— Согласна, нужна; да и кто бы в этом сомневался. Ты ведь никогда не зарабатывал себе на жизнь сам. И ты еще имеешь наглость заявлять свои претензии Пруденс? — негодовала тетя Мэгги.

— Как вы здесь очутились? — раздался повелительный голос Дэви Маквея. Он стоял так близко, что я ощущала тепло, исходившее от его могучего тела.

Ян, помолчав, ответил:

— Меня привела сюда эта леди. — Он показал своей изящной ладонью на Флору Клеверли.

— Так это вы! Разве я вас не предупреждал? Опять плетете интриги…

— Мистер Маквей, ничего страшного не произошло. Когда-нибудь это все равно должно было случиться. Чем раньше, тем лучше. — Я говорила бесстрастно-спокойно.

— Не понимаю, из-за чего вся эта паника, если он ваш муж? — вмешалась домоправительница.

— Мисс Клеверли, этот человек — двоеженец и предатель. — Я смерила гадкую женщину надменно-презрительным взглядом. — Когда этот лжец предложил мне руку и сердце, у него уже была жена и двое детей.

— За свой грех я заплатил сполна: провел четыре месяца в тюрьме, неужели ты до сих пор этою не понимаешь, Пру?

Я все понимала, но ни сострадания, ни жалости к Яну не испытывала.

— Я не думаю, что прошу слишком многого. Давай поговорим с тобой наедине, — взмолился Ян.

— Вот тут ты как раз и ошибаешься, — перебила его тетя Мэгги. — То, что ты просишь, — не слишком, а чересчур много по отношению к такому негодяю, как ты.

Бледное лицо Яна искривила уродливая гримаса.

— Держите свое мнение при себе, мадам, — высокомерно произнес он. — Вы виноваты в случившемся больше других. Все эти годы вы только и делали, что ахали да охали вокруг Пру. Если вам так нравится опекать молоденьких девушек, следовало бы самой давно выйти замуж.

Мне пришлось чуть ли не повиснуть на Дэви Маквее, чтобы в ярости он не бросился на Яна, позволившего себе оскорбить тетю Мэгги.

— Убирайтесь отсюда! — прогремел Дэви.

Ян посмотрел в разгневанное лицо Маквея и недоуменно спросил:

— Вы-то кто такой?

— Простите, но я хозяин этого дома. Вам все понятно?

Ян был обескуражен.

— Я все-таки хочу с тобой поговорить, Пру, — настаивал он, еле сдерживая негодование.

Я почувствовала, что тетя Мэгги и Маквей готовы были выставить незваного гостя. Желая предотвратить скандал, я согласилась поговорить с Яном.

— Хорошо. Если для тебя это столь важно, давай побеседуем. Пойдем только на улицу.

— Пру! Ты в своем уме?!

— Тетя Мэгги, не беспокойтесь. Все будет в порядке.

Мой взгляд на одно мгновение пересекся со взглядом Дэви Маквея, говорившим: «Позвольте мне разрешить эту дилемму». Мысленно я отвечала ему: «Если вы этого хотите, да».

Но внутренний голос, более мудрый, предостерегал: «Становись на собственные ноги. Если ты не сделаешь этого шага сейчас, то не сделаешь никогда. Твоя личная жизнь не имеет отношения ни к Маквею, ни даже к тете Мэгги. Ты обязана сама доказать человеку, игравшему роль твоего мужа, что он больше ничего для тебя не значит. От твоей решимости и силы духа зависит будущее. Если ты уступишь Яну хоть на йоту, это явится твоим поражением. Этот паук вновь обретет власть над тобой. Он будет возвращаться снова и снова, пока не уничтожит тебя. Вне зависимости от того, что ты чувствуешь, внешне ты обязана казаться спокойной и убедить эгоиста в том, что он тебе глубоко безразличен. Его влиянию на тебя пришел конец…»

Я выбежала во двор. Ян шел рядом и смотрел на меня. Подойдя к автомобилю, я повернулась к бывшему супругу. Мы стояли чуть ли не вплотную друг к другу, и где-то глубоко внутри моего существа появилось жуткое ощущение — предвестник нервного приступа.

Глаза Яна жадно впились в мое лицо. Он долго молчал.

— Наконец-то, Пру! — выдохнул проникновенно Ян.

Он обладал удивительной способностью превращать мое имя в своего рода ласку. На меня это раньше действовало умиротворяюще; но сейчас предчувствие неотвратимой беды только усилилось.

— Какое счастье, что я нашел тебя! — воскликнул он несколько театрально.

— Ты зря потратил свое драгоценное время. Пойми раз и навсегда, Ян, тебе не о чем со мной говорить. Я — свободна! Ты ничего не сможешь мне сделать. Ни-че-го… — слышишь? Ты бессилен заставить меня снова жить с тобой.

— Мне кажется, что я смогу убедить тебя изменить свое решение. Дай мне шанс, Пру, — настаивал самонадеянный Ян.

Я слегка наклонилась к нему и сухо произнесла:

— Мне хочется, чтобы ты хорошенько запомнил то, что я тебе сейчас скажу. Запомнил на всю жизнь — это избавит тебя в будущем от многих неприятностей. Так вот, слушай внимательно. Меня тошнит, — я повторяю, — тошнит только от одной мысли, что ты когда-нибудь дотронешься до меня. Ты хоть это в состоянии понять? Где твое мужское самолюбие, черт возьми!

Вот когда я почувствовала, что смертельно уязвила Яна. Когда я увидела, как ею изящно очерченные губы вытянулись в прямую, точно лезвие бритвы, линию, я испытала чувство победы. Наконец я разрушила его неколебимую уверенность в своих чарах и нанесла удар по его тщеславию и обманчивому шарму истинного джентльмена. Более того, я сорвала покров с якобы непобедимого мужчины-обольстителя, кем он, в сущности, и был: самовлюбленным обольстителем наивных и доверчивых женщин.

— Тетя Мэгги неплохо над тобой поработала. Это она поставила тебя на ноги. — Яна душила откровенная злость поверженного.

— Никакой «работы», как ты ее называешь, тетя Мэгги со мной не проводила.

— Ну если не она, так кто-то другой. Шесть месяцев назад ты бы уже валялась в истерике и тряслась, словно желе на блюдечке, или полезла бы драться как безумная. — Он не знал, как больнее уколоть меня.

Ян, злорадствуя, напоминал мне о страшном вечере, когда я, как раненая тигрица, готова была разорвать его в клочья.

— Не думаю, что твоя подозрительная уравновешенность возникла под целительным влиянием свежею воздуха Вестморленда. Не замешан ли в чудесном излечении этот средневековый дикарь? — Ян кивнул головой в сторону дома.

«Спокойно! — прозвучал мой спасительный внутренний голос. — Не дергайся и не пытайся все отрицать. Не задирай подбородок и не напрягай спину — он интуитивно все поймет». И холодно ответила:

— Пережитого мною за последнее время вполне хватит и на ближайшее будущее. У меня нет ни малейшего желания угодить в новую ловушку.

— Благими намерениями… Хотя этот громила не в твоем вкусе. Никогда не поверил бы, что тебя прельстила груда безмозглых мышц.

На сей раз меня задели его оскорбительные слова о Дэви Маквее, которою при всем желании нельзя было назвать глупцом. Но все тот же голос снова предупредил: «Спокойно. Сохрани маску».

— Еще я хочу тебе сказать, Ян: если ты хоть раз попытаешься встретиться со мной или будешь каким-либо изуверским образом докучать мне, я поставлю в известность своего адвоката и попрошу передать дело в суд.

Ян вздрогнул, словно от удара хлыстом. Он не забыл еще пребывание в тюрьме и боялся снова попасть за решетку. Ян откинул назад голову, его плечи судорожно передернулись. Я знала: это верные признаки трусости;

— Мисс Клеверли доставила тебя сюда, может, она и проводит тебя обратно в деревню. Счастливого пути, сэр, — съязвила я.

Мертвенно-бледное лицо Яна выделялось на фоне его темных волос. Стиснув зубы, он процедил:

— Ты покатилась по проторенной дорожке. Раньше ты выгодно отличалась в ряду многих женщин… Теперь же стала такой же злобной стервой, как и все остальные.

Я промолчала. Равнодушно взглянув на Яна, я пошла прочь. Но я не была уверена, что Ян не догонит меня, чтобы вылить еще ушат грязи на мою бедную голову…

Когда я приблизилась к двери кухни, Ян все еще стоял, пристально наблюдая за мной. Как только я переступила порог, то почувствовала себя в безопасности. Тетя Мэгги так и не сдвинулась с места, Дэви Маквей стоял у окна. По-видимому, он все это время следил за нами. Флоры Клеверли в кухне не было.

— Мы можем ехать, — обратилась я к тете Мэгги.