— Всем, чем можно. Например, в прошлом году, когда моя мама упала и повредила спину, мистер Макадам помог ей погрузить и продать скот. — Шеннон печально улыбнулась. — Понимаешь, с моей мамой вечно что-то случается. — И зачем она это говорит? Впрочем, может, он начнет видеть в соседях реальных людей?

Тем временем Люк надкусил печенье. Тщательно прожевав его, он одобрительно посмотрел на девушку.

— Сама пекла?

— Да, с племянником. Люк откусил еще.

— Ты когда-нибудь чинила заборы?

— Еще как! В нашей семье трое детей, и все три — девчонки. Но отец всегда мог на нас положиться. — Шеннон улыбнулась. — А что, тебе нужно починить забор?

Люк посмотрел на печенье и снова поднял глаза.

— Ты хочешь сказать, что чинишь заборы так же, как готовишь?

— Лучше.

В его глазах мелькнула та самая неуловимая искорка. От возбуждения сердце Шеннон застучало тяжелыми, мерными ударами. Пожалуй, из этой искры может разгореться пламя, подумала она.

— Твой босс в курсе, что ты здесь? — спросил он.

— Конечно. — Хотя кто его знает. Уходя, девушка оставила Вилли список намеченных ею мест, но возможно, он не станет утруждать себя чтением. Впрочем, это его дело.

— Неужели он поощряет столь неразумную трату времени?

— Это мое время.

— Государственное, мое солнышко.

— Посещение ранчо с предложением помощи входит в мои обязанности, — беззаботно ответила она. — Я лишь выполняю свою работу.

Отправляя в рот очередное печенье, Люк задумался.

— Что ж, раз уж ты так серьезно настроена, почему бы тебе не доказать это на деле?

Судя по его недоверчивому тону, он в ней сомневается. Как и тогда, когда предложил ей оседлать лошадь.

Шеннон улыбнулась.

— С удовольствием. В конце концов, на то и нужны соседи.

— Раз так, приступим к работе. И не забудь печенье, — бросил он, оборачиваясь.

Шеннон усмехнулась. Вытащив перчатки, ланч и двухлитровую бутылку с водой, она закрыла машину. И бросилась за ним, поскольку у него все уже было наготове — пикап до отказа набит скобами, кедровыми столбами, инструментами и колючей проволокой. Еще, того гляди, передумает.

— Испугалась, что уеду без тебя? — усмехнулся он, увидев, как она запыхалась.

Шеннон покраснела, но, задорно посмотрев ему в глаза, открыла дверцу.

— Судя по тому, с какой неохотой ты на это согласился… да. Но помни, ты сам меня пригласил.

— Я не забыл.

— И не пытайся отпираться.

— Надеюсь, скоро ты уяснишь, чего стоит мое слово, и поймешь, что все наши совместные дела в будущем не повлияют на мое решение.

Он сказал "совместные дела"? Отлично! По сравнению с прошлым разом дела заметно продвинулись.

Девушка заняла место рядом с Люком, и они тронулись. Заросшей сорняками дорогой пользовались, очевидно, весьма редко. Хотя сорняки здесь что надо, значит, место не совсем безнадежно, подумала она. Через несколько минут Шеннон увидела пасущихся на одном из немногих плодородных участков лошадей. Животные лениво жевали траву, греясь в солнечных лучах.

Откинувшись спиной на дверцу и развернувшись к нему лицом, Шеннон спросила:

— Ты ведь собираешься нанимать рабочих? Он стиснул зубы, и Шеннон поняла, что такого рода вопросы ему не по нраву. Однако он все же удостоил ее ответом:

— Пока нет. Я прекрасно управляюсь один.

— Но все же помощь тебе необходима. Многие мои знакомые будут не прочь подработать, особенно сейчас, в пору каникул, и…

— Я предпочитаю работать один.

— Я заметила, — сказала Шеннон, направляя разговор в нужное русло. — Но стоит тебе отладить процесс, как… Впрочем, ты ведь опытный фермер, и не мне тебя учить, что…

— Если я буду работать один, мне не придется исправлять чужие ошибки, — перебил он.

Шеннон озабоченно посмотрела на его мрачный профиль. Пожалуй, она зашла слишком далеко. Не переборщить бы, к чему будить зверя? Она быстро сменила тактику.

— Уверена, со временем ты поймешь свои ошибки, — беззаботно заметила она.

— Я редко ошибаюсь.

За суровым выражением его лица Шеннон вновь уловила легкую иронию.

Эти слабые проблески вселяли надежду. Между прочим, если хорошо удобрить его поля, на них, несомненно, вырастут роскошные травы. А глядя на них, расцветет и он, тут ведь существует прямая связь.

Однако не так все просто, над этим придется помозговать.

— Ладно. И все же, если передумаешь, дай мне знать.

— Ты будешь первая, кто об этом узнает.

Шеннон посмотрела на Люка. Жаль, что это лишь шутка.

Через несколько минут они притормозили у забора, за которым располагались владения Виолетты Бидсли. Примерно в миле отсюда находится та самая сторожка, в которую он отнес ее, когда ей стало плохо.

Молодые люди вылезли из кабины, и Люк, не теряя времени, разгрузил багажник и взялся за работу. Девушка тотчас встала рядом с ним и быстрыми отточенными движениями начала помогать ему.

Мужчина недоверчиво покосился в ее сторону, наблюдая, как ловко орудует она машиной для копания ямок под столбы. Грамотно ухватившись за ручки и примерившись, девушка установила ее на землю. Заметив его хмурый взгляд, Шеннон улыбнулась.

— Не беспокойся, я знаю, что делаю.

— Ямки буду делать я — это мужская работа, — серьезно сказал он, вырывая машину из ее рук.

Шеннон гордо вскинула подбородок.

— Боишься конкуренции?

Люк опустил машину на землю, облокотился на ее ручки и прищурился.

— Никак не возьму в толк, как может девушка с такими… — он окинул ее взглядом, поочередно задерживаясь на живых, бросающих вызов глазах, на аккуратно подобранных ободком волосах, на цветастой рубашке и чистых джинсах, — несколько иного рода достоинствами быть еще и столь компетентной в фермерских делах?

Справившись с обидой, Шеннон беззаботно ответила:

— Ты имеешь полное право думать все, что тебе угодно. Почему бы нам не приступить к работе?

Не дав ему ответить, Шеннон развернулась, схватила кедровый столб, оттащила его в самый конец участка, затем принесла еще несколько штук, бросив их неподалеку. Она ему покажет. Упрямый зазнайка. Его сознание прочно увязло в девятнадцатом веке. Другая на ее месте давно бы плюнула и больше никогда здесь не показывалась.

Но не она. Она тоже может быть упрямой. И не боится трудностей.

Прохаживаясь вдоль забора, Люк валил прогнившие от воды и накренившиеся столбы.

— Знаю, что мои советы не котируются, но все же возьму на себя смелость заметить, — сказала Шеннон. — Наводнения в заливе не прекратятся сами собой. Это творение рук человека, поэтому природа здесь бессильна. Многие фермеры и организации по охране природы сталкиваются с подобными явлениями.

— Буду иметь в виду, а пока подавай мне инструмент.

Проглотив обиду, Шеннон не стала возражать.

Девушка мгновенно оценила его быструю и четкую работу. Она была на подхвате. Подавала ему скобы, молоток, плоскогубцы до того, как он успевал попросить ее об этом. К полудню она валилась с ног от усталости и жажды, но гордость не позволяла ей признаться в этом. Когда все было закончено и надета последняя скоба, Фаради посмотрел на нее, не скрывая восхищения.

— А ты и впрямь знаешь свое дело, — лаконично признал он, стягивая перчатки. — Хочешь перекусить?

— Слона бы съела.

Люк рассмеялся.

— Будь он у меня, я бы с тобой поделился.

Шеннон заметила внезапно изменившееся выражение его лица. Однако не стала заострять на этом внимание. Они собрали инструменты и побросали их в багажник. Прихватив свой переносной холодильник, Люк направился к шлагбауму. Шеннон взяла свой ланч и последовала за ним.

Сидя на шлагбауме плечом к плечу, молодые люди поглощали каждый свою еду. Однако пакетик с печеньем Шеннон предусмотрительно поставила посередине. Беззаботно болтая ногами и жуя пищу, девушка смотрела на вершину Рандал, окруженную горами пониже, уходящими к югу. Дующий оттуда ветерок теребил хлопчатник на раскинувшихся внизу полях, срывал треугольные листочки и кружил их в вихре своего танца.