— Сейчас проверяем по криминалитету, — добавил он прежним тоном.

— Хорошо. Это все? — уточнил Шевцов.

— Нет. За ним идут баварцы.

— Кто? — генерал с интересом поднял на Ставрогина глаза.

— Питер Лорре и Хайнц Беглау. Они на трупе засветились. Оценщика в комиссионной лавке убили. Чумаков к нему заходил. Потом в гостинице, у Чумакова в номере, они напоролись на Эльзу.

— И что? — быстро спросил Шевцов.

— Слава Богу, с ней все в порядке, Сергей Анатольевич. Она защищалась. Хайнц ушел, а Питер убит…

— Плохо. — Шевцов потер переносицу.

— Потом Чумаков инсценировал в гостинице пожар и сбежал с девушкой. Там паника началась, и Эльза их потеряла.

— Кто инсценировал? Чумаков? — не поверил генерал.

— Да. Чумаков. Похоже, что-то заподозрил.

— Та-ак… — протянул Шевцов. — Детдомовец, говоришь… и заподозрил. — Он ненадолго задумался. — В Прагу для усиления перебрось дополнительную группу и передай: с баварцами работать на уничтожение. Что касается этого сукиного сына… вернее, сына полка… Все, что на него найдешь — мне на стол. Два дня хватит?

— Так точно, — отчеканил Ставрогин. — Если он столько протянет.

Лена сидела на кровати и смотрела на Сергея, который монотонно и однообразно мерил шагами комнату. От окна до двери и обратно. Снова дешевый гостиничный номер. Чужая кровать. Чужая страна. Лене было зябко и неуютно. Очень хотелось пить, но вода не утоляла жажды, а только разбавляла выпитое накануне. Сливовица осела в голове жидким свинцом, сделав ее налитой и тяжелой, как перезрелая тыква. Голова сильно болела и кружилась. Душило тупое надоевшее раздражение, накатывавшее вместе с приступами тошноты.

— День рождения! — Лена всхлипнула и ударила кулачками по коленкам, чуть не потеряв равновесие. — Нет, я не поняла. Это что, был мой день рождения?!

— Лен, извини. Так вышло… — Сергей чувствовал себя виноватым и даже не пытался этого скрыть, хотя он терпеть не мог чувствовать себя виноватым.

— Вышло… ничего себе, вышло! — взвизгнула Лена. — А тут что делаем? И вообще, где мы?! Что это за место такое поганое!

— Почему поганое?.. Нормальное… Мы немного здесь поживем. — Сергей подошел к ней и опустился на корточки рядом, ткнувшись лбом в ее голые девчоночьи коленки.

— А вещи? — смягчившись, напомнила Лена.

— Вещи?.. Ну что вещи… Понимаешь… в гостинице пожар начался. И нам пришлось уехать. Ты же спала… ничего не помнишь. Вон я прихватил кое-что в сумке… курточку твою взял. Яйца пришлось оставить…

— А свои ты случайно не забыл прихватить?! Чума, я похожа на дуру?

— Нет, ты самая умная из всех женщин, которых я знаю, — пряча улыбку, прошептал Сергей ей в коленки.

— Неужели?! Тогда что я с тобой здесь делаю?!

— А почему женщины вообще что-то делают? — невозмутимо ответил Сергей и снова зашагал туда-сюда по комнате, скрестив на груди руки.

— Да сядь ты! И, черт возьми, скажи мне, что происходит!

Он послушно присел рядом с ней на кровать и обнял за плечи. Она выглядела усталой, несчастной и обиженной. К тому же ее мучило похмелье. Сергей всегда очень тяжело переносил похмелье и старался по возможности себя до него не доводить.

Сам он редко напивался, что обычно помогало ему в жизни. Он предпочитал пиво, после которого похмелья не бывает.

— В неприятную историю мы попали, Ленок, — вздохнул Сергей.

— Это я уже поняла, — жестко сказала Лена, нервно передернув плечами. — Нас ищут? Полиция?

— Нет. Точнее… и она тоже. Нас, Ленок, многие ищут… Теперь, похоже, или грудь в крестах, или голова в кустах.

— Что ты мелешь… — отмахнулась она, сбросив с плеч его руки. — Я не хочу ни в кусты, ни в «Кресты»… И вообще, что ты все время делаешь?!

— Каламбур… — задумчиво пробормотал Сергей, оставив без внимания ее последний вопрос, и достал сотовый телефон. Сигнала не было.

— Откуда у тебя телефон? — Лена подозрительно прищурилась, но он и на этот вопрос не ответил.

— Лен, ты отдохни пока, прими душ, полежи… Короче, сиди здесь и никуда не выходи, ладно? Я скоро.

— Как всегда, — удрученно насупилась Лена и стала похожа на маленькую, потому что на ее умоляющих глазах выступили крупные детские слезы. Она была так расстроена, что даже не пыталась сохранять имидж взрослой женщины.

Оставшись одна, Лена вытерла слезы и уставилась в одну точку. Обида ее перешла сначала в горечь, а потом в злость. Но злая девочка выглядела столь же трогательно, как и обиженная. Она вскочила, прошлась туда-сюда но комнате, копируя Сергея, его легкую пружинистую походку, разворот плеч, голос:

— Успокойся, Ленок, — сказала она сама себе, — Все наладится. Все будет хорошо… Ты же знаешь, как я тебя люблю, — басила она за него. — Ты только жди… Я скоро… — Лена запнулась, припоминая его слова. — Я скоро… Я завтра… Я послезавтра… Пошел ты к черту! — добавила она от себя. — Надоели пустые слова! Почему нельзя просто жить?! Чтобы все, как у людей! Хочу свою семью. И детей! У меня даже квартира есть! Мог бы работать у дяди на складе в Мытищах. Дядя бы согласился тебя взять, если бы я попросила, а то и у мамы на фирме… да хоть бы и охранником. Чем плохо? Нормально бы жили… Сергей! Ты где, Сергей? — громко обратилась она к ушедшему Сергею. — Где тебя все время носит? Чем ты, идиот, всегда занят, какой ерундой?!! — Лена подошла к столу и в отчаянии треснула ладонями по его исцарапанной поверхности. — Нет, я все понимаю!.. Не дура. Просто так со мной поступать нельзя. Хватит с меня… Я и так слишком долго терпела. Лишних вопросов не задавала, не ныла, голову не морочила. Я даже не знаю, где ты живешь… В Прагу с тобой потащилась, не заходя домой. Думала, у тебя есть деньги… Обещал фантастические внеочередные каникулы. День рождения… А у самого денег на одно платье хватило да на три дня жизни… Лучше бы мы дома каникулы провели. Я бы хоть занятия не прогуляла… и деньги у меня дома есть… Но чем же ты все-таки занимаешься?.. А пусть… теперь занимайся, чем хочешь. Только без меня. Мое терпение лопнуло. Нужна буду — найдешь. Только тогда все будет на моих условиях!

Забыв про похмелье и дурное самочувствие, она проверила по очереди выдвижные ящики стола, в поисках какого-нибудь листа бумаги. Но нашла только мятый гостиничный счет, видимо, забытый предыдущими постояльцами и вовремя не убранный нерадивой горничной. «Вот так всегда в дешевых отелях! В номерах можно найти все что угодно! Даже порочащие документы… Наверняка в этой постели еще пару часов назад кувыркался какой-нибудь пьяница с потаскушкой… Жене бы его предъявить этот счет!.. А что если Сергей женат?.. Почему он пи разу не предложил мне пожениться?..»

Лена повертела листок в руках. С одной стороны было что-то напечатано по пунктам на чешском языке и стояла подпись шариковой ручкой, другая сторона была чистой. В поисках ручки она вытряхнула содержимое карманов куртки Сергея, которую он оставил на спинке стула. Оттуда выпал сотовый телефон, которого у него не было еще вчера, пакетик с зарядным устройством, куча какой-то ненужной мелочи, обломок карандаша и… чужой бумажник. А в нем пачка денег… Лена задумалась. Интересный ей достался мужчина… Говорят же, любовь зла…

В задумчивости она поднялась с пола, аккуратно повесила куртку на прежнее место и села за стол. Ей предстояло придумать прощальную записку. Вроде ничего сложного. Но ей хотелось найти несколько таких слов, чтобы задеть любимого за живое, чтобы он понял, как обидел ее и как перед ней виноват. И чтобы сразу бросился вдогонку за ней. Догнал и вернул. И предложил бы жениться. И чтобы потом было все, как она хочет. А это значит, как у нормальных людей.

Наконец, у нее получилась красивая складная фраза. Лена прочитала ее вслух, прилежно склонив набок головку с растрепанными волосами. Оставшись довольна прощальной запиской, она честно отсчитала половину денег из бумажника Бюргера и гордо покинула номер.

Сергей шел но обочине дороги, машинально отфутболивая ногой мелкие камушки. До таксофона он добрался через пятнадцать минут. Он снял трубку и набрал номер.