Закрыв офис, Сергей медленно, по стеночке, спустился вниз. С трудом добрался до автомобиля и плюхнулся на сиденье. За стеклами машины выл ветер, бросая в окна комья снега, за которыми почти ничего не было видно.

— Комп, прокладка маршрута. — С хрипом выдохнул он.

— Укажите конечную точку. — Раздался голос бортового компьютера.

— Село Гадюкино, дом лесника Кошевого (он требовал, чтобы к нему обращались именно так, по фамилии). — Сказал Сергей. Маршрут в общем-то был давно проложен, кроме того он с Ксюхой не раз навещал ее прадеда-лесника. Да что “навещал”! Там-то он и встретил свою суженную и влюбился как пацан. А ее прадед, тот самый лесник, с ружем гонял его от дома и даже разок стрельнул солью! Сколько лет прошло, а чувства не потускнели, не истерлись как стирается монета от долгого использования. Его монета до сих пор блестит и ярко отражает со своих граней лучики его любви. Жаль, что времени для счастья у них было так мало. И кажется судьба тоже считала, что мало времени прошло — Ксанка выглядела так же молодо, как и двадцать лет назад.

— С учетом пробок и состояния дороги время в пути составит примерно четыре часа. — Проинформировал компьютер.

— Поехали! — Сказал Сергей, и провалился в беспамятство-полудрему. Иногда он вскидывался от боли, глядел по сторонам шальными глазами, но за стеклами ничего не было видно. Дорогу отмечал лишь маркер на карте. Когда он включил музыку и вывел на лобовое стекло фотографии жены с детьми, он не помнил. Тиски воли все больше и больше разжимались, и болезнь брала свое, в ускоренном темпе наверстывая то время, которое провела в стальных объятиях воли человека, не дававшей ей развернуться.

Во дворе забрехала собака. Не зло, а так, чтобы дать знать хозяину, что на пороге гости. За чисто выскобленным столом в свете керосиновой лампы сидел старик. Сколько ему лет, не мог бы сказать ни один физиономист. Да что физиономист! Сам старик затруднился бы ответить на этот вопрос. Был он высок, худ, но исключительно силен. Вопреки обычному образу лесника, у него было чисто выбритое лицо, зато совершенно лысая голова сверкала как натертая до блеска медная пластина. Лесник занимался важным делом — остро наточенным ножом и прочими инструментами по дереву, он вырезал из чурки куклу. Для младшей пра-правнучки. Она еще играла в куклы и старик был рад сделать приятное ребенку. Тем более, что куклы у него выходили как живые — настоящее произведение искусства.

— Кого еще там черти принесли!? — Недовольно проворчал старик и встал. Выйдя в сени и открыв дверь, он крикнул:

— Ша, Гаврош! — Собака немедленно умолкла, выполнив свой долг, и залезла обратно в свою теплую конуру.

Перед домом стояла машина, освещая стену сарая.

— Ксюха, что ли? — Старик накинул тулуп и выбрался из дома. Из машины никто не выходил. Хмыкнув, старик, утопая в снегу по колено, подошел к автомобилю и открыл дверь. Наружу вывалилось беспамятное тело Сергея — мужа Оксаны.

— Ох, ёшь твою медь! — Вскрикнул старик, подхватил мужчину, легко взвалил его на плечи и почти побежал к дому.

Пока то да сё, раздевал, укладывал, растирал непутевого муженька правнучки, тот пришел в себя.

— Ты, это… Серег, я сейчас скорую вызову. — Сказал лесник.

— Не надо, деда. — Сергей с трудом сел. — Не надо. Дай что-нибудь попить, я все расскажу…

— Ну и дела! — Старик озадаченно потер лысину. Напротив него на лавке устроился сильно исхудавший зятек, укутанный тулупом и медленно пил из кружки травяной взвар.

— Вот такие вот дела. — Устало согласился Сергей.

— Так ты что же, помирать что ли сюда приехал?

— Прости, дед. — Сергей опустил голову. — Не хочу, чтобы Ксана страдала, глядя на меня. А так раз, и как отрубил! Надеюсь ей так легче будет пережить. О семье в финансовом плане я тоже позаботился, надеюсь выкарабкаются. Вы только не звоните ей, не говорите. Через два дня она и так все узнает. Ну, когда все закончится. — Он отвел в сторону глаза.

— М-да… — Старик смотрел на Сергея с непонятным выражением в глазах. — Ладно, ложись на печку, поспи. А я подумаю…

Сергей согласно зевнул и встал. Вернее попытался встать, но неожиданно ноги его подогнулись и он неловко упал. К счастью, лесник успел его поймать, не дав удариться. Сергей с удивлением посмотрел на старика, вроде только что сидевшего напротив, но мысли стали путаться и он позволил себя увести.

— Ну и дела! Ёшь твою медь! — Лесник озадаченно крутил головой, пил из кружки и снова повторял: — Ёшь твою медь! Нет, не соображу, как правильно будет-то… — Он снова почесал свою лысину. — Стало быть надо посоветоваться-то.

Старик встал, выдвинул ящик комода, долго ковырялся и наконец вытащил оттуда тонкий прозрачный лист, который от его прикосновения слабо засветился.

— Так… как тут было-то? — Задумчиво пробормотал старик и ткнул пальцем в изображение человечка. На экране появился список их нескольких имен. — Ага, значит так… — лесник ткнул пальцем в имя “Морозов” и стал ждать. Через полминуты ожидания тихий женский голос сказал: “Абонент недоступен, после сигнала оставьте сообщение”.

Старик досадливо плюнул и кинул лист обратно в комод.

— Вот, значит, Кошевой, владей и пользуйся! — Передразнивая кого-то, произнес старик. — Не надо отставать от жизни! Тьфу!

Тихо скрипнула дверь на улицу и лесник вышел под падающий снег. Подняв голову, он поймал снежинку губами и некоторое время всматривался в непроглядное небо. Потом нагнулся, слепил снежок и что-то долго над ним шептал. Решив, что сделал все как надо, он вошел в дом, положил снежок в металлическую тарелку и стал ее разогревать над верхним обрезом керосиновой лампы. И когда снег почти весь расстаял, в окно ударило порывом ветра, стукнула входная дверь и в комнату ворвался белобородый толстый старик. Его синий теплый тулуп, чем-то похожий на халат, являл свету подпалины, от которых струился дым и пахло горелым.

— Кощей, твою мать! — Взревел он. — Какого хрена ты творишь? Не мог что ли позвонить!?

— А ты проверял свою шайтан-машинку? — Недобро ощерился лесник. — Прежде, чем обвинять, не помешало бы… А то обижусь!

— Ладно, ладно. — Примирительно поднял руки гость и скинул с себя обгоревшую одежду. — Забыл я ее дома… Чего звал-то? — Спросил он и уселся за стол.

— Посоветоваться надо. — Буркнул обиженный хозяин.

— Перестань дуться! Говорю же, приношу свои извинения. — Гость достал из-за пазухи плоскую бутыль. — Давай кружки, глинтвейна моего изготовления плесну.

— Эт ты хорошо придумал. — Кивнул лесник и недовольство окончательно покинуло его чело. Продегустировав напиток, он принялся рассказывать.

— От, дела! — Воскликнул гость по окончании рассказа. — Думаешь, Яга виновата?

— По всему так получается. — Согласно кивнул головой лесник. — Силу-то и даже старую память запечатала в себе, да видать сила-то нашла дорожку наружу.

— И чего она за смертного пошла? — С недоумением спросил гость.

— Да влюбилась, как кошка. — Махнул рукой Кощей. — Да и парень неплохой. А внучки-то какие! — Лесник, прикрыл глаза и мягко улыбнулся и лицо его сразу преобразилось — стало каким-то мягким и даже приятным.

— Знаю, знаю. Мне по должности положено знать — подарки-то им я таскал. — Фыркнул Дед Мороз. — Так чего ты от меня ждешь?

— Совета, конечно. Что делать-то?

— Я уж точно тут ничего не могу. Не мне супротив силы Яги идти. — Покачал головой гость. — По моему разумению она сама должна снять последствия действия ее силы.

— Вот и я так думаю. — Печально кивнул Кощей. — Только придется распечатать ее память-то. И я не знаю, что будет, когда она все вспомнит.

— А распечатывать видимо мне придется. — Помрачнел лицом Мороз.

— Тебе. Я не смогу. — Кивнул Кощей. — И еще доставить быстро ее сюда. А то боюсь до утра парень не дотянет.

— Хм… — Дед Мороз задумался и присосался к бутылке.

Заметив, что в стеклотаре ничего уже не осталось, Мороз решительно стукнул ею по столу. — Ладно, раз такое дело, помогу я Яге-то. Только чур, прикроешь меня своей лысиной, как только она придет в себя, а то мне совсем не хочется превратиться в лягушку!