И уж никогда бы Джеффри не поверил, что такое может случиться с ним: Кэйси Грэй заинтересовала его так, как не удавалось ни одной женщине в течение очень долгого времени, а может, и никогда.

К тому времени, как они добрались до больницы, Кэйси уже была твердо уверена, что вновь обрела контроль над собой. Пульс почти пришел в норму. Кроме того, теперь она знала, что Джеффри Колдуэлл живет далеко от нее на другом конце страны, работает в Голливуде и относится с предубеждением к девочкам с фермы Рэйнбоу, а следовательно, и к ней — по крайней мере к той, какой она была в детстве. Женщина, которая когда-то девочкой получила по поддельному рецепту наркотики для своих «друзей», вряд ли пришлась бы ему по душе. Так что впредь ей, естественно, не придется ломать голову над тем, как устоять перед ним.

Но когда он снова обнял ее за талию, чтобы помочь дойти до приемного покоя скорой помощи, сердце опять забилось чаще, а кожу обдало теплом и начало знобить. Кэйси восхищалась бережной и осторожной поддержкой этого сильного и мускулистого мужчины, которую она почти не чувствовала. Увидев его какой-то странный взгляд, она понадеялась, что не смотрит на него так же влюбленно, как ее двенадцатилетние воспитанницы. Он явно не собирается усложнять себе жизнь и ясно дал ей понять, что она его не интересует.

— Тем лучше, — пробормотала Кэйси.

— Простите, вы что-то сказали? — спросил он.

Она с невинной улыбкой отрицательно покачала головой.

Медсестра, ведущая прием, записывала данные Кэйси. Та полагала, что Джеффри подождет ее где-нибудь во дворе больницы, однако он остался в кабинете.

— Имя? — спросила медсестра.

— Леонора Грэй.

— Дата рождения?

— Двадцать второе февраля тысяча девятьсот пятьдесят шестого года.

— Адрес?

Кэйси сказала номер телефона и название улицы, на которой располагалась ее квартира в Вашингтоне. Джеффри подошел поближе.

— Это адрес школы при монастыре Ордена Святой Екатерины в Вашингтоне? — осведомился он. — О! Значит сам монастырь находится в Вашингтоне!

— Нет, тоже в Александрии.

— Номер карточки социального страхования? — продолжала спрашивать медсестра.

— Но… — начал было Джеффри.

Однако медсестра прервала его.

— Вы вообще-то застрахованы?

— Да. Правда, у меня нет с собой карточки, но страховой полис оформлен по месту работы в Консультативной группе Магинна. М-а-г-и-н-н, — произнесла Кэйси по буквам.

— Что?! — почти взревел Джеффри, несколько снизив тон только потому, что был все-таки в больнице.

Кэйси в недоумении посмотрела на него и увидела, как он изумлен. На его лице возникло какое-то странное выражение, но она не могла суверенностью объяснить, что оно означало. Смутное удовлетворение от услышанного, чертики в глазах, немного самодовольный наклон головы, будто он узнал что-то такое, чего не знала она. Джеффри перегнулся через стол и отрывисто пробормотал извинение ошеломленной медсестре.

Кэйси никак не могла понять, что же такое она сказала или сделала, что вызвало у него столь бурную реакцию. Она еще раз повторила свои адрес и телефон в Вашингтоне и уже приготовилась рассказывать о своей ноге, как вдруг все осознала: она невольно позволила Джеффри Колдуэллу узнать, что была не просто наставницей и учительницей малолетних правонарушительниц. Если голливудский импресарио вряд ли заинтересовался бы преподавательницей латыни, то экспертом из группы Магинна — вполне. Краем глаза она поглядывала на внезапно отбросившего церемонии Джеффри Колдуэлла. Теперь он снова выглядел, как тогда, когда прыгнул в реку, — подтянутым, возбужденным и хищным.

Кэйси быстро переключила внимание на медсестру и ответила на остальные вопросы. Медсестра пообещала, что доктор осмотрит ее немедленно.

Джеффри обнял Кэйси за талию и почти донес до стула. Как ей показалось, теперь он держал ее не так отстраненно, а, напротив, стиснул так крепко, что у нее перехватило дыхание.

— Почему вы не сказали мне, что вы не монахиня! — прошипел он ей на ухо.

— Монахиня? — Она уставилась на него, потрясенная. Ее негодование улетучилось, и возникло безотчетное желание откинуть голову назад и расхохотаться. — Я — монахиня?

— Да, вы! — ответил Джеффри, бесцеремонно усаживая ее на стул. — А что еще я мог подумать?

Кэйси отметила, что теперь он выглядел куда менее почтительным, чем раньше.

— Не знаю, но я…

Ее голос прервался, так как она не могла больше сдерживать смех. Кэйси почувствовала облегчение и благодарность при виде медсестры, подкатившей к ней кресло-каталку. Несколько минут вдали от Джеффри помогут ей прийти в себя. Монахиня! Она была просто Кэйси Леонора Грэй с небесно-голубыми глазами и слегка запятнанным прошлым! А также дочь епископа и племянница двух досточтимых сестер Ордена Святой Екатерины…

Она посмотрела на медсестру, ожидая, что та поможет ей встать. Но Джеффри стремительно поднялся со своего стула и с замечательной легкостью и осторожностью перенес Кэйси в кресло. Затем он проводил ее в кабинет врача, как будто так было и надо. Ни медсестра, ни Кэйси не спросили его, имеет ли он на это право.

Не прошло и часа, а они уже тряслись по заброшенным проселкам, возвращаясь обратно из больницы. Доктор также воспринял их как подходящую друг другу пару, несмотря на бросающиеся в глаза внешние различия. Он — темноволосый ухоженный мужчина спортивного телосложения, она — белокурая растрепанная женщина в синяках, одетая в форму юных воспитанниц летнего лагеря. С ногой же дела обстояли не так страшно, как могло бы быть. Обыкновенный сильный ушиб. Достаточно несколько дней походить с тростью, проявляя осторожность, — и все будет в порядке.

Джеффри посмотрел на нее сверху вниз, когда пикап прыгал по рытвинам. Смятение в его глазах сменилось блеском решимости, и это беспокоило Кэйси.

— Больше никаких походов на байдарках через пороги, — предупредил он ее.

— Ну, я уверена, что могу плавать на байдарке, — сказала Кэйси, игнорируя повелительные нотки в его голосе. — Вот лазать по горам мне действительно будет трудновато, но я обещала девочкам…

— Вы не бу-де-те ла-зать по го-рам! — произнес он по слогам.

— Я обещала девочкам, — как ни в чем не бывало продолжала Кэйси, — что если они одолеют дательный падеж, то я пойду с ними в горы. Это подкуп, я понимаю, но я же не сулила им посещение шоколадных баров или кондитерских, или еще чего-нибудь в этом роде. Они, может быть, ознакомятся с историей Ореста в «Царе Эдипе» на греческом языке.

— Бедняжки! — сказал Джеффри без нотки сочувствия в голосе. — Но вам будет не слишком удобно взбираться на горы, опираясь на трость. Как, по-вашему, Кэйс? — добавил он с тайным удовлетворением.

За те несколько минут, которые Кэйси провела без него в рентгеновском кабинете, он успел раздобыть для нее трость из черного дерева с серебряным набалдашником. И заявил, что купил ее у некоего доброго и несчастного старика, выписывавшегося из больницы в инвалидной коляске. Но Кэйси подозревала, что он попросту стащил эту трость из ортопедического отделения. Впрочем, решила она, голливудский импресарио и должен иметь в характере что-то пиратское.

— Нет, — неохотно признала она, — я так не думаю.

— Я знаю, вы не относитесь к категории симулянтов, Кэйс, и не особенно горю желанием снимать вас с какой-нибудь скалы.

— Джеффри Колдуэлл, вы знаете меня… — она сняла его руку с руля и, посмотрев на часы на запястье, вернула ее в исходное положение, — только два часа сорок пять минут. А теперь ответьте мне, как вы можете утверждать, что я не отношусь к категории симулянтов, что я вообще из какой-нибудь категории?

— По вашим глазам, — отнюдь не извиняющимся тоном, явно подтрунивая, сказал он.

— О проклятье. Снова мои глаза. — Она вздохнула.

Он выглядел довольным.

— Так вы оставите в покое свою ногу на несколько дней?

— Полагаю, да, и буду пользоваться тростью.