезах, и острая боль пронизывала ее сердце. Анжело — отец ее ребенка — как она тосковала по нему! В такой момент она принимала решение немедленно вернуться в Италию и сообщить ему об их будущем ребенке, но когда наступало утро, опасения и страхи вновь возвращались к ней. Мрачный образ замка преследовал ее. Она не позволит, чтобы ее ребенок родился там.

Франческа была уверена, что маркиз и Анжело обязательно отберут у нее сына. Вполне возможно, что испытывая ненависть к жене, Анжело постарается заботой и своим личным обаянием завоевать любовь ребенка, чтобы потом забрать его у матери. Тогда вместо того, чтобы стать связующим звеном между ними, ребенок станет еще одной причиной раздора. Франческа сама нуждалась в этом ребенке, который бы любил ее, и которому она могла бы дарить свою любовь.

Ребенок не будет счастлив, разрываясь между враждующими родителями; может быть, ему лучше вообще не знать, что у него есть отец.

Франческа постоянно вела сама с собой нескончаемый спор, не в силах разобраться в своих чувствах и принять окончательное решение. Она тосковала по мужу и в тоже время чувствовала глубокую обиду на него за то, как он с ней обошелся. Она страстно желала, чтобы он узнал о ребенке, и одновременно боялась, что он может отнять его у нее.

И всегда в ее мыслях присутствовал образ замка. Франческа не могла ответить, считает ли она его тюрьмой или храмом. Первое приходило ей на ум, потому что она могла оказаться запертой там до конца своей жизни, а второе — потому что там жил Анжело.

Франческа больше не ходила к тому доктору, который посоветовал ей как можно скорее вернуться домой, а обратилась в ближайшую консультацию, где врачи были слишком заняты, чтобы интересоваться ее семейным положением. Теперь уже не было сомнения, что она ждет ребенка, а поскольку это была ее первая беременность, ей посоветовали лечь в больницу. Это очень устраивало Франческу, потому что рядом с ней не было никого, кто бы мог помочь ей в такое трудное время. Чтобы избежать ненужных вопросов, она сразу заявила, что она — вдова, и в качестве ближайшего родственника назвала своего отца.

Привыкнув к итальянской кухне, Франческа очень часто ходила в небольшой итальянский ресторанчик в Сохо. Ее там привлекала не только еда; хозяева ресторана были итальянцами и разговаривали между собой на своем родном языке. Атмосфера этого места напоминала Франческе Италию и Лигурию, по которой она скучала.