В целях самозащиты она сказала первое, что пришло в голову: «Ты хорошо прогулялся?» Он отпустил ее. После такого близкого соприкосновения, Челси почувствовала легкое головокружение, но все же нашла в себе силы сделать шаг в сторону. Дрожащими руками она поправила на себе рубашку.

Крейг достал поднос и положил его возле бутербродов. Прислонившись к кухонной стойке, он скрестил на груди руки и стал холодно наблюдать за ней.

Нервничая, Челси разложила бутерброды с сыром и ветчиной на тарелочку для хлеба и поставила ее на поднос. Сюда же она поставила тарелки, чашки, приборы и салфетки, с трудом удерживая язык за зубами. Ей хотелось упрекнуть его за то, что он обращается с ней, как с воровкой.

Сполоснув над раковиной руки, она прошла в узкую, длинную комнату, одновременно служившую и прачечной, и кладовой. Тусклая лампочка едва освещала ее. Все еще не оправившись от поведения Крейга, Челси остановилась перевести дух. Она зашла сюда за банкой консервированных персиков, которую еще раньше заметила на полке. И чуть было не выронила ее, когда собиралась выйти, как увидела Крейга. Он заполнил собой дверной проем, заслоняя свет из кухни. У Челси было ощущение, что она попала в лапы к хищнику. Немного поколебавшись, она двинулась к выходу и, собрав все свое мужество в кулак, сказала: «Пожалуйста, дай мне пройти».

Он приблизился к ней. Челси похолодела. Она чувствовала себя совсем маленькой, когда Крейг навис над ней. Он взял из ее рук банку с персиками и поставил на первую попавшуюся полку, ни на секунду не отрывая взгляда от ее лица.

«Ни ты, ни любой другой мужчина не запугает меня с позиции силы. Я отказываюсь играть в твои игры, так что пропусти меня».

«Это уже не игра, Челси».

Крейг шагнул к ней.

Она отпрянула.

Он сделал еще один шаг.

Челси побледнела, но старалась сохранить непроницаемое выражение лица. Она сделала назад еще два шага. Крейг продолжал наступать и не остановился даже тогда, когда она спиной уперлась в стену. Прижав к стене ладони, Челси старалась ничем не выдать своего беспокойства.

Он вплотную приблизился к ней. Она ощущала его тепло и силу. Челси снизу вверх смотрела на него, ее дыхание участилось. Она попыталась понять, чего же он добивается, но его когда-то выразительные глаза не дали ответа. Крейг поднес руку к ее щеке. Челси непроизвольно уклонилась. Он нахмурился, рука повисла в воздухе. Крейг мстительно смотрел на нее.

Осталась ли у него хоть капля здравого смысла? «Что ты пытаешься доказать?» — наконец спросила она.

«Мне ничего не нужно тебе доказывать, Челси».

Она вздрогнула и закрыла глаза, почувствовав, как он проводит пальцами по ее щеке, по нижней губе. Челси вздохнула. Крейг негромко выругался. Она широко раскрыла глаза, в которых отразилось желание и... смущение.

«Ты хочешь меня. Почему ты отказываешься это признать?» — допытывался он.

«Нет!» — вскричала Челси, упираясь кулачками в его раскрытую грудь.

Крейг еще теснее прижался к ней, коленом раздвинув ее бедра. «Будь со мной откровенна, хотя бы сейчас».

«Я откровенна с тобой».

Не в силах справиться с собой, она прижала ладони к его груди, ощущая биение его сердца и тепло кожи. С кошачьей грацией ее руки заскользили по мускулистой груди. Челси почувствовала, как у него перехватило дыхание.

«Я хочу ласкать тебя так, как делал это раньше», — сказал Крейг, охрипшим от желания голосом. «Тебе всегда нравилось ощущать на своем теле мои руки и губы, Челси».

Она протестующе шевельнулась, но это еще теснее прижало ее к нему. Челси прекрасно помнила, как он умел заставить ее забыть все на свете, отбросить все условности и погрузиться в омут наслаждений. Но она опасалась его натиска, потому что знала, что он просто хочет использовать ее, а не заняться любовью.

«В своих снах я слышал звуки, которые ты издавала, когда мы занимались сексом. Ты просто мурлыкала от удовольствия. Я хочу услышать их, сделай это для меня сейчас».

Челси не могла вымолвить ни слова. Она замотала головой и попыталась вырваться, когда он вызывающе потерся о нее своей твердой плотью.

«Не делай этого», — умоляла она, ее колени ослабели, внутри разгоралось желание.

«Не делать чего?» спросил Крейг «Не заставлять тебя хотеть меня? Не заставлять вспоминать то, чему ты помогла разрушиться? Не подливать масла в огонь, который бушует у тебя внутри, потому что он может сжечь тебя? Что именно, Челси?».

Ее обуял страх. Страх, потому что она безумно хотела его. Страх, потому что она все еще любила его, как ничто и никого на свете. Страх, потому что она будет всегда любить его, независимо от того, любит ли он ее.

Жгучее желание в его глазах на какое-то мгновение парализовало ее. Каждая мышца ее тела была натянута, как струна. Закрыв глаза, Челси прислонилась головой к стене, не в силах думать, говорить, что-либо делать, зная только одно: эти шесть лет она желала почувствовать еще раз всю силу его страсти. Ее сопротивление стало улетучиваться, когда он провел пальцем по очертаниям ее губ. Непроизвольно Челси схватила палец зубами и втянула его в рот.

Крейг пробормотал ругательство, которое при других обстоятельствах звучало бы очень грубо, а сейчас, оно слетало с его губ, как молитва.

Челси открыла глаза, не желая больше скрывать то, что она чувствует. Она отбросила все свои опасения, связанные с Крейгом. Какая бы ни была цена, она ее заплатит.

Крейг стал центром ее Вселенной. Челси взяла его ладони и прижала к своим щекам, потом поднесла к носу, вдыхая запах его кожи и стала осыпать поцелуями, пока у него не задрожали руки.

«Ты был прав», — призналась она, глядя на него и замечая недоверие в его глазах. «Я всегда любила твои ласки».

Крейг жестом собственника положил руки на ее груди. Челси вся изогнулась от его прикосновения. Она горела желанием ощутить его руки и губы везде, где угодно и так долго, насколько он сможет продлить наслаждение. Его глаза потемнели, на скулах выступил лихорадочный румянец. Крейг возился с пуговицами рубашки Челси, но его терпение лопнуло, и он просто-напросто рванул ее. Ткань затрещала и пуговицы посыпались одна за другой. Но вместо того, чтобы совсем снять ее, он завел за спину руки Челси и связал запястья рубашкой.

Ее голова кружилась, сердце то обрывалось, то бешено колотилось, тело трепетало в ожидании. Она не пыталась освободиться, несмотря на то, что чувствовала себя брошенной на произвол судьбы и уязвленной.

Она пристально смотрела на Крейга, ошеломленная и неуверенная. Челси чувствовала себя пленницей и молилась, чтобы он не принес ее в жертву на алтарь своего гнева. Он взглядом опалил ее нежную кожу, сладострастное выражение его лица возбудило ее до предела. Ее тело взывало к нему. Она прошептала его имя. Крейг посмотрел на нее. Он действительно посмотрел на нее, и Челси увидела его внутреннюю борьбу. Несмотря на то, как он с ней обращался, она поняла, что все еще не безразлична ему, даже если Крейг и не желал, чтобы она знала правду, даже если упорно отказывался признать это и будет все отрицать. В ее сердце затеплилась робкая надежда и желая поверить в это, Челси отпустила все рычаги, сдерживающие чувства.

Глава 7

Крейг ласкал ее груди, а она тихо стонала, что красноречиво свидетельствовало о ее всепоглощающем желании.

«Поговори со мной», — пробормотал Крейг, наклоняясь. Едва касаясь губами, он заскользил по ее шее, затем провел по ней языком. «Скажи мне, что ты хочешь?».

Ее слова шли из глубины сердца. «Люби меня! Я хочу, чтобы мы занялись любовью».

Крейг попытался защититься. «Мы занимаемся сексом».

Челси отрицательно затрясла головой. «Нет, Крейг, нет!».

Он закрыл ей рот поцелуем, потом опустился на колени и взял в ладони ее упругие груди. Немного поколебавшись, Крейг посмотрел Челси в глаза. «Я ничего не могу тебе обещать, Челси. Все, что я могу сказать, так это то, что мы сможем удовлетворить друг друга и это будет самое честное из всего, что когда-либо было между нами».