В дни зарождения популярности Микки Мауса режиссёр впервые выяснил возможность получения доходов от своих рисунков помимо кино. В один из приездов в Нью-Йорк к нему подошёл молодой человек и смущённо попросил разрешения напечатать изображение Микки на каких-то блокнотах для школьников. При этом он достал три бумажки по сто долларов. Уолт, нуждавшийся в деньгах, дал своё согласие.

Потом изображения Микки получали всё большее и большее распространение. Появлялись бесчисленные игрушки, жетоны, булавки и прочие украшения, книжки, картинки, игральные карты, рекламные проспекты, этикетки для самых разнообразных товаров. Часовая фирма поместила Микки на циферблате, обратив его руки в стрелки, и продала миллион таких часов. Наконец объявился дальновидный коммерсант, предложивший объединить всё производство и реализацию продукции, выполненной по рисункам Диснея. Он придал делу широкий размах и превратил его в солидное предприятие, дававшее весьма значительные прибыли.

Другая крупная фирма — «Кинг Фичерс синдикат» — стала монополистом воспроизведения и распространения диснеевских рисунков по газетам, книгам и журналам.

Дисней становится лидером в мировом искусстве мультипликации. В 1935 году Лига Наций расценивает его произведения как символ международной доброй воли и награждает почётной медалью. Он был приглашён в Париж на торжество вручения медали. Его предупредили, что явиться надо в визитке и брюках в полоску. Уолт возмутился: «Я надеваю то, что мне нравится. У меня прекрасный спортивный костюм! Чем он плох?»

И всё-таки Диснею пришлось обзавестись подобающей случаю одеждой. «Костюмы мужчин были похожи на мешки, — рассказывал потом Уолт. — Мы с братом были расфранчены, как пара шутовских миллионеров!»

К обрушившейся на него славе Дисней относился спокойно. Он проявлял безразличие к торжественным голливудским премьерам, официальным просмотрам, светским вечеринкам. Его убеждали, что очень важно посещать приёмы знаменитостей. А он отвечал, что гораздо важнее лечь пораньше спать и с утра хорошо начать работу.

Биографы Диснея сообщают, что, несмотря на чрезвычайный успех и всеобщее внимание, по-настоящему счастлив он был лишь в семье. У него было две дочери — Диана и Шарон. Многие важные для дела идеи рождались именно в кругу семьи.

В свободное от работы время Дисней начал строить… миниатюрную железную дорогу. Он заказал чертежи, договорился со студийной механической мастерской, ему помогали друзья. Наконец рельсы вокруг участка у дома, где жила семья Диснеев, были проложены, и по узкоколейной железной дороге пошёл локомотив с несколькими вагончиками. Дисней в форменной одежде, фуражке железнодорожника и со свистком в руках, чрезвычайно гордый своим детищем, рассаживал гостей и запускал свой локомотив. Диана отмечает в мемуарах, что её отец учёл пожелания домочадцев и даже «сделал тоннель и сохранил любимую его женой грядку с геранью».

Дисней любил, когда на студию приходили знаменитости. Среди таких посетителей был Генри Форд, высоко ценивший творчество Диснея, особенно «Бемби». В то время недоброжелатели нередко сравнивали «автомобильного короля» с «королём мультипликации», считая, что оба они исповедуют тейлоровскую идею максимальной индустриализации производства. Но это не мешало их взаимной симпатии.

Старожилам студии запомнился визит Мэри Пикфорд в дни, когда заканчивалась работа над «Тремя поросятами». Актриса познакомилась с эскизами будущего фильма и с восхищением выслушала составленный из сотрудников ансамбль, исполнивший ставшую вскоре необычайно популярной песню «Нам не страшен серый волк».

Кумиром самого Диснея был Чарли Чаплин. Приехав в 1923 году в Лос-Анджелес, он специально старался пройти мимо здания, в котором помещалась студия Чаплина, надеясь хотя бы мельком увидеть великого артиста. В дальнейшем, уже став руководителем большой студии, Дисней встречался с Чаплином на совещаниях, связанных с проблемами проката. Чаплин дал Диснею совет максимально сохранять от любых посягательств свою творческую независимость.

Ошеломляющий успех во всём мире имел мультфильм «Белоснежка и семь гномов». Он принёс Диснею не только премию «Оскар», но и восемь миллионов долларов. Уолт построил в Бёрбенке, недалеко от Голливуда, новую студию. «Меня не увлекает обладание деньгами, — утверждал он. — Я мог бы при желании иметь их намного больше. Но было бы неправильным думать, что я не уделяю внимания деньгам. Я забочусь об их получении, как рабочем инструменте. Они нужны мне не дивидендами в банке, а для работы».

Во время войны, по образному выражению Диснея, дела пошли хвостом вперёд в штопор. Помимо работы над фильмами, художники студии украшали боевую технику эмблемами. На танках, самолётах, броневиках они рисовали «на счастье» Микки Маусов, Дональдов, гномов и других излюбленных персонажей Диснея. Таких эмблем было нарисовано много тысяч.

В 1947 году Дисней выступил с красочным фильмом «Песнь Юга». Натурные съёмки с участием известных артистов стали главными в фильме. На долю мультипликации осталось около одной трети. «Это сделал Дисней!» — возвещала реклама. «Это подлинный Дисней!» — подтверждали рецензенты, хотя его имя стояло только рядом с фирмой «РКО пикчерс», выпустившей фильм на экран. Конечно, всё продумал Дисней, и делалось всё под его руководством, но сам он уже не участвовал в работе над созданием фильма. Он превращается в продюсера, требовательного хозяина, решающего все дела.

По этому поводу Дисней говорил: «Однажды я был озадачен вопросом маленького мальчика: „Это вы рисуете Микки Мауса?“ Я должен был признаться, что не рисую. „Значит, вы придумываете все шутки и забавы?“ И этого я не делаю! Мальчик посмотрел на меня недоуменно: „Так что же вы делаете, мистер Дисней?“ Я представляю себя подобием пчёлки, которая перелетает с места на место, собирая пыльцу. Я хожу по студии и направляю работу каждого. Полагаю, что это и есть дело, которое я делаю!»

Рассказывая об этом случае, Дисней добавил: «Я не считаю себя бизнесменом, но никогда не воображал, что составляю особую ценность как художник…»

Дисней мечтал построить парк аттракционов, который уже в самом первоначальном замысле был назван его собственным именем — «Диснейленд» («Страна Диснея»). После долгих поисков подходящего места он купил в Анахайме, в 40 километрах от Лос-Анджелеса, участок в 70 гектаров.

17 июля 1955 года «Диснейленд» был торжественно открыт в присутствии тридцати тысяч гостей. За первые два с половиной месяца в нём побывало более четырёх миллионов, а затем ежегодно парк принимал по десять миллионов посетителей. Сюда стали приезжать не только американцы из всех штатов, но и туристы из разных стран. Журналисты называли «Диснейленд» то «квинтэссенцией американизма», то «народным Версалем XX века», он быстро стал общеамериканской достопримечательностью, как Ниагарский водопад и Йеллоустонский парк. Тщательно продуманные забавы для малышей были по достоинству оценены взрослыми. Их число в четыре раза превышает количество малолетних посетителей.

Дисней быстро распознал возможности телевидения как средства рекламы и популяризации своих замыслов — от эпизодов будущих серий и полнометражных картин до планов «Диснейленда». Он не раз признавал, что его беседы с миллионами людей по телевидению во многом определили популярность его парка развлечений. Телеэкскурсии по «Диснейленду» Уолт обычно проводил в окружении всевозможных знаменитостей.

Всемирная слава не испортила Диснея. Он был смущён, когда один из университетов присудил ему почётный диплом одновременно с Томасом Манном. Уолт считал подобные чествования неуместными. В то же время он знал цену и своему положению, и своему искусству. По свидетельству журнала «Филм коммент», когда Рэй Брэдбери вполне серьёзно предложил ему стать мэром Лос-Анджелеса, Дисней ответил: «Зачем мне баллотироваться на пост мэра, когда я и так уже король?!»

В 1962 году его студию посетил известный румынский режиссёр-мультипликатор Ион Попеску-Голо. Среди аниматоров студии было распространено мнение, что Дисней существует в трёх ипостасях — это прежде всего мечтатель, затем — реалист и, наконец, — неугомонный человек. Для Голо Дисней был одновременно и «одним из лучших рисовальщиков мира», мастером, фильмы которого «полны фантазий и комизма», и «большим боссом», хозяином «завода на манер Форда». Дисней оказался таким, каким и представлял его себе румынский режиссёр, — высоким, представительным, готовым в любую минуту улыбнуться. «Он говорил о своём искусстве с любовью и гордостью, — замечает Голо, — но просто, без громких фраз».