Дункан Толливер глядел на старый заброшенный дом из окошка своего темно-зеленого "лотоса", и ему казалось невероятным, что он приехал сюда из-за него и из-за того, что с ним связано. Некогда величественная постройка в стиле греческого Возрождения, возведенная одним из его предков, сейчас отнюдь не радовала глаз. Шиферная крыша и портик на втором этаже провалились, могучие колонны накренились: две налево, две направо, а одна — сразу на обе стороны. Сам дом был кирпичным, но деревянная обшивка и колонны давно уже нуждались в покраске.

Дункан подумал, что богатые соседи по Бэлмонту, одному из самых фешенебельных районов Нашвилла, должно быть, проклинают это место. Дом был явно необитаем: лужайку не подстригали лет тридцать, деревья выросли там, где им вовсе не положено было расти, каменную ограду облепил ползучий кустарник, сад одичал и сейчас, поздней осенью, выглядел особенно печальным.

"Значит, вот он какой — Толливер-хаус", — разочарованно подумал Дункан. Дом да еще почти разорившаяся газета, которую основала его семья сто лет назад, — вот ради чего он покинул Сан-Франциско и приехал в Нашвилл, отказавшись от насыщенной жизни, полной приключений. Неужели кроме этих развалин тут ничего нет?

А потом он заметил машину. Ярко-синий жук-"фольксваген" с помятой дверцей стоял на обсаженной кедрами подъездной дорожке в тени огромной переросшей глицинии. "Неужели здесь все-таки кто-то живет? — изумленно подумал Дункан. — Быть не может, чтобы эта машина принадлежала Тельме!" Он хотел постучать в дверь, но не решился: ведь если Тельма дома, она едва ли пригласит его войти. Назваться чужим именем ему не удастся — слишком уж он похож на своего прапрадедушку, бригадного генерала конфедератов [1], чей портрет висит, скорее всего, в библиотеке и чей призрак тревожит Толливер-хаус… Насколько ему известно, его дальняя родственница Тельма до сих пор имеет зуб на генерала и всех его потомков.

Лучше вести себя поосмотрительней.

Но неужели же женщина, которой давно перевалило за девяносто, водит машину?

Дункан заехал в ресторан, заказал чашечку кофе и сделал то, что давно следовало сделать: нашел фамилию Толливер в нашвиллском телефонном справочнике. Он отыскал в списке Тельму, набрал ее номер и выяснил, что в Бэлмонте она давно не живет, а переехала в недорогой дом для престарелых возле Сентэниел [2]-парка.

Условившись о встрече с директором дома, Дункан через час был уже там. Оказалось, все очень просто: Тельме исполнилось девяносто пять, у нее отличное здоровье и полное отсутствие денег. Материальное положение вынудило ее с сестрой Руби, которая умерла в 1979 году, покинуть Толливер-хаус больше десяти лет назад.

Единственный сын Руби погиб во Вьетнаме, ее невестка вторично вышла замуж и уехала из города. Мэри-Джо, внучка Руби, живет в Монт-Джулиетт, где и преподает в шестом классе. Она и Тельма — последние Толливеры по женской линии.

Очень осторожно Дункан спросил директора о Толливер-хаусе и синем "фольксвагене", который он заметил под глицинией. О том, что он Толливер из Сан-Франциско и миллионер, Дункан предпочел умолчать.

— Это, скорее всего, машина Шарлотты Баттерфилд, — объяснил Оранд Смит и хотел ограничиться этим, но Дункан сумел выведать у него еще кое-что.

— Шарлотта замечательная женщина, уверяю вас. Уже много лет мы пытались убедить Тельму заняться домом. Продавать его она отказывается: считает, что он должен перейти к Мэри-Джо, которая, между прочим, тоже не может, да и не хочет содержать его. Налоги и страховка почти разорили Тельму, но пока дом принадлежит ей, помощи от правительства не дождешься. А Толливер-хаус тем временем разваливается. Это ужасно огорчительно! И вдруг появилась Шарлотта Баттерфилд, которую бедная старушка полюбила как родную. За две недели Шарлотта уговорила Тельму сдать ей дом. Я никак не думал, что Тельма согласится!

— Деньги за аренду, наверное, дадут возможность что-то сделать, — сказал Дункан, подумав мимоходом, что Смит не вполне доверяет ему, а он как раз хотел бы узнать побольше.

— Конечно, — согласился Смит. — Тельма довольна и… собственно, это и есть самое главное. По-моему, Шарлотта пока не переехала. Вы говорите, что видели ее машину?

— Да, но невозможно ведь себе представить, что кто-то живет в одиночестве в доме, который находится в таком ужасном состоянии.

— Полагаю, снаружи Толливер-хаус выглядит хуже, чем он есть на самом деле. И потом, вы же не знаете мисс Баттерфилд…

Дункан действительно не знал эту особу, но намеревался с ней встретиться.

— А как она познакомилась с Тельмой? — спросил он.

— Шарлотта ищет рецепты для кулинарной книги, которую сейчас готовит к изданию, и расспрашивала кое о чем Тельму, — секунду поколебавшись, ответил Смит. — Насколько мне известно, у нее договор с крупным нью-йоркским издательством, и они собираются на этом хорошо заработать. Шарлотта ездит по всему Югу и узнает у пожилых людей старинные рецепты, записывает предания, собирает картинки, отображающие давние времена… По-моему, то, чем она занимается, — дань уважения старикам. То есть я имею в виду… что мисс Баттерфилд не делает ничего предосудительного. Не могу сказать, чтобы я совсем не беспокоился, но все же она мне кажется порядочной женщиной.

— А что же заставляет вас беспокоиться, мистер Смит? — удивился Дункан. — На что, по-вашему, может рассчитывать мисс Баттерфилд?

На этот раз Смит без колебаний выложил все, что думал.

— Дом битком набит старинными вещами, вот что! И Тельма настояла на том, чтобы Шарлотта пользовалась всем, что находится в Толливер-хаусе, от мебели до превосходного фарфора и скатертей ручной работы.

Поблагодарив директора, Дункан ушел. Через несколько часов с помощью деловых людей, способных за соответствующую плату выяснить абсолютно все, что касается прошлого, настоящего и будущего любого человека, он получил сведения, которые были ему необходимы для понимания того, кто такая Шарлотта Баттерфилд. Оказалось, что выросла он в Чаттануге, но последние десять лет провела в Нашвилле; ей двадцать восемь лет. В итоге крупной сделки, заключенной ею с издателем из Нью-Йорка, на ее единственном банковском счету имеются четыреста восемь долларов. Но хуже всего было то, что Шарлотта Баттерфилд отнюдь не являлась специалистом в области кулинарии, никогда в жизни не написала ни одной кулинарной книги и, очень похоже, не собиралась их писать. Судя по ее университетскому образованию и предыдущим местам работы, она специализировалась на истории искусств Юга Америки восемнадцатого — девятнадцатого столетий.

Что-то подсказывало Дункану, что Шарлотту заставило поселиться в обветшалом доме не только желание помочь Тельме. Узнав, какова ценность находящихся там вещей, она быстро сообразит, каким образом их повыгоднее продать. Но как он скажет об этом Тельме? Он для нее чужой… и, кроме того, потомок ненавистного ей генерала Дункана Толливера. Если Шарлотта хорошая артистка, а это скорее всего так и есть, то Тельма ему ни за что не поверит. Но если он станет ждать, пока Шарлотта что-нибудь украдет, то будет уже поздно! Тельма отказалась продать хотя бы часть наследства, выбрав бедную старость, — ради того, чтобы завещать дом и все сокровища будущим поколениям Толливеров.

Так неужели он допустит, чтобы она потеряла все из-за какой-то мошенницы?!

Прав он или нет, но идти к Тельме рискованно. Иметь дело с Шарлоттой тоже рискованно… но все же гораздо менее. И потом, разве он не привык к риску? Сколько раз приходилось ему, преодолевая опасности, играть с огнем!

Он не намерен мириться с тем, что кто-то станет красть достояние их семьи! Пусть генерал и дед Тельмы поссорились когда-то, но сейчас он, Дункан Толливер, должен помочь обедневшей родственнице. И он выведет мисс Шарлотту Баттерфилд на чистую воду: без шума, но ловко, а главное — быстро.