Тенгвальд сердито нахмурился. Ему не следовало замечать эти пальчики. Так же, как красивые лодыжки, бедра и выпуклые ягодицы.

Но мокрое платье обтягивало ее так же, как кожура обтягивает спелую сливу. Это зрелище было не менее аппетитным, чем лицезрение созревшей ягоды, а Тенгвальд чувствовал себя так, словно изголодался по фруктам.

Он нахмурился еще сильнее, встал с кресла и подошел к окну. Что это на него нашло?

Наверно, причина заключалась в том, что он ожидал встретить простушку, а увидел настоящую кинозвезду. Но дело было не только во внешности.

Со слов сестры Тенгвальд представлял себе Сигрид обычной девушкой, только что вышедшей из подросткового возраста. Но женщина, которую он увидел, спустившись на берег, была зрелой и уверенной в себе. Даже стоя по пояс в воле. Когда он поставил под сомнение ее способ спасения близнецов, Сигрид быстро нашла логичное объяснение случившегося.

Тенгвальд не признавался в этом даже себе самому, но эта женщина слегка пугала его. Она объяснила свой внезапный смешок поведением детей, но он подозревал, что на самом деле Сигрид посмеивалась над ним.

Стук в дверь заставил его обернуться. На пороге стояла она. Синяя ткань блузки хорошо гармонировала с ее ярко-голубыми глазами. Короткая юбка не прикрывала красивые колени, высокие каблуки подчеркивали узкие лодыжки и стройные голени. Увидев светло-русые волосы, по-прежнему сколотые на затылке, Тенгвальд невольно подумал, что, если их распустить, они наверняка достанут до талии.

Внезапно он представил себе, что вынимает шпильки и запускает пальцы в ее шелковистые пряди. У него тут же затвердело в паху.

— Входите, — сказал он, сделав неимоверное усилие и прогнав от себя эту представленную им заманчивую картину.

— Я не вовремя? — Она вошла в комнату, расправив плечи и высоко держа голову.

— Очень вовремя, — ответил Тенгвальд. — Садитесь. Выпьете бокал вина?

Сигрид улыбнулась.

— Спасибо, с удовольствием.

Он подошел к бару и достал бутылку.

— После обеда я поиграл с девочками в настольную игру, заставил умыться и отправил спать. Думаю, они уже угомонились. — Тенгвальд протянул ей бокал мерло и добавил: — Кстати, их спальня рядом с вашей.

Сигрид сделала глоток рубиновой жидкости и довольно улыбнулась.

— Замечательно, — сказала она, облизала губы, и у Тенгвальда засосало под ложечкой.

— Я готова приступить к своим обязанностям с завтрашнего утра.

Она слегка пошевелилась, и он услышал шелест шелка о кожаное сиденье. Затем Сигрид скрестила ноги, и от звука, с которым плоть прикоснулась к плоти, у Тенгвальда перехватило дыхание.

Что за чертовщина…

Он жадно припал к бокалу, стараясь рассеять странный туман, окутавший мозг.

— Знаете, я настоятельно советовал бы вам, — начал он, обводя Сигрид взглядом, — сменить гардероб.

Между бровями молодой женщины появилась тонкая морщинка.

— Я вот о чем, — поторопился объяснить Тенгвальд. — Лотта и Ловиса — ужасные непоседы. Они носятся как угорелые, скачут, копаются в грязи… Один Бог знает, в какие игры они заставят вас играть.

— Ясно. — Сигрид поняла, какой дружеский совет ей дают, и улыбнулась. — Иными словами, мне следует надеть брюки.

— Вот именно.

Обстановка тут же разрядилась. Они немного поговорили о распорядке дня и о том, чего ждут друг от друга.

Когда Тенгвальд снова наполнил бокалы, Сигрид промолвила:

— Знаете, вы Замечательно поступили, позволив племянницам пожить у вас. Когда фру Истгорд прилетала к нам в Туресунн, я поняла, что поездка в Америку для нее очень много значит.

Он поставил бутылку на мраморный столик, поджал губы и признался:

— Сначала я отверг ее просьбу.

— Неужели?

Тенгвальд откинулся на спинку кресла.

— Да. Амалия пришла ко мне и объяснила, что у Фредрика появилась возможность сделать карьеру. Ему предложили пройти двухмесячный курс повышения квалификации финансовых работников, который летом читают в Колумбийском университете. Она спросила, нельзя ли на это время оставить мне детей. Я отказал. Вежливо, но решительно.

Он саркастически хмыкнул.

— Я напомнил Амалии, что хозяин из меня никудышный. Что это, скорее, по ее части. Напомнил, что в отличие от нее я никогда не хотел детей. И закончил тем, что она передала вам: мне нужно завершить исследование для одной из крупнейших испанских агрохимических компаний. Я не могу оторваться от лаборатории и от своей работы даже на неделю, не говоря уж о двух месяцах.

— Казалось, Амалия все поняла, — продолжил Тенгвальд. Его улыбка стала шире. — Но моя сестра очень упряма. Через день она пришла с новым планом. Планом, который учитывал вас. Все это звучало очень… убедительно. В конце концов я согласился принять племянниц на лето, если вы будете присматривать за ними в то время, когда я работаю.

Сигрид отставила пустой бокал.

— Я считаю, что герой поневоле — герой вдвойне.

Но Тенгвальд вовсе не считал себя героем. Эта мысль сбила его с толку. Он не знал, что сказать, поэтому решил промолчать. Наступила томительная пауза.

Наконец Сигрид встала.

— Наверно, пора спать. Если девочки действительно такие ужасные непоседы, как вы говорите, то мне стоит как следует выспаться.

Она быстро вытянула пальцы и вскинула подбородок. Тенгвальд с опозданием понял, чего она хочет, и неловко пожал ей руку.

Ее кожа была теплой. Гладкой. И нежной.

— Хочу заверить, что сделаю все от меня зависящее, — любезно промолвила Сигрид. — Мы не станем мешать вашей работе. Пока я буду с девочками, вы даже не заметите, что мы здесь.

Тенгвальд смотрел ей вслед и думал, что это обещание вряд ли исполнится…

Жизнь очень быстро вошла в свою колею, и это удивляло Сигрид. Она вставала рано и готовилась к предстоящему дню. Помогала девочкам одеваться, кормила завтраком, а потом они придумывали, чем заняться.

В первый день она повела детей в местную публичную библиотеку. Там нашелся большой глобус, на котором Сигрид показала двойняшкам Америку и огромный Атлантический океан. Потом они читали детские книжки о Нью-Йорке, куда отправились родители девочек.

На другой день они вместе изучали маленький городок Шиен. Лотта и Ловиса с удовольствием показали ей пиццерию, кафе-мороженое и квартал магазинов. А вчера она вместе с двойняшками ловила рыбу. Червяков Сигрид панически боялась, поэтому надевала на крючки кусочки ветчины, найденной в холодильнике. Но рыба не клевала, поэтому они забрались на скалу и стали следить за голубыми крабами, копошившимися под водой.

Тенгвальд был прав, когда говорил, что ей придется переодеться. Сшитые на заказ платья и юбки, помогавшие Сигрид сохранять уверенность в себе, для ухода за девчонками не годились. Честно говоря, слаксы и кожаные туфли на низком каблуке для этого не годились тоже. Для такой работы требовалось что-то более прочное и непринужденное. Джинсы и шорты, тапочки и сандалии. То, что она носила в Туресунне. К несчастью, Сигрид нарочно оставила эти вещи дома.

На курсах менеджеров по туризму ей твердили, что карьеру на этом поприще может сделать только тот, кто умеет правильно одеваться и вести себя так, как положено профессионалу.

Однажды в ее мозгу что-то щелкнуло, и Сигрид поняла, что если она будет выглядеть спокойной и уверенной в себе, как настоящая леди, то люди станут доверять ей больше. Никому нет дела до ее низкого происхождения и того, что она чувствует в глубине души. Именно в тот день Сигрид решила начать регулярно употреблять средства, которые должны были защитить ее от прошлого: тщательно наложенную косметику, модные прически, нарядную одежду и умение держать себя в руках.

Она сумела сделать себя тем, кем в действительности не была. До сих пор этот план работал как часы. Никто ни о чем не догадывался.

И все же карабкаться на скалы без обуви на резиновой подошве было неудобно. Что ж, придется терпеть. Имидж профессионала важнее, чем стертые ноги…

— Лотта, я очень рада, что ты рассказала мне про шрам на подбородке, — сказала Сигрид, бережно расчесывая девочке волосы.