— Ты идешь не на рыбу, а на Хэнка Кэнона, — отмахнулась Мирра. — У этого парня замашки еще те. Помяни мое слово, он явится в смокинге и с букетом цветов.

Сердце Рут радостно забилось от перспективы такого романтичного вечера. Но тут же стало стыдно. Что подумал бы Остин, узнав, как вдову влечет к его лучшему другу.

Стараясь оправдаться перед собой, она вспомнила, что Остин сам предложил ей выйти замуж за Хэнка и даже родить ему детей. Господи! Как же она запуталась!

— Эй, Рут! Ты здесь? — Мирра помахала рукой перед ее лицом. — Очнись, дорогая!

Рут задумчиво перебирала колготки, выбирая нужный оттенок. Потом спросила:

— Скажи, как долго женщина должна оставаться вдовой? Сколько нужно времени, чтобы она почувствовала себя готовой к новой жизни?

После долгого раздумья Мирра, мягко положив руку на плечо Рут, ответила:

— Не знаю, существуют ли на этот счет какие-то правила. Но я уверена, Остину не понравилось бы, что ты всю оставшуюся жизнь собираешься оплакивать его кончину.

— Я так любила его, — всхлипнула Рут.

— Знаю. — Мирра обняла подругу и прижала к себе. — Но Остина больше нет с нами, а ты еще молода.

— Мы были так счастливы вместе, и мне трудно представить нечто подобное с другим мужчиной.

— Самое глупое объяснение, какое я когда-либо слышала, — улыбнулась Мирра. — Ты боишься связать свою жизнь с другим потому, что тебе было слишком хорошо с первым мужем! Не жди, чтобы я разубеждала тебя. Я тоже очень любила брата. Он был единственным в своем роде. Но ты не можешь оставшиеся сорок или больше лет своей жизни посвятить исключительно карьере, ожидая, когда придет время вновь соединиться с ним на том свете.

Рут слушала золовку молча, понимая, что та права. Жизнь — драгоценный дар Божий и тратить ее впустую непростительный грех.

— Знаешь что, хватит этих умных разговоров, — ободряюще улыбнулась Мирра. — Пойди-ка лучше прими ванну. А детей я сама отвезу к родителям.

Совет пришелся Рут по душе. Она вылила в ванну пенящейся ароматной жидкости из флакона, подаренного отцом год назад на Рождество и стоявшего до сегодняшнего дня нераспечатанным. Потом распустила свои густые волосы и повесила на крючок белый банный халат. Погрузившись в воду, Рут с наслаждением закрыла глаза.

— Сестренка совершенно права, — услышала она внезапно голос Остина. — Хэнк — классный парень.

Онемев от ужаса, Рут широко распахнула глаза и увидела мужа. Он стоял напротив, прислонившись к стене.

— Мог бы и постучаться, прежде чем входить, — упрекнула Рут, когда к ней вернулся дар речи.

— Постучать? Ты забыла, что когда-то мы были женаты, — обиделся Остин.

— Да, да, — вздохнула Рут. — Только почему были? Что ты имеешь в виду?

— То, что ты здесь, а я там. На твоих часах осталось еще много времени.

В состоянии, близком к обмороку, Рут вышла из ванны и стояла, покрытая пузырьками пены.

— Ты хочешь сказать, что я должна теперь жить сама по себе, без тебя?

— Ты же помнишь слова священника: «До тех пор, пока смерть не разлучит вас!» Это время настало.

И вдруг Рут озарило:

— Ты нашел себе кого-то?

— Там, где я сейчас, все несколько по-другому, — ухмыльнулся Остин. — Даже если и появится желание встретиться с кем-то, на это нет времени. Слишком много обязанностей.

Остин выглядел настолько реальным, что Рут захотелось протянуть руку и дотронуться до него. Но она не стала этого делать. Еще свежи были воспоминания о том, как в прошлый раз он отпрянул от ее руки.

— У меня галлюцинации, — простонала Рут. — Как только я открою глаза, ты исчезнешь.

Открыла — Остин стоял на прежнем месте.

— Все? — начиная сердиться, спросил он. — Я объяснял тебе, что запас моей энергии ограничен. У меня нет времени ждать, пока ты закончишь играть в игру — «это он или не он?» Хэнк пригласил тебя обедать. Я знаю, он тебе нравится, но у него свои проблемы. В частности, он считает, что нехорошо соблазнять жену друга. Ты должна помочь ему преодолеть этот комплекс — и поскорее, пока он не нашел какой-нибудь предлог сбежать в свою Африку.

Потрясенная услышанным, Рут провела ладонью по лицу, чтобы стряхнуть остатки пены. Всего лишь мгновение ее глаза были закрыты, но когда она снова открыла их, Остина след простыл.

Рут подумала — не набрать ли ей известный всей Америке номер, по которому не только в экстренных медицинских, но и во многих других случаях жизни граждане вызывают неотложную помощь.

Выйдя из ванной, она, не вытираясь, накинула халат. Надо позвонить Хэнку и, сославшись на болезнь, отказаться от встречи. В конце концов ей даже не придется врать. Ведь она действительно сходит с ума.

Но тут Рут вспомнила, что не знает ни номера телефона Хэнка, ни его адреса. Родители Остина! Вот кто может быть в курсе.

Рут потянулась к телефону, когда вдруг заметила лежащий на подушке флакон духов «Белая лилия». Она сразу вспомнила Остина. В старые добрые времена муж любил выйти рано утром во двор, нарвать букет лилий и положить их рядом с Рут.

— Боже мой, Остин! Где ты, любимый? — прошептала Рут.

Теперь она точно знала, что нельзя оставаться дома, иначе весь день ее будет снедать тоска. Сделав макияж, она надела платье и уложила волосы в затейливый пучок. Несколько светлых, выгоревших на солнце локонов вились на висках. Когда раздался звонок, она давно уже была готова и в ожидании нервно металась по комнате.

Открыв дверь, Рут увидела на ступеньках Хэнка. В смокинге, как и предсказывала Мирра. В руках Хэнк держал изысканный букет розово-белых лилий.

При виде Рут его голубые глаза засияли. Улыбнувшись, он протянул ей букет вместе с длинным белым конвертом.

— Вы, безусловно, самая очаровательная женщина в северном полушарии, — произнес он, и звуки его низкого бархатного голоса заставили Рут вздрогнуть.

— Входите, — пригласила она гостя, стараясь выглядеть как можно увереннее, хотя на самом деле от охватившего ее непонятного волнения было не по себе. Она прижала к лицу нежные лепестки цветов, чтобы насладиться их запахом, и у нее перехватило дыхание. Стараясь прогнать воспоминания, Рут заглянула в конверт.

— Ваши дивиденды на капиталовложения, сделанные Остином в шахты Южной Африки, — объяснил Хэнк, и в его голосе прозвучали грустные нотки.

Рут молча смотрела на содержимое конверта, не зная, как поступить. Наконец она решилась и достала чек. Как ни обеспечена была Рут, сумма приятно поразила ее.

— Видимо, Остин немало денег вложил в это прибыльное дело, — пробормотала она.

— Все наследство, доставшееся ему от бабушки, — кивнул Хэнк.

Извинившись, Рут прошла в кабинет и положила чек между страничками ежедневника. Вернувшись, она застала Хэнка разглядывающим стоявшие на каминной полке фотографии.

— Вы готовы? — спросил он, предлагая ей руку.

— Одну минуту. Я только поставлю цветы в воду, — заторопилась Рут.

Она вышла на кухню и наполнила водой хрустальную вазу. Поставив в нее цветы, Рут невольно залюбовалась ими. Грустные воспоминания снова охватили ее. В который раз за этот день…

Перед домом их ждал белый лимузин. Хэнк помог ей сесть на заднее сиденье, обшитое дымчато-голубой кожей, потом сел рядом.

— Извините, я забыла поблагодарить вас за чек, — смущенно произнесла Рут, снова почувствовав неловкость. Она никак не могла забыть поцелуй на маяке, и эти воспоминания волновали и тревожили ее.

— Не за что, — пожал плечами Хэнк. — Эти деньги ваши.

Протянув руку, он несмело дотронулся пальцем до ее локона.

— Удивительное, волшебное создание, — прошептал он. — Глядя на такое колдовское существо, как вы, начинаешь верить в сказки.

— Вы мастер говорить комплименты, — смутилась Рут.

— Это вовсе не комплимент, — горячо возразил Хэнк. — Поверьте, я действительно так думаю.

Рут охотно поверила. Она провела языком по пересохшим губам, и Хэнк заметил это. У Рут возникло ощущение, что время остановилось и они с Хэнком на целом свете остались одни.