Грэг обнял ее обеими руками, прижался губами к ее волосам и зашептал что-то похожее на «ну, ну, не плачьте…» Может быть, он даже просил прощения. Но его голос был тихим, а ветер с моря уносил прочь его слова.

Она не заметила, как ухватилась рукой за отворот его нелепой рубахи и щекой прислонилась к его обнаженной груди. Его бронзовое тело приятно пахло кокосовым мылом, а кудрявые волосы на груди мягко щекотали ей кожу. Биение его сердца становилось все сильнее, как нарастающий шум начавшегося прилива.

Она почувствовала, как напряглись его бедра, и он еще крепче прижался к ее телу, но острее всего она ощутила надежную силу его объятий.

— Все будет хорошо, — шептал он ей в волосы. — Мы что-нибудь придумаем.

Держи меня, хотелось ей шепнуть в ответ. Хотя бы одну минуту. Меня так давно никто не обнимал. Так давно.

Но даже сама эта мысль пугала ее, а уж о том, чтобы произнести это вслух, и речи не могло быть. Да и что она делала здесь, на этом частном пляже, в объятиях мужчины, прижавшись к нему, как если бы он нравился ей и она в нем очень нуждалась? Возможно, это было именно то, чего он и добивался.

Она заставила себя отстраниться от него. Он выпустил ее из своих объятий, но руки все еще лежали на ее плечах, в глазах светилось недоумение.

— Ничего плохого нет в том, что люди нравятся друг другу, — сказал он. — Разве это преступление, если мы доставим себе немного удовольствия.

— Удовольствия? — растерянно повторила она. — Это все, о чем вы думаете?

Он долго молча смотрел на нее, напряженно стиснув зубы. Маленькая жилка билась у него на виске. Он был удивительно серьезен в этот миг.

— Да… — медленно протянул он. — Это все, о чем я думаю.

Если это правда, смущенно подумала она, то почему он смотрит на меня так мрачно? Что кроется за этим серьезным и таинственным взглядом.

— Удовольствие, — повторил он, как бы убеждая себя. Затем, словно для того, чтобы доказать, что ее слова соответствуют истине, он подхватил Линду на руки и ринулся в сторону моря.

— Не надо! — закричала она, испугавшись, но он продолжал легко нести ее, как если бы она была невесомой. Он безудержно мчался вперед, пока не очутился по колено в воде.

Линда зажмурилась от потока воды обрушившейся на них волны и прижалась к нему.

— Не надо! — снова запротестовала она, так как набегавшие волны ударяли ее почти в лицо, заставляя кашлять и трясти головой.

— Надо, — парировал он. — Получайте удовольствие. Развлекайтесь. Я не отпущу вас, пока не засмеетесь.

— Я не могу смеяться, — задохнулась она. — Я тону!

Он стряхнул воду со своих волос и сжал ее еще крепче, в глазах у него появился какой-то дикий блеск.

— Я вас не отпущу, пока не засмеетесь. Вам нужно смеяться как можно больше, как это делает ваш ребенок.

Затем, как самый настоящий сумасшедший, он захохотал и нырнул в волны, увлекая ее с собой.

Она плевалась, колотила его, грозила ему. Все было напрасно. Его неистовство становилось все сильней. Наконец она не выдержала и засмеялась.

Они все еще смеялись, когда, промокшие до нитки, шли обратно на виллу. Вид у обоих был совершенно неприличный. Мокрая рубаха Грэга прилипла к его груди; с густых повисших волос прямо в глаза стекала вода. Его босые ноги, как и у нее, были облеплены песком. С ее длинных волос, все еще завязанных узлом, потоком стекала вода прямо по спине. Одежда беззастенчиво обрисовывала ее фигуру.

Грэг сказал что-то смешное и снова заставил ее смеяться. Они пришли на патио одновременно с Саррой и Томми. Темные глаза Сарры сначала расширились при виде их, а потом задумчиво сощурились.

Мальчик бросил на мать довольный взгляд. Она сразу поняла, что он хотел этим сказать, и согласно кивнула в ответ. Но тут же вспомнила, о чем говорил ей Грэг.

— Что ты сказал своей маме, когда вот так глазами разговаривал с ней? — спросил Грэг Томми.

Томми улыбнулся и застенчиво потупился.

— Что же ты ей сказал? — снова повторил Грэг.

— Вы купались прямо в одежде? Это же глупо, — тихо ответил Томми.

— Значит, сегодня глупое воскресенье, — прозвучало в ответ. — Бывает и такое иногда. Как тот гриб, что вырос у тебя в ухе, и все остальное.

Томми взглянул на Грэга, потом на Сарру, а затем и на Линду.

— Ведь, правда, мы сегодня все развлекаемся? — Его голосок был робким, но очень чистым. Чистым и счастливым.

Линда закусила губу и быстро заморгала глазами, на сей раз не от океанской соли.

— Да, — уверенно сказал Грэг. — Мы развлекаемся.

Томми посмотрел на камни под ногами и задумчиво провел по ним линию носком своего башмачка.

Грэг снова робко позвал его.

— Да?

— Сарра получила все цветы, которые появились из моего уха. А почему маме ничего не досталось?

Он взглянул на Грэга — тот сосредоточенно нахмурился и покачал головой.

— Может быть, у тебя там еще что-нибудь выросло? — Он наклонился и заглянул мальчику в ухо. — Так и есть.

В его руке появилась прелестная желтая роза. Он вручил цветок Линде.

— Прошу. Ну, как она вам, нравится?

Томми засиял от удовольствия. Линда в изумлении смотрела на розу. Как он это сделал? Ведь цветок не был ни увядшим, ни мятым. Она почти со страхом взглянула на него. Может, он и правда волшебник? Совсем немножко.

Ее изумление было прервано появлением экономки. Пенелопа Фултон — высокая женщина лет пятидесяти, с темными волосами была вечно чем-то озабочена.

— Мистер Хьюстон, — сказала она, — для вас есть очень важное сообщение из Нью-Йорка. От мистера Бадави.

Улыбка исчезла с лица Грэга.

— Сообщение от Бадави? Какое?

— Он не приедет через два дня, как планировал.

У Грэга заглегли морщинки между бровями.

— Он отменил свой приезд?

В то же мгновение у Линды бешено заработало воображение и появилась дикая надежда, что если Бадави не приедет, то и весь этот сумасшедший маскарад кончится. Однако, как ни странно, от этой мысли у нее вдруг сжалось сердце и заныло в груди.

Но ответ миссис Фултон унес все ее переживания и вместо этого наполнил ее новыми предчувствиями.

— Нет, сэр. Он приедет сегодня вечером и хочет, чтобы его встретили в аэропорту.

— Сегодня? — переспросил Грэг. Сегодня, в ужасе подумала Линда.

— В семь сорок пять вечера. И еще, мистер Хьюстон, — экономка выпрямилась еще сильней, словно аршин проглотила. — Что-то надо делать с этим котом. Я его заперла в прачечной, чтобы он не бродил по всему дому. Но он так орет и скребется в дверь, что у меня началась мигрень.

— Ясно, — сказал Грэг.

— И это еще не все, — продолжала миссис Фултон, поджав губы. — Ваш гость прибывает так неожиданно. Мне будет крайне трудно подготовиться к его приезду. Да еще с таким неугомонным котом. И потому я не могу взять на себя ответственность за прием гостей, которые не придерживаются своего графика.

— Томми, — сказал Грэг подчеркнуто спокойным голосом, — будет лучше, если вы с Саррой сейчас пойдете и освободите Бозо.

Мальчик торжественно кивнул, схватил Сарру за руку и потащил ее в сторону тюрьмы-прачечной, где томился его любимец.

Между тем Грэг нахмурился.

— Если он приезжает сегодня, значит, сегодня его и надо будет принять, и как можно лучше. Какого бы труда это вам ни стоило. Вам понятно, миссис Фултон?

Тонкие брови экономки от обиды поползли на лоб.

— А что касается кота, — продолжил он, — то с ним нужно обращаться, как с любым из моих гостей, и даже лучше. А если вы и ваша мигрень этого не переносите, то лучше уходите — прямо сейчас.

— Вот как! — сказала явно рассерженная миссис Фултон.

— Да, именно так. — Грэг еще грознее сжал челюсти. — А сейчас вам лучше пойти и приготовить все к приезду Бадави.

Женщина недовольно хмыкнула, но быстро пошла в дом.

— Я знал, что мне не понравится иметь дело с прислугой, — проворчал он, когда дверь за ней закрылась. — Они здесь всего два дня, а я уже устал от них.