В ту же минуту проливной дождь вымочил их до последней нитки. Быстро занеся девушку внутрь и заперев дверь, Люк кинулся закрывать ставни. Сторожка погрузилась в кромешную тьму.

— Я разведу огонь, — сказал он. — Думаю, тебе лучше снять всю мокрую одежду.

Тепло, полученное Шеннон в машине, быстро улетучилось. Ее снова заколотило. Онемевшие от холода пальцы принялись расстегивать блузку. И это в июле месяце!

Вот чудеса, где это он раздобыл и дрова и спички, ведь здесь вроде ничего не было. Так или иначе, уже через несколько секунд в печи ярко полыхало пламя, освещая комнату. Обернувшись, Люк удивленно уставился на беспомощно стоящую девушку. Ее окоченевшие пальцы безвольно застыли у блузки.

— Не могу, — пролепетала она, поднимая полные слез глаза и опуская руки. Подогревавший ее гнев улетучился, опустошив измученное тело. Но не сердце — оно было переполнено. Только не жалостью к самой себе, твердо решила девушка и смахнула непрошеные слезы.

— Позволь, я помогу, — тут же засуетился Люк. — К тому же я должен посмотреть рану на твоей руке.

— Не позволю, если будешь плохо себя вести, — сказала девушка, слабо сопротивляясь.

— Не буду, — ответил он, игнорируя ее ничтожное сопротивление.

— Обещаешь?

— Да. — Он подвел ее к уже знакомой постели и осторожно уложил. Все как в тот раз, когда она потеряла сознание.

— Тогда почему ты на меня орешь? — грустно спросила она.

— Потому что я напуган, Шеннон, — тихо ответил он. Их взгляды встретились. — Никогда в жизни я так не боялся. — Он встал перед ней на колени и стянул ее мокрые башмаки и носки.

— Не следует кричать на людей, когда тебе страшно, — наставительно произнесла Шеннон, глотая слезы.

— Тогда прекрати меня пугать, — посоветовал он, пытаясь снять с нее джинсы и при этом крутя ее, как тряпичную куклу.

Девушка не совсем еще отошла от шока и силилась понять, зачем ему понадобилось стягивать с нее джинсы, если он собирался осматривать руку. Надо ему помешать, вяло крутилось в голове.

Однако все шло своим чередом. Ведь сильная, независимая Шеннон, мечтающая прославиться своим интеллектом, а не внешностью, была совсем не против того, чтобы Люк Фаради расстегнул ей блузку. Шеннон подняла голову.

— Сначала ты на меня кричал, теперь хмуришься.

— Я концентрируюсь, — серьезно ответил он. И Шеннон заметила, что руки у него дрожат.

— Хм, так ты собираешься меня раздеть?

— И что? — Его голос слышался откуда-то снизу, а трясущиеся пальцы мусолили каждую пуговку, пытаясь вытащить ее из петли.

— Мог бы выглядеть немного повеселее. От резкого движения его руки пуговица не выдержала и, оторвавшись, покатилась по полу.

— Что ты сказала? — отчеканил он, заглядывая ей в глаза.

— Ничего. Просто ты почти что раздел меня, неужели тебя это не трогает? Смотри, блузку ты почти снял, на мне остались лишь лифчик и трусики, но они тоже мокрые, и их не мешало бы снять.

Люк выругался и наконец-таки стащил с нее мокрую блузку. Затем открыл аптечку и вытащил оттуда все необходимое.

— Послушай, Шеннон, ты случайно не пьяная? — вдруг спросил он.

— Пожалуй, я изрядно нахлебалась этой бормотухи из залива, — ответила она. Люк примостился рядом с ней и продезинфицировал рану, затем наложил на нее повязку. Но почему так грубо? Шеннон схватила его за руку, когда он собирался было встать. — А что, из моего рта несет грязью? Прости, если так.

— О, Шеннон, ты хочешь моей смерти, — вздохнул Люк, словно его подвергли пытке.

Шеннон подняла руки и обняла его за плечи.

— Прости, Люк, — проворковала она полным сострадания голосом. — Я правда не хотела. Где больно? Давай поцелую.

— О боже! — простонал он.

Их губы слились. Неистово вцепившись в его волосы, Шеннон притягивала Люка все ближе и ближе. Наконец-то это случилось, ликовала девушка, осыпая его поцелуями. Ей хотелось почувствовать его ласки и убедиться, что он любит ее так же, как она его. Неожиданно Люк отстранился.

— Послушай, Шеннон, пора остановиться, — сказал он, прижавшись к ней лбом, словно боясь потерять контакт. — Ситуация выходит из-под контроля.

Девушка нервно сглотнула. А может, не стоит, засомневалась она, но нет, надо идти до конца.

— Люби меня, Люк. Пожалуйста…

— О, Шеннон, но это же…

— Разве не об этом мы оба мечтаем? — Шеннон вскинула подбородок. Это все равно неизбежно. — Лично я мечтаю об этом уже давно.

Люк изумленно открыл рот.

— Ты что, меня все еще боишься? — спросила Шеннон.

— Чертовски!

— Отлично, тогда ты должен знать, что я боюсь тебя с нашей первой встречи. — Шеннон предпочла не вдаваться в разъяснения. Иначе она выдаст свои чувства раньше времени. — Неужели тебе нравится, когда тебя упрашивают, Люк?

— Нет, — выдохнул он. — Я что, похож на идиота?

Он нежно уложил ее на кровать, накрытую чистым белым покрывалом.

— Я решил придержать это гнездышко, на всякий случай. По-моему, случай представился.

— Да. — Шеннон раскинула руки. — Я хочу тебя, Люк.

Повторного приглашения не требовалось. Люк встал и стремительно скинул свою одежду. У Шеннон пересохло во рту.

— Знаешь, я тебя сразу оценила, хотя ты стоял ко мне спиной. Но ты превосходишь все ожидания.

Люк напрягся. Его сконфуженная физиономия рассмешила Шеннон.

— Только не рассказывай, что раньше тебе этого не говорили.

Люк наклонился к ней и нежно заключил ее в свои объятия.

— Я… — начал, было он, но поцелуй Шеннон не дал ему договорить.

Жаль, что не пришлось услышать конец истории, подумала она, отдаваясь во власть его страждущих рук, неистово ласкающих ее тело.

Страсть нарастала с каждой минутой. Неистовый шепот усиливал желание. Как долго Шеннон ждала этого! Наконец-то ей удастся воплотить все свои фантазии, с восторгом думала она.

— О, Шеннон, ты просто не знаешь, что со мной творишь, — шептал он, прерывисто дыша.

— А ты не представляешь, что делаешь со мной, — отвечала она. — Я чувствую себя самой желанной женщиной на свете.

— Так оно и есть, — засмеялся он. — Можешь в этом не сомневаться.

Выгнув спину и стиснув зубы в предвкушении того, что должно было случиться, Шеннон приготовилась принять его. Будет немного больно, но это скоро пройдет.

Люк замер. И посмотрел ей в глаза.

— Но, Шеннон, я…

Нежно обняв его за плечи, девушка не позволила ему встать.

— Я твоя, Люк, — прошептала она.

— Но почему ты молчала? — спросил Люк Шеннон, которая нежно поглаживала ему грудь. Ей, уютно, как в гнездышке, устроившейся в его жарких объятиях под теплым покрывалом да при тлеющих угольках в печи, никакой шторм был не страшен. — Так почему ты мне не сказала? — не отступал он.

— О чем, Люк? — Она удивленно вскинула голову.

Его встревоженные глаза потемнели.

— Что у тебя никогда на было мужчины. Или ты думаешь, я не имел права это знать?

Его холодящий душу тон совсем ее не устраивал. Она и так с трудом согрелась, и снова замерзать не было никакого желания.

— Я об этом как-то не думала. Да и потом, когда я должна была это сказать? При первой встрече? Или неделю назад?

— Час назад, меня бы это вполне устроило, — сухо бросил он.

Очнись, Люк. Нам обоим не до того было.

— Пожалуй. Но мы не учли еще кое-что. Мы не предохранялись. Клянусь тебе, Шеннон, со мной такое впервые. А что, если у тебя будет ребенок?

Не может быть, хотела сказать Шеннон. Однако, мысленно прикинув сроки, связанные с началом и концом своего цикла, девушка вздрогнула. Ответа не требовалось.

— Через пару недель мы все узнаем.

— Я не хочу ждать. Что за тон?

— Я тебя не понимаю.

Люк расправил плечи и, притянув девушку к себе, посмотрел ей в глаза.

— Мы поженимся немедленно, — спокойно заявил он.

— Что? — воскликнула ошарашенная Шеннон.

Он укутал ее покрывалом и начал собирать свою одежду. Встряхнув сырые джинсы, он натянул их на себя.