— Вот именно.

— Но все равно это не повод, чтобы начинать драку.

— Я не могу доверять людям, которые называют себя Ящерами и хотят перекинуться со мной парой слов наедине.

— И со многими Ящерами приходилось тебе иметь дело?

— Был один такой в Гималаях…

— Дункан!

Он улыбнулся. С рассеченной губой и разбитым подбородком он казался таким же обаятельным, как и всегда. Шарлотте ужасно захотелось его поцеловать, но она побоялась причинить ему боль.

— Так или иначе, я вмазал им и выиграл секунды две, так как успел снова вбежать в зал ресторана, где меня заметили. Они, конечно, разозлились, и Ящер, недолго думая, схватил меня за воротник, а Гну рассадил мне челюсть.

— А ты не дал сдачи?

— Я сделал все, что мог, дорогая, но ведь двое напали на одного. К счастью, Ричард увидел, что произошло, и крикнул Лося. Дальше я помню только, что из кухни вышел очень крупный субъект, который взял на себя Ящера, а я занялся Гну. Ричард и Роберт помогали нам по мере необходимости. Миссис Россини кричала на нас и пошла за кухонным ножом, но мы выиграли битву. Она дала нам несколько секунд для закрепления победы, потом пригрозила вызвать полицию — и парочка негодяев сбежала.

Шарлотта в задумчивости закусила нижнюю губу.

— Значит, ты не знаешь, чего они хотели?

— Понятия не имею, но когда я подошел к своей машине, то обнаружил, что шины проколоты, лобовое стекло разбито, а передний бампер помят.

— Записки с угрозой не было?

— Нет, ничего.

— Может, они хотели тебя ограбить?

— Но тогда бы они угнали машину, а не разбили ее.

— А ее стоит угонять?

— Думаю, да.

— Что у тебя за машина? — спросила Шарлотта, хотя ей не так уж необходимо было это знать.

— "Лотос".

Шарлотта сказала себе, что завтра непременно узнает у братьев, что это за "лотос".

— А почему ты не поехал в полицию?

— Миссис Россини сказала, что она все замнет, если мы не станем обращаться в полицию. И потом, едва ли бы мы чего-то добились. Ведь драку затеял я!

— Да, но твоя машина!

— Никаких доказательств, что они виноваты.

Шарлотта тяжело вздохнула.

— Дункан, ты от меня что-то скрываешь, — сказала она.

— Только то, что, вытерев кровь с разбитого лица, я тут же вспомнил, что ты меня ждешь. — Потянувшись, он коснулся ее руки. — Прости меня, детка. Я так хотел, чтобы сегодняшний вечер был спокойным и принадлежал только нам двоим.

— Я не уверена, что ты можешь находиться в покое хоть одну минуту, Дункан… и потом, ты все равно что-то от меня скрываешь.

— Ну ладно. — Он выпрямился и посмотрел на нее серьезно. — Я предполагаю, что эти двое хотят, чтобы я не покупал "Телеграмму" и не пытался заняться этим домом.

— Что? Дункан, это полная чепуха! Кому придет в голову столь дешевым способом удерживать тебя от покупки газеты? Это полная бессмыслица!

— Дешевым способом? — холодно переспросил он. — Видишь ли, эти синяки здорово болят, но если бы я попался им в лапы один, все было бы намного хуже. А машина, которую они искалечили, стоит сорок восемь тысяч долларов. Так что все это совсем не весело и далеко не дешево!

— Сорок восемь тысяч?! — Шарлотта уставилась на него. — Мой "фольксваген" обошелся мне в пятьсот. Бегает будь здоров как! Знаешь, если бы твой отец был механиком, тебе бы не пришлось тратить столько денег на машину.

— Надежность превыше красоты, Шарлотта? А мне казалось, что это не твой стиль! — захохотав, проговорил Дункан.

— В том, что касается машин, — только так. — Шарлотта нисколько не обиделась. — Это помогает мне укладываться в бюджет, и, кроме того, я совершенно не опасаюсь воров.

— И бандитов.

— Мой дорогой папочка в случае чего подберет еще одно непритязательное транспортное средство, приведет в порядок и продаст мне за очень приемлемую цену. Больше тысячи я еще ни разу не платила за машину.

— Тебе везет. — Дункан слишком резко повернулся, застонал и выругался.

— Может, дать тебе какое-нибудь лекарство? Аспирин?

Он покачал головой.

— Все в порядке, не беспокойся.

— Тебе лучше лечь.

— Хорошая мысль. Но только не на проклятую раскладушку.

— Нет-нет! Конечно, нет. Ты ложись на мою кровать. А я… посплю в гостиной.

— Ни в коем случае.

— Ничего страшного.

— Ты будешь спать в своей постели.

— Дункан, мне совершенно все равно.

— А мне нет!

— Но где же ты хочешь спать? Другие кровати в сарае или…

— Конечно же, я буду спать на твоей кровати!

— О! — Шарлотта забарабанила пальцами по столу. — А, ну да, разумеется. Ты хочешь лечь прямо сейчас?

— Дорогая, — сказал Дункан, приближаясь к ней, — я захотел лечь в твою постель в ту самую минуту, когда ты вбежала в общежитие. Ты была такая красивая и взволнованная. Ты за меня испугалась?

— Разумеется, испугалась. Я же не знала, что с тобой случилось.

— Ты, наверное, ругала меня последними словами, когда я не приехал за тобой.

— Я немного рассердилась, это верно.

— Так ты беспокоилась?

— Нет… то есть да, волновалась. — Его губы приближались к ее губам. — Дункан, не надо… я боюсь, что тебе будет больно.

— Поверь, дорогая, это будет сладчайшая боль.

Коснувшись губ Шарлотты, он слегка застонал, руки его скользнули по шелку ее блузки, и он прижал ее к себе.

— Пожалуй, я лучше лягу, чтобы не упасть, — пробормотал он.

— Неплохая мысль, — прошептала Шарлотта.

— О черт. Посмотри, я испачкал кровью твою блузку. Я куплю тебе новую. Обещаю. И поведу тебя поужинать. Ты хороший товарищ.

— Мои братья тоже так считают.

— Уверяю тебя, — сказал Дункан, направляясь в спальню, — я ни разу не подумал о тебе как о сестре.

Дункан проковылял через холл, поругиваясь от боли, которую доставляли ему движения. Шарлотта задержалась на кухне. Он плохо себя чувствует, весь в синяках и ссадинах. Надо принести ему льда, аспирина и чашку горячего чая. Потом как следует укрыть его и пожелать спокойной ночи. Спать с ним нельзя ни в коем случае. Может быть, от боли он начнет ворочаться… Она будет ему мешать и сама не заснет…

Но дело не только в этом. Шарлотта вздохнула и призналась себе, что спать рядом с ним было бы несносной пыткой. Она возбуждается, даже когда они находятся в одной комнате. Но лежать в одной постели — нет, исключено!

Дункан чертыхался в спальне. "Мой генерал вернулся с поля брани", — подумала она и рассмеялась. Неожиданно она вспомнила сон, который видела в ту ночь, когда он впервые появился в библиотеке. Тот уставший от сражений генерал почему-то вовсе не хотел спать. Но то ведь был всего лишь сон…

Прихватив пакет со льдом, она пошла в спальню к Дункану.

Он уже лежал в постели с левой стороны, а правую оставил ей. Под голову он положил две подушки, а сам до пояса накрылся стеганым одеялом. Шарлотта старалась не смотреть на его обнаженную грудь, но она оказалась именно такой широкой, мускулистой и загорелой, как она и предполагала. Уголком глаза она увидела, что на стуле аккуратной стопкой сложены его вещи. Трусы он положил сверху.

— Я принесла лед, — сказала она.

— Не надо, все уже прошло.

— Прохладно… Пожалуй, разожгу огонь.

— Не стоит. Постель теплая. Мы как следует накроемся.

Накроемся...

Шарлотта облизала губы. Она не волновалась. Ни капельки. И все же губы у нее почему-то пересохли, а коленки дрожали.

— Что-нибудь не так, Шарлотта? — Голубые глаза пристально смотрели на нее.

Она покачала головой. Даже шея у нее напряглась.

— Детка, ты не собираешься падать в обморок?

— Нет, конечно, нет! Со мной этого не бывает.

Теперь уже все ее тело стало напряженным как струна, и она подумала, что, скорее всего, действительно выглядит здорово перепуганной.

— Но в чем же дело, Шарлотта, — он посмотрел на нее в упор, — ты ведь спала с мужчинами, верно? Тебе же двадцать восемь…