При желании можно — что и делалось — соотнести Хождение с развитой литературной традицией европейского фланерства, как и, разумеется, с традицией готической. Кстати говоря, критики и интерпретаторы сломали несколько копий, пытаясь установить, есть ли в «романе с привидениями» истинные призраки. Заметим, что хотя сверхъестественная сущность монашенки Регины, чье появление сопровождает запах тлена, на первый взгляд, не вызывает сомнений, ее можно счесть и мороком, созданным дьяволической Миладой, и — растеряв последние остатки воображения — обыкновенной галлюцинацией Северина. Поэтому иные толкователи с жаром доказывали, что речь идет о несуществующих фантомах, неотличимых для галлюцинанта от реальности, а то и нарративно-стилистическими структурах, которые «создают впечатление» фантастичности, но не подразумевают присутствие сверхъестественного.

Хождение иногда сравнивают с книгами о других «мертвых городах» наподобие Венеции или прославленного Ж. Роденбахом Брюгге. Это уподобление восходит к знаменитому пражскому критику, переводчику и эссеисту П. Айснеру, замечавшему, что Леппина «манила Прага призрачная, гибнущая, загнивающая, Прага-Брюгге». Весь роман пронизан мотивами умирающей или уходящей натуры. Тому есть объяснение: знакомая Северину и его создателю старая Прага пережила в конце XIX — начале ХХ века быструю модернизацию, население с 1850 по 1914 г. увеличилось вчетверо — отсюда столь часто упоминаемые в романе новые дома, фабрики, пригороды или почти полностью разрушенный еврейский квартал Старого города (которому Леппин посвятил примечательный рассказ «Призрак еврейского квартала»). «Немецкоязычная литература, — пишет Т. Влчек, — была отмечена мифом старой Праги, вероятно, еще более выраженно, чем культура чешская. Старая Прага была для нее ностальгическим воспоминанием об исчезающем тихом свете родного дома».

Безусловно, именно Прага и есть то главное действующее лицо, что стоит за героями-эмблемами Хождения Северина. Прага как «духовный ландшафт» (М. Митчелл), фантастическое и мистическое пространство пражского текста (а у Леппина были здесь и многочисленные предшественники от писателей XIX в. до Рильке, Карасека и других, и продолжатели). Прага как город яви и в то же время сна, город-лабиринт, город-тело — живое ли? мертвое? — гротексно сплетенное с коллективным телом его обитателей. Город-кукловод: как писал Майринк, «все существа, что объединил этот город с тайно бьющимся сердцем, — марионетки… Прага создает и, подобно кукловоду, заставляет двигаться своих жителей от первого их вздоха до последнего дыхания».

Вот почему Хождение Северина — «роман с привидениями» или роман о пражских призраках. Все они, и Северин, и Зденка, и Милада, и букинист Лазарь Каин, и Майринк под маской эстета Николая, и анархист Натан, весь хоровод персонажей — суть призраки, порожденные сознанием Праги.

«Леппин, с его жадно восприимчивыми чувствами, впитал в себя все яды, присущие атмосфере Праги, всех призраков, бегущих света дня, и отобразил их в своих книгах с пылкой целеустремленностью, силой и глубиной, к каким приближался лишь Густав Майринк, — писал Айснер в статье Прага как судьба поэта» (1930). Проза Леппина — чистейшее выражение традиционного жизненного опыта немецкого поэта в этом кажущемся совершенно знакомым, но в то же время странно недоступном для понимания славянском городе, чьи лихорадочные галлюцинации он переплавляет в искусственные парадизы и инфернальные бездны».

В 1918 г. Леппин опубликовал роман Хранители радости, в 1920 г. — сборник эссе Заблудшая Венера: К культурной истории эротики. В 1928 г., дослужившись до старшего секретаря бухгалтерии, он вышел на раннюю пенсию по болезни.

В последующие годы, занимая должность секретаря Союза немецких писателей Чехословакии, он продолжал публиковать прозу, эссе, стихи и пьесы, ставившиеся в «Новом немецком театре». Леппин видел себя, по собственному выражению, «памятником ушедшим временам»; он и для современников был «трубадуром старой Праги» (О. Пик), мастером «интуитивных и интимных картин странного города» (А. Кубин) или, по словам М. Брода, «избранным певцом болезненно угасающей старой Праги».

В 1934 г. Леппин был награжден премией Фридриха Шиллера, в 1938 г. по случаю 60-летия получил почетную премию от чехословацкого министерства культуры. В том же году вышло его последнее прижизненное издание — двухтомное собрание стихов и короткой прозы Пражская рапсодия с иллюстрациями Х. Штайнера-Прага.

Последний период жизни Леппина биографы описывают как растянувшуюся на годы пытку. В марте 1939 г. нацисты оккупировали Чехословакию. Леппин был арестован гестапо. Возможно, его по ложному доносу сочли евреем или припомнили связи с чешскими и еврейскими кругами; еще одной причиной могла послужить независимая политика Союза немецких писателей Чехословакии.

Арест и пребывание в тюрьме Панкрац усугубили физическое и психологическое состояние Леппина, страдавшего от последствий подхваченного в молодости сифилиса. По выходе из тюрьмы Леппин пережил инсульт и с тех пор большую часть времени оставался прикован к инвалидной коляске. За писателем преданно ухаживала жена; молодая подруга Леппина Марианна фон Хооп, будучи замужем за врачом, не только приносила обезболивающие, но и сумела вдохнуть в писателя желание вернуться к литературной деятельности. Незадолго до смерти Леппин написал цикл стихотворений Пленник и новеллу Моника: Тринадцать глав любви из ада.

Пауль Леппин скончался 10 апреля 1945 г. и был похоронен на Виноградском кладбище. Его вдова была выселена в Германию, где вскоре умерла. Архив Леппина, включая важный и опубликованный лишь посмертно роман Блаугаст, был спасен буквально чудом: кто-то нашел валявшиеся на тротуаре перед его домом бумаги и передал их в Музей чешской литературы.

А. Шерман

Роман П. Леппина Хождение Северина во тьму переведен по первому изданию: Leppin P. Severins Gang in die Finsternis: Ein

Prager Gespensterroman (Munchen: Delphin-Verlag, 1914). Фронтиспис работы Р. Тешнера взят из этого же издания.

Фрагмент из книги А. М. Рипеллино взят из издания: Рипеллино А. М. Магическая Прага. М., 2015 (пер. И. Волковой и Ю. Галатенко; нами опущены библиографические ссылки).

Фрагмент из книги М. Брода взят из издания: Брод М. Пражский круг. СПб., 2007 (пер. Н. Федоровой, пер. стихов В. Бакусева).

На с. 88 — илл. Х. Штайнера-Прага к Голему Г. Майринка. На с. 105 шарж А. Хоффмайстера.

В послесловии использованы материалы статей Д. Хоффмана, К. Гальмина и Д. Бештель, А. Тимошкина и др.