Дать «бэби» соответствующее имя

Среди венгерских представителей в шведской столице своей активностью и незаурядным интеллектом выделялся пресс-атташе миссии Андор Геллерт, который удачно выступал то как дипломат, то как корреспондент венгерского телеграфного агентства МТИ. Это давало ему возможность общаться с большим кругом людей. Даже в венгерской миссии лишь единицы знали о его секретной работе. В Будапеште он получил право передавать свою особо секретную информацию для руководства МИД шифросвязью не через секретариат миссии, а через референтуру аппарата военного атташе.

Перед отъездом в Швецию на беседе с первым заместителем министра иностранных дел Геллерт узнал, что венгерская миссия в Стокгольме в течение ряда лет держит в поле зрения референта пресс-бюро при английской дипломатической миссии Вильмоша Бёма[10], бывшего лидера венгерской социал-демократической партии, который в 1919 г. в венгерском советском правительстве занимал пост министра обороны. Перед Геллертом была поставлена задача войти в контакт с Бёмом и привлечь его к секретной посреднической деятельности между Будапештом и Лондоном.

Бём был непростым человеком. В пожилом скромно одетом человеке трудно было распознать бывшего министра, лидера влиятельной партии. Он был искушен в политике, постоянно следил за развитием событий в мире. Никто не мог с уверенностью сказать, согласится ли он выступать в интересах власти, от преследования которой должен был бежать из Венгрии. Пересилят ли в нем патриотические чувства, чтобы помочь родине, а не ее руководству, избежать участи побежденной страны? Не вызывало сомнения, что его социал-демократическое прошлое будет положительно влиять на его контакты с англичанами, особенно на руководителей лейбористской партии. Ясно, что Бём не пойдет на сотрудничество с коммунистами, поскольку они продолжали считать его предателем, ответственным за капитуляцию венгерской Красной армии перед странами Малой Антанты. И, наконец, очень важно, что Бём ненавидит фашизм.

Геллерт нашел благовидный предлог для встречи с Бёмом, и она состоялась. В процессе общения собеседники внимательно изучали друг друга. Бём, судя по всему, проинформировал английского посланника о характере бесед с венгерским журналистом. И на следующей же встрече на вопрос Геллерта у него был готов ответ. Для того, чтобы Венгрия могла рассчитывать на заключение перемирия с союзниками, она должна взять на себя ряд обязательств: во-первых, не посылать войска на Восточный фронт; во-вторых, в случае вторжения союзнических войск на юге Европы не оказывать им сопротивления, открыв границу перед англо-американскими и, возможно, польскими частями; в-третьих, — передавать английскому правительству информацию о действиях Германии против союзников.

В Будапеште расценили возможности Бёма как многообещающие. В Швецию с паспортом дипкурьера был срочно командирован один из наиболее авторитетных венгерских дипломатов, ответственный работник политической разведки Сегеди-Масак. Геллерт организовал встречу Сегеди-Масака и Бёма в загородном доме, который арендовал Дёмётр. Венгерский дипломат напрямую предложил Бёму выступить в роли посредника между Венгрией и Великобританией, чтобы договориться об условиях перемирия. Бём был уже подготовлен к этому разговору и без особых колебаний согласился выполнить эту миссию.

Позднее в своих мемуарах Сегеди-Масак, вспоминая о тайных контактах с англичанами, напишет, что венгерские эмиссары, вступая в подобные контакты, не делали секрета перед англичанами, кого они представляют. Однако англичане разъяснили, что они связаны с союзниками (в том числе с СССР) договором, который воспрещает вступать в сепаратные переговоры с правительствами вражеских государств. Следовательно, начать диалог с правительством Каллаи — означало бы нарушить договор. Другое дело — контакты с неправительственными, оппозиционными, пацифистскими и т.п. организациями. Применительно к Венгрии — это могла бы быть «Группа Каллаи» или, предположим, «Правительственная группа». С таким собеседником можно начать диалог. Поскольку в Венгрии такой орган уже имеется, то нужно дать этому «бэби» только соответствующее имя. Тогда его можно будет представить и союзникам.

Бём информировал английского посланника о состоявшейся встрече с Сегеди-Масаком. Венгерский дипломат был хорошо известен англичанам как антифашист, англофил. Результат не замедлил сказаться. В марте 1943 г. Бём получил разрешение приехать в Лондон.

Перспектива установления секретного канала связи с Лондоном через Стокгольм представлялась в Будапеште настолько многообещающей, что венгерское руководство направило в столицу Швеции в качестве главы венгерской миссии одного из самых авторитетных работников МИД, посвященных в дела политической разведки, Уллейн-Ревицки.

В Москве, как и в других столицах, обратили внимание на это назначение. Заведующий 3-м европейским отделом Наркоминдела Смирнов незамедлительно информировал об этом свое руководство. Характеризуя нового венгерского посланника, Смирнов отметил, что до назначения в Стокгольм он занимал должность заведующего отделом печати МИД, женат на англичанке, связан с рядом представителей Англии и США в нейтральных странах. В частности, с директором американской нефтяной компании в Турции Уокером.